«Ты любишь ее? Вот и отлично. Она умрет первой».

Прочитав послание через плечо Шона, Валентин ахнул.

Шон смял записку.

— Лора не должна об этом знать, слышишь?

— Не понимаю, как ему удалось вас найти без расспросов. Но тебе придется обо всем ей рассказать, мой друг. Он подкинул записку прямо сюда. Значит, в любой момент может прийти. Ты должен увезти Лору.

— Но это невозможно, Валентин, она больна. Ты можешь найти доктора?

— Разумеется! Думаешь, это что-то серьезное?

Шон кивнул.

— Отправляйся в «Ленуар» — там живет мой друг, доктор Эжен Кампион. Спроси, не может ли он к нам прийти. Вернее, не спрашивай, а сразу тащи его сюда. И скажи, чтобы принес то, что лежит в гостиничном сейфе, хорошо?

— Да.

Постаравшись взять себя в руки, Шон сунул записку в карман и вернулся к Лоре. Она лежала в постели, все такая же бледная.

— Это был Валентин?

— Да, я послал его в «Ленуар» за Кампом. Он принес письмо от твоего брата. Прочитать тебе вслух, пока будем ждать Кампа?

Лора помотала головой и прижала конверт к груди. Шон убрал волосы у нее со лба и коснулся ладонью ее щеки.

— Температуры нет, — мягко произнес он. — Это хороший признак, тебе не кажется?

— Давай выпьем чаю, — вздохнув, тихо сказала она. — Мне так не хватает чая. И печенья, моего любимого — песочного.

— Я пошлю за ним, когда Валентин вернется. Если понадобится, мы возьмем штурмом английское консульство. А внизу есть кофе — принести тебе?

— Да, пожалуйста, — сказала она, стараясь бодро улыбнуться. Но когда он начал вставать, Лора схватила его за руку. — Шон, ты ведь считаешь себя виноватым из-за моего недомогания? Не нужно, слышишь? — настойчиво произнесла она. — Пообещай, что не будешь жалеть о прошлой ночи. Обещаешь?

Вместо ответа Шон наклонился и поцеловал жену. Поймав ее встревоженный взгляд, он сжал ее руку.

— Эту ночь я запомню навсегда, дорогая. — И он ушел, пока она не успела заметить его слез.

Не успел Шон согреть воду для кофе, как пришли Валентин с Кампионом.

— Скорее! Ей очень плохо.

Он хотел проводить Кампа в спальню, но тот остановил его:

— Лучше подожди здесь, без тебя она лучше расскажет о своей болезни. — Ободряюще улыбнувшись другу, он стал подниматься по лестнице дальше.

Шон хотел было возразить, но передумал и вернулся на кухню — пить горький кофе.

— Она поправится, — твердил Шон. — Обязательно поправится.

Он повторял эти слова, как заклинание, и даже не заметил, как Валентин сказал, что тоже убежден в этом, извинился и ушел.

Через полчаса Кампион спустился, напевая какой-то веселый мотивчик.

— Ну как она?

— Совершенно здорова, — улыбаясь, ответил Камп.

Шон опустился на нижнюю ступеньку и закрыл лицо рукой.

— Боже, Камп… Я думал, что она умирает.

Камп громко рассмеялся, запрокинув голову.

— Это всегда немного пугает, особенно когда случается впервые. Но я тебя уверяю, что твоей супруге ничто не угрожает.

— Она не умрет? — взволнованно произнес Шон. — Ты точно знаешь, Камп? Ты в этом уверен?

Кампион снова засмеялся.

— Все мы рано или поздно умрем, но твоей очаровательной жене это предстоит лет через пятьдесят.

— А как же болезнь? Та, которая передалась через укус насекомого? Неужели она ее победила? Ты совершенно в этом уверен?

— Дорогой друг, я представления не имею, о чем ты говоришь. Уж не знаю, что придумала твоя женушка, дабы объяснить свое плохое самочувствие, но она — типичный пример благоприятно протекающей беременности…

— Беременна?! — воскликнул Шон, вскочив. — Лора беременна?

— Вот именно! Поздравляю тебя, старина! — Кампион раскрыл свой саквояж и вынул оттуда небольшой пакет. — Вот то, о чем ты просил. А мне пора. За тобой бутылка шампанского, не забудь! Счастливо, папаша!

У Шона подкосились колени, и он чуть не упал. Лора не умрет. И все это время она знала, что не умрет. Она даже не решилась рассказать Кампу о своей мнимой болезни — он врач и сразу бы ее разоблачил.

— Черт бы ее побрал, лживая… — Он даже не смог подобрать слово, в полной мере подходящее для Лоры Мидлбрук. Вернее, Лоры Уайлдер, с презрительной усмешкой поправил себя он. Она обвела его вокруг пальца самым древним и подлым способом, заставив дать свою фамилию незаконному, чужому ребенку. Так вот почему ей вдруг так срочно понадобился муж! Кажется, именно так она выразилась, явившись к нему в контору? Черта с два! Так просто ей это с рук не сойдет!

Бегом поднявшись по лестнице, Шон ворвался в комнату. Лора с радостным волнением улыбнулась ему. Он вдруг пожалел, что не способен ударить женщину, и от гнева не мог произнести ни слова. Бросив картину на кресло, он подошел к кровати.

— Шон, ну разве это не чудесно? Доктор Кампион тебе рассказал?

— О да, рассказал, — наконец выдавил из себя Шон. — Все рассказал! Убирайся, пока я не сделал того, за что меня могут повесить.

— Что… что ты говоришь? — Она, казалось, была в таком недоумении, что Шону захотелось дать ей пощечину. «Ах, какая невинность», — с горечью подумал он. Точно такая же, как у Ондин. Обе — лживые стервы.

Он прислонился к стене, сжав кулаки.

— Шон, послушай! Недоразумение разъяснилось, — сказала Лора, показывая ему письмо. — Это моя лошадь Клео — ей угрожала смерть. Но когда я нечаянно подслушала разговор Лэмдина и Джеймса…

— Значит, именно тогда тебе в голову пришла удачная мысль? — яростно перебил ее он. — Как ты изобретательна!

— Прочитав письмо Лэмдина, я поняла, что они говорили не обо мне. Но тут пришел Кампион, и я не успела тебе рассказать…

— Ах, Лора, прекрати! Ты все подстроила, чтобы выйти за меня замуж и дать своему ребенку фамилию. А я ни при каких обстоятельствах не собираюсь его признавать. Если бы я знал, что ты беременна, то никогда бы на тебе не женился, поэтому ты и придумала гнусную ложь о своей смертельной болезни, чтобы вызвать у меня жалость. — Шон посмотрел на нее, чувствуя, как в душе снова закипает гнев. — Черт побери, а ты ведь заставила меня полюбить тебя!

— Шон, это твой ребенок, ты же знаешь, что я никогда…

— Я знаю, что ты уже была беременна, когда мы пересекали Ла-Манш. Тебя выдала тошнота! — крикнул он. — Очень сомнительно, чтобы тебе стало так плохо уже на второй день беременности! — Несколько раз измерив комнату широкими шагами, он развернулся и снова напустился на нее: — Не имею ни малейшего понятия, как тебе удалось разыграть из себя девственницу, но если бы я был начеку, ты не смогла бы меня провести!

Лора опустила заплаканные глаза.

— Я никогда тебя не обманывала, Шон. Ни разу! Я действительно думала, что…

— Не смей плакать, Лора! Деньги у тебя есть, твои родители здесь — убирайся отсюда и разыщи их! Не хочу больше тебя видеть.

Резко вскинув подбородок, Лора посмотрела ему прямо в глаза.

— Хорошо, — коротко ответила она и села, спустив с кровати ноги. Шон быстро отвел от них взгляд.

— Я ухожу и вернусь через час. Чтобы к этому времени тебя здесь не было! — приказал он и вышел, так сильно хлопнув дверью, что сорвал ее с петель.

Несколько долгих мгновений Лора сидела, ошеломленно глядя ему вслед. Рвавшиеся наружу чувства переполняли ее. Небывалое облегчение от сознания того, что она не умрет. Досада на саму себя за то, что сделала такой нелепый вывод из подслушанных слов. Ощущение необыкновенного трепета: у нее будет ребенок. И бешеная злость на его отца, обвинившего ее в чудовищной лжи. Наконец злость взяла верх над всем остальным.

Лора схватила чемодан с одеждой Шона, который принес из гостиницы Валентин, вывалила содержимое на пол и стала набивать чемодан своими вещами. Тяжело дыша и бормоча проклятия, Лора надела то же самое, что было на ней прошлым вечером, и стала расчесывать волосы. Тут она заметила, что причесывается щеткой Шона, и швырнула ее об стену. По щекам у нее потекли слезы, и Лора вытерла их ладонью.

— Даже не собираюсь из-за тебя плакать, проклятый мерзавец! — объявила она, решительно шмыгнув носом. — Дурак, пустоголовый идиот! — И она так дернула за шнурок на туфле, что он порвался. — Напыщенный болван! Самодовольная скотина! Да кому ты нужен?!