Магический и действительно Театр – пространство, где участники могут стать

режиссерами, актерами и зрителями мистерии своей судьбы…

А в январе 1992 года я был на практике знаком уже с психодрамой Морено, и тем

более вдохновенно воспринял ту модель и метафору работы, которую дал Гессе. Уже

тогда было ясно, что Магический Театр выходит за пределы классической психодрамы...

Гарри Галлер – главный герой «Степного волка» дошел до предельного накала,

предельного драматизма в своей, казалось бы ничем не примечательной жизни

затворника, противника мещанства, стареющего интеллигента. Глубина противоречий,

открывшихся ему, непереносима, и он близок к тому, чтобы свести счеты с жизнью. И тут

случай приводит его в Магический Театр, где исполняются все его потаенные, забытые,

вытесненные, зачастую не соотносимые ни с какими моральными критериями желания,

проявляются те части личности, которые давно были отторгнуты, вскрывается нечто

настоящее, сущностное, задавленное кучей масок... И этот замечательный монолог

«шахматиста»: «...Дайте мне десяток фигур, на которые распалась ваша, так называемая

личность...», «... все эти фигуры на шахматной доске, которые были мною, враждовали и

дружили, создавали партии и союзы, вели друг с другом войны, мирились...»,

«...Несносную фигуру, которая сегодня портит вам всю партию, вы завтра понизите в

18

чине, а милую и скромную пешку произведете в королевы... Это и есть искусство жить...»

И удивительно точная метафора Зеркала...

«Зеркало» стало основным элементом Магического Театра, - тем, что делает его

действительно магическим, тем, что является Таинством.

Сейчас Магический Театр каждый раз неповторим и я опишу один из вариантов его

построения. В маленькой группе один человек должен выйти на «горячее место» и заявить

свой запрос. Одно это уже создает напряжение. Дальше идет короткий или длинный

диалог с ведущим, в ходе которого напряжение доводится до начальной степени

драматизма (это не просто уже напряжение, но обнаженный экзистенциальный конфликт)

и происходит выбор внутренних героев предстоящей драмы (ревность, боль, гнев,

самолюбие, защитник, прокурор, маленький мальчик, мудрый старик, любовь... – обычно

от четырех до семи и появляются они не все сразу, а чаще по ходу). Далее происходит

собственно то, что отличает Магический Театр от Психодрамы и других известных

подходов и делает его в самом деле магическим. Здесь Таинство, которое я объяснить не

берусь и без которого ничего, кроме ролевой игры не получится. Это «Зеркало». Дело в

том, что за годы внутренней практики у меня появилась возможность входить в

состояние, которое я условно назвал «Зеркало», и не только входить самому, но и

передавать его (часа два-три после передачи оно устойчиво держится) тем людям, кого

главный герой выберет на роли персонажей своего внутреннего мира. «Зеркало»

обеспечивает экологичность – у «актера» не останется в конце Театра то состояние,

которое на время действия передает ему главный герой. «Зеркало» убирает на время

действия личность «актера», хотя бы он и не имел никакой предварительной подготовки.

«Зеркало» приводит к тому, что после ритуала его передачи, а затем передачи роли,

«актеру» не нужно ничего объяснять – с этого момента любое, даже малейшее его

действие удивительно точно передает то, что происходит во внутреннем мире главного

героя. С момента передачи роли, безо всяких объяснений все действующие лица

представляют единый организм. На сцене с потрясающей точностью разворачивается

механика жизни главного героя. Задача ведущего – драматизация происходящего и

фокусировка на основных механизмах затронутого сюжета. Затем, когда драматизация

достигает предела, иногда после мучительного тупикового состояния, обостренные

противоречия удается сфокусировать в работу души. В этот момент «субличности» тоже

внезапно преображаются. Ранее непослушные и неуправляемые, они после ключевого

преображения противоречий в работу души, начинают переформировываться, работать

согласованно и интегрироваться. Существенно изменяется сама атмосфера действия. В

момент интеграции на уровне переживаний идут порой столь интенсивные

энергетические процессы, что восприятие участников выходит на качественно новый

уровень. Проявляются трансперсональные переживания. Магический Театр завершается,

когда у всех участников возникает переживание какого-то нового качества и чувство

Целого. Все эти «остановки внутреннего диалога», переживания «длящейся вечности» и

т.п…

Тогда, в январе 1992 года, у меня появился какой-то привкус возвышенной

трагичности жизни, осознание трагической хрупкости бытия. Часто вспоминались слова

Мераба Мамардашвили о неминуемой обреченности всего высокого и прекрасного,

которому не на чем держаться в этом мире. Вспоминалось также из Кастанеды – о

переживании ужаса и восторга от того, что ты человек... Короче говоря, возникшие

беспокойство и шаткость как-то компенсировались романтизмом и патетикой. «Степного

волка» Германа Гессе1, я прочитал на одном дыхании. В то время я был одержим

1 Герман Гессе (1877-1962) – выдающийся швецарско-германский писатель, Лауреат Нобелевской

премии в области литературы. Его произведения, насыщенные символикой немецкого фольклора,

христианства и гностицизма, психоанализа и восточной философии, раскрывают одну и ту же

вечную тему – поиск Человеком самого себя. Имя и пафос творчества Гессе принадлежат сразу к

19

Гештальттерапией и Психодрамой2 – я использовал эти методы в группе, которую вел на

Психфаке, – и то, как у Гессе был описан «Магический Театр», завладело моим

воображением, начавшим уже вынашивать идею нового метода работы. Были у Гессе

фразы, которые прочно обосновались в моем уме: «...Как писатель строит драму из

горстки фигур, так и мы строим из фигур нашего расщепленного “я” все новые группы с

новыми играми и напряженностями, с вечно новыми ситуациями... Он взял фигуры, на

которые распалась моя личность, всех этих стариков, юношей, детей, женщин, все эти

веселые и грустные, сильные и нежные, ловкие и неуклюжие фигуры, и быстро расставил

из них на своей доске партию, где они тотчас построились в группы и семьи для игр и

борьбы, для дружбы и вражды, образуя мир в миниатюре.... и так этот умный

строитель строил из фигур, каждая из которых была частью меня самого, одну партию

за другой, все они отдаленно походили друг на друга, все явно принадлежали к одному и

тому же миру, имели одно и то же происхождение, но каждая была целиком новой. –

Это и есть искусство жить, – говорил он поучающе, – вы сами вольны впредь на все

лады развивать и усложнять, оживлять и обогащать игру своей жизни... Фигуру,

которая сегодня выросла в несносное пугало и портит вам партию, вы завтра понизите

в чине... а из милой, бедной фигурки, обреченной, казалось, на сплошные неудачи и

невезения, вы сделаете в следующей партии принцессу...»3

Итак, в течении двух недель у меня сформировалась идея Магического Театра. В

январе девяносто второго года мне понятно было, что можно «разобрать» личность

«главного героя» в группе на части, затем эти части, в качестве ролей, раздать остальным

членам группы и дальше «строить партии». В принципе, что-то подобное я делал уже,

занимаясь Психодрамой, но не хватало какого-то магического элемента – как сделать так,

чтобы это была не Психодрама, а Магический Театр, где «фигуры» сами знали бы, что им

делать и как играть. Для этого нужно было изобрести механизм передачи состояний. Как