Жанна замерла, оборвав себя на полуслове при виде настороженных ушей жеребца. Она изо всех сил напрягла слух и разобрала едва различимое поскрипывание, словно кто-то, обутый в башмаки или мокасины, ступает по камням. А может, это ветка терлась о землю? Затем наступила тишина, несколькими мгновениями спустя прерванная другим звуком — шелестом одежды. Или это ветер играл в кустарнике?

Снова воцарилась тишина, ничем более не тревожимая. Очень медленно Жанна потянулась к пистолету, вслушиваясь в окружающую обстановку до боли в ушах. Она едва могла дышать и думать, полностью обратившись в слух. Жеребец также замер, навострив уши и раздувая ноздри, пытаясь определить, как ему поступить — бороться, не двигаться с места или спасаться бегством.

— Жанна?

Шепот был едва различимым, и в первый момент девушка подумала, что он ей пригрезился.

— Жанна? Ты в порядке?

— Тай? Это ты?

— Черт возьми, нет, это не я, — раздраженно ответил он. — Это призрак Джо Труна явился, чтобы напугать тебя. Отойди, я спускаюсь, — добавил он.

По стенке расселины скатился камешек, затем еще один и еще — это Тайрелл спускался вниз. Пересечение открытой местности между вершиной горной гряды и краем трещины заставило его немало поволноваться, хотя для мятежников не было никаких причин вернуться назад. Или были? Тай понимал, что чем скорее он окажется под прикрытием расселины, пусть и недостаточно надежной, тем быстрее обретет привычную уверенность в себе.

Жанна молча наблюдала, как он, ухватившись за иссохший ствол сосны, улыбается ей так, что у нее замирает сердце в груди.

— Милая, — нарочито медленно произнес он, — ты — услада моих утомленных глаз!

Он обнимал ее взглядом точно так же, как мог бы это сделать руками, напоминая, что она обнажена по пояс. Покраснев, Жанна скрестила руки на груди.

Тай, затаив дыхание, созерцал стоящую перед ним девушку, чье прекрасное тело тонуло в свободных мужских брюках. Ее руки были слишком тонкими, чтобы полностью скрыть округлости груди, и розовые соски застенчиво выглядывали из-под сгибов ее локтей.

— Тай, не надо…

— Не надо что?

— Не надо так на меня смотреть.

— Как — так? — спросил он охрипшим голосом. — Я большую часть ночи провел, лаская, целуя и покусывая эти белоснежные груди.

Жанна не сумела скрыть чувственную дрожь, которой откликнулось ее тело на эти слова.

— Опусти руки, милая. Хочу убедиться, что ты тоже помнишь.

Медленно девушка убрала руки, являя взору Тайрелла свои груди с розовыми сосками, затвердевшими от его слов и ее собственных воспоминаний.

— Бог ты мой! — воскликнул он, закрывая глаза и зная, что это бесполезно — образ Жанны уже запечатлелся в его сознании. Он нашарил в рюкзаке ткань, которой еще сегодня утром запретил девушке воспользоваться, и бросил ей на колени. — Вот, замотайся в это, пока я не забыл, где нахожусь. И поживее, малышка. Перед смертью мужчина особенно отчаянно жаждет близости с женщиной.

— А для женщин это тоже справедливо? — спросила она, обматываясь тканью.

— Не знаю. Что ты сейчас чувствуешь?

— Трепет. Возбуждение. Беспокойство. Когда ты смотришь на меня, мое лоно увлажняется, я ощущаю себя такой наполненной… и в то же время пустой.

— В таком случае для женщин это тоже справедливо, если женщина похожа на тебя, — произнес Тай, чувствуя, как кровь закипает у него в жилах. Ему стоило неимоверных усилий держать свои инстинкты под контролем. — Атласная бабочка, если бы ты только знала, как мне хочется любить тебя прямо сейчас! Я видел, как Люцифер прыгнул и рухнул в эту трещину и ты нырнула прямиком за ним. Я не решился выстрелить из опасения попасть в тебя…

— О чем ты говоришь? — перебила его Жанна, ужаснувшаяся от его слов. — Зачем тебе понадобилось стрелять в Люцифера? Он ранен вовсе не смертельно.

— Знаю. Именно поэтому я боялся, что он забьет тебя огромными копытами.

. — И ты бы убил его, чтобы спасти меня?

Тайрелл резко открыл глаза:

— Черт возьми, ну конечно! Невысокого же ты обо мне мнения, если задаешь такие вопросы!

Жанна хотела было что-то сказать, но, не сумев подобрать верных слов, полностью сосредоточилась на том, чтобы потуже перебинтовать свою грудь.

— Боже милосердный! — произнес Тайрелл чуть слышно. — Раз я соблазнил тебя, это вовсе не означает, что я подонок, который бросит тебя на произвол судьбы, вместо того чтобы спасти!

— Я не это имела в виду. Я просто… просто…

— Что? — рассерженно потребовал он ответа.

— Я просто удивлена, что ты не раздумывая застрелил бы Люцифера, вот что, — дрожащим голосом ответила она. — Этот жеребец — твой шанс вывести отличный табун лошадей, разбогатеть и жениться на прекрасной даме. Он живое воплощение твоей мечты, он — все для тебя. А я… — Она глубоко вздохнула, отвернулась от Тая, на лице которого застыло твердое, решительное выражение, и спокойно продолжала: — Я тебе не родня, не невеста, а всего лишь временная попутчица на дороге жизни. Зачем же тебе убивать свою мечту ради такой, как я? — Она бросила на него быстрый взгляд. — Тем не менее спасибо тебе, Тай. Это самое лучшее, что для меня когда-либо делали в жизни.

Глава 27

— Насколько серьезно он ранен? — спросил Тай.

Жанна подпрыгнула от неожиданности. Это были первые слова, обращенные к ней с тех пор, как час назад она поблагодарила его за намерение пожертвовать своей мечтой ради спасения ее жизни.

После этого Тай расположился так, чтобы своим телом закрыть девушку от острых зубов жеребца. Он мягко говорил с Люцифером, лаская его мощную шею ритмичными движениями до тех пор, пока животное полностью не расслабилось и не привыкло к незнакомому голосу и прикосновениям. Жанне же за все это время он не сказал ни слова, просто наблюдал за ней, хлопочущей над мустангом, время от времени помогая ей, например, прополоскать лоскут, которым она промывала раны Люцифера.

— Он крепкий, выкарабкается, — ответила она, несмело улыбаясь Таю.

— Я не об этом спросил. Мои познания в лечении лошадей ограничиваются растяжением связок, удалением камней из подков, коликами… и все на этом. С пулевыми ранениями мне сталкиваться не приходилось. Повреждение у него кажется мне неглубоким, но я был свидетелем того, как люди с ранами не страшнее этой умирали от шока. Как ты считаешь, Люцифер сможет ходить?

Жанна потянулась к морде жеребца, но Тай не дал ей приблизиться.

— Я не смогу ответить на твой вопрос до тех пор, пока не взгляну ему в рот, — пояснила девушка.

Тай удивленно посмотрел на нее и неохотно подвинулся. Она наклонилась к морде Люцифера и тихонько заговорила с ним, одновременно пальцами приподнимая его верхнюю губу. Уши жеребца немедленно прижались к голове, и он дернулся в сторону. Жанна терпеливо проделывала свои манипуляции снова и снова, пока мустанг не позволил ей заглянуть ему в рот.

— Какого черта ты творишь? — спросил Тай.

— Папа научил меня многое определять по цвету десен как у людей, так и у животных. У Люцифера десны были совсем бледные, когда я впервые их осмотрела, а сейчас они розоватые. Поэтому могу с уверенностью сказать, что он сможет ходить, как только я развяжу ему ноги, но будет лучше пока этого не делать. При малейшей нагрузке может снова открыться кровотечение.

Тайрелл посмотрел на глубокую длинную рану на крупе лошади и произнес что-то вполголоса.

— Что ты сказал? — спросила Жанна.

— Нам нельзя здесь оставаться. Мятежники могут вернуться, или кто-то из их дружков вдруг надумает проверить, не осталось ли здесь чего-нибудь, чем можно поживиться. Люцифер оставил след, не заметить который может только слепой. — Тай посмотрел на небо. — Дождя сегодня не предвидится, и ночью, по всей видимости, тоже. Если бы он даже и пошел, нам бы пришлось выбираться из этой расселины. Здесь нет ни воды, ни еды, ни укрытия. Чем скорее мы тронемся в путь, тем дольше проживем.

Девушка с сожалением посмотрела на мустанга, но не стала спорить с Таем, ведь его слова были чистой правдой. Она и сама это прекрасно понимала, но ей была невыносима мысль заставлять раненое животное двигаться.