Теперь я понимала, почему она так настаивала на моем отъезде из Ирландии. Почему она была раздражена моими отношениями с Джефом и стремилась восстановить меня против него. Моя дружба с Джефом никак не входила в ее планы. Она не думала, что придется притворяться так долго, но ничего не поделаешь: я никуда не собиралась уезжать, и Сара продолжала играть свою роль.

Господи, какая же я была дура, когда поверила, что у нее в жизни только одна цель — возродить в людях уважение к себе! Когда поверила, что для достижения этой цели всего-то и нужно, что вложить денежки, куда мне скажут!

У меня никогда не было никаких теплых чувств по отношению к Саре, и теперь я понимала, в чем тут дело. Ее редкие вспышки привязанности были насквозь фальшивыми, и я неосознанно, сердцем, чувствовала это.

Я вспомнила о телефонном звонке, который так возмутил Малахия Фицпатрика. Теперь мне было ясно, что звонила Сара, а не Рейчел. Она знала, что я рассказала обо всех своих подозрениях Джефу, и этот звонок, по ее мнению — тут она попала в точку! — должен был поссорить нас. Она очень рассчитывала на то, что, позвонив Малахию Фицпатрику, она разрушит до основания нашу дружбу с Джефом, и тогда мне ничего больше не останется, как уехать домой.

Комната поплыла перед глазами, когда вся кошмарность ситуации оформилась у меня в голове. Женщина, ради которой я приехала сюда, оказалась чудовищем. Только чудовище может совершить две попытки убийства собственной дочери. Теперь я, как никогда, жалела о том, что не последовала совету Энджи и не оставила все как есть.

Я неподвижно смотрела на красное пальто, лежавшее у меня на коленях. Время потеряло для меня всякий смысл и значение.

Мне было плохо.

Потом я подумала о Джефе и попыталась представить себе, как скажу ему о том, что моя собственная мать — убийца. Мне казалось, что это будет выше моих сил. Это было бремя, которое предстояло нести мне одной по жизни. Я не хотела, чтобы моя боль стала его болью.

Мысли вновь лихорадочно закружились в голове, но я не убегала от них, не жалела себя.

В конце концов я поняла, что если люблю Джефа, то просто должна признаться ему во всем. У меня выбора не было. Больше того, я догадывалась, что мое признание просто так для него не пройдет. Оно может разрушить его любовь. Я зажала рот рукой, чтобы сдержать рвущиеся рыдания. В любом случае наши отношения будут после этого складываться по-другому.

Я знала, что, куда бы теперь ни уехала, что бы ни делала, мрачный образ Сары будет преследовать меня до конца жизни.

Боль была настолько невыносимой, что породила желание отомстить. Отомстить Саре за те страдания, которым она меня подвергла. Впрочем, я понимала, что теперь уже ничто не облегчит мне душу.

Неуверенно поднявшись на ноги, я запихнула ненавистное пальто обратно в чемодан. Теперь я думала только о сохранении своей жизни и о необходимости поскорее покинуть этот адский дом. Я должна уйти, прежде чем она вернется. Можно вызвать такси, но это займет время.

С другой стороны, одна только мысль о том, что мне придется повторить свой ночной переход до города, наполнила меня ужасом. Однако ночевать под одной крышей с женщиной, которая уже дважды пыталась лишить меня жизни, было еще страшнее. Боже, и это моя собственная мать!

Теперь, когда зло материализовалось и приняло очертания конкретного человека, атмосфера дома стала во сто крат более пугающей и дикой.

Выключив на чердаке свет, я вернулась в комнату и накинула на плечи пальто. Завтра я попрошу Джефа приехать сюда и забрать мои вещи. Джеф… Отчаяние и ощущение беды захлестывали меня каждый раз, когда я думала о нем.

Я быстро сбежала по лестнице вниз и тут услышала шум посуды на кухне. Там кто-то был. Я опоздала! Она вернулась… Стоя как вкопанная на лестнице, я молилась, чтобы она меня не заметила и я смогла бы тихо проскользнуть мимо нее.

Дверь открылась, и я услышала, как она застучала каблуками по полу холла.

— Это ты, Дженни?

У меня захолонуло сердце. Мне хотелось сказать ей, что я пойду ненадолго прогуляться перед сном, но мне было страшно. Я боялась, что она устремится в ночь за мной и где-нибудь настигнет. Я поняла, что у меня единственный выход: вести себя как можно естественнее и попытаться удрать из дома позже.

А еще через несколько секунд меня вдруг осенила мысль, что, может быть, все мои страхи безосновательны. Неужели она еще раз попытается убить меня под крышей своего дома? Ей нужно представить мою смерть в виде несчастного случая. Она моя наследница, и ей крайне важно устроить все так, чтобы полиция ничего не заподозрила.

Согнувшись, я сделала вид, что завязываю шнурки на туфле. Я все еще не до конца взяла себя в руки и боялась, что выражение лица выдаст меня. Я боялась, что, увидев в моих глазах ужас и отвращение, она обо всем догадается.

— А, здравствуй, Сара. Куда ты подевалась? — Мне с трудом удавалось говорить ровно.

— Я немного погуляла, а потом заглянула к Кевину на огонек.

Наверно, она опасалась, что я разглядела ее силуэт за занавеской, поэтому и не стала врать.

— Давно вернулась? — спросила она.

Я хотела соврать, что только-только, как вдруг подумала о том, что она могла слышать шум мотора машины мистера Лангстона, который подвозил меня.

Я выпрямилась наконец и попыталась улыбнуться.

— Нет, минут двадцать назад.

Я заметила, что она смотрит на мое пальто.

— Здесь что-то холодно, и я решила пока не снимать пальто, — торопливо добавила я. — Как раз хотела спуститься в кухню и согреться чашечкой кофе.

Она пристально вгляделась в меня.

— Надеюсь, ты не заболела? У тебя такой измученный вид.

Я промолчала, и тогда она добавила:

— Не думала, что ты вернешься так рано.

— Да, мне действительно не по себе немного.

— Вот оно что! Я так и знала. Ты такая бледная, и глаза горят.

Я покачала головой:

— Да нет, я не заболела. Просто со мной приключилась одна очень неприятная штука, и я пока не совсем оправилась от потрясения.

В глазах ее мелькнула настороженность, которая не укрылась от моего внимания.

— Что случилось, милая?

— Какой-то водила едва не переехал меня на своей машине. Наверно, совсем пьяный.

— Почему ты так решила?

— Он дважды чуть не сбил меня.

— Господи, какой ужас! Ты хоть в полицию сообщила?

— Нет, мне это показалось бессмысленным. Я была слишком потрясена, чтобы запомнить номер машины. Да он и фары не включал, так что мне все равно не удалось бы это сделать.

Я была не уверена, но мне показалось, что она облегченно вздохнула.

— Ты совсем замерзла, милая. Я развела огонь в камине, перед тем как уйти на прогулку, так что скоро здесь будет тепло и уютно.

Я пошла за нею в холл, чувствуя некоторый спад напряжения. Она не посмеет ничего со мной сделать, пока я нахожусь в доме. С другой стороны, я понимала, что не могу здесь остаться даже на одну ночь.

Я скинула пальто и повесила его на спинку стула.

— Кофейник на каминной полке. Пойду схожу за ним.

Я подумала было, а не воспользоваться ли этим для того, чтобы улизнуть, но потом решила дождаться момента, когда она пойдет спать. Какая-то щепка с шумом треснула в печке, и я вздрогнула от неожиданности. Изо всех сил сжав кулаки, я постаралась взять себя в руки.

Через несколько минут она вернулась с подносом. Налила кофе себе и мне. Когда она передавала мне чашку, я взяла ее так, чтобы ненароком не коснуться ее руки. Меня вдруг вновь обуял ужас. Какая страшная игра происходила в эти минуты за столом! Она изображала заботливую мать, а я пыталась делать вид, что ничего сегодня со мной на дороге не случилось, а черный «седан» — всего лишь плохой сон.

В комнате было отнюдь не тепло, но ручеек пота струился у меня вниз по спине. Вдруг меня проняла дрожь.

Она мягко улыбнулась мне. Я зажмурила глаза, чувствуя, что не в силах сейчас видеть эту гнусную фальшь.

«Господи, ну почему, — спрашивала я себя в отчаянии, — почему я не сожгла сразу старые письма Лейлы, какой черт меня дернул заглянуть в них?!»