— Я… мне жалко любого человека… погибшего такой смертью, — запинаясь, сказала она.

— Разумеется, — ответил он сдержанно, — именно поэтому я избавлял вас от подобных разговоров. — Он встал и, опершись обеими руками о стол, посмотрел на нее сверху вниз. — Проссеру незачем обсуждать с вами политические дела, и вы поступите разумно, если не станете пересказывать суждения этого господина… кому бы то ни было, — закончил он твердо. — Вы меня поняли, Крессида?

— Я не глупа, сэр.

— Да, вы не глупы, — проговорил он медленно. — Никто вам не простит неосторожной болтовни на эту тему. И, прежде всего вы не должны обсуждать такие вещи при королеве, когда вернетесь к исполнению своих обязанностей. Она нездорова, и нельзя огорчать ее, нельзя, чтобы она услышала, что кто-то выражает недовольство волей короля.

Рокситер требовательно посмотрел на нее своими темно-карими глазами; она с трудом отвела, наконец, от него взгляд и кивнула, выражая согласие исполнить его приказ. Он вздохнул. Она явно настроилась противостоять ему, и было очень важно оградить ее от опасных влияний. Позже он попытается завоевать ее сердце, чтобы им легче было сосуществовать долгие годы, которые им предстояло прожить вместе.

Граф уже собрался выйти, как вдруг в двери настойчиво постучал Питер Фэйрли. Мартин разрешил ему войти.

— Что там стряслось, Питер? Я сейчас спущусь и тотчас уеду.

Глаза Питера беспокойно перебегали с хозяина на хозяйку. Ему было ясно, что между ними пробежала кошка.

— Милорд, только что спешно прибыл курьер из Вестминстера от леди Элизабет Плантагенет. Она просит миледи графиню приехать как можно скорее, чтобы дежурить при королеве. Та почувствовала себя хуже. — Он опустил глаза, сам огорченный вестью, которую сообщил. — Курьер сказал, что, как он понимает, у бедной нашей королевы случилось сильное кровоизлияние, и к ее ложу были срочно вызваны королевские врачи.

Крессида горестно ахнула.

— Конечно, я поеду немедленно. Ее величеству понадобятся сейчас все ее фрейлины.

Она с вызовом взглянула на мужа, не намереваясь ждать его разрешения, но его суровый взгляд уже смягчился, и он только кивнул ей.

— Да, да, Питер, миледи будет на сходнях через полчаса. К счастью, баржа уже готова, ведь я как раз собирался ехать. Отправь пажа к мистрис Алисе, пусть приготовит баул, соберет все, что потребуется миледи и ей самой из одежды на несколько дней. — Он поспешно обернулся к Крессиде: — Алиса будет сопровождать вас.

— Да, конечно.

Крессида уже отошла от стола и вынимала из сундука теплый плащ, соображая при этом, какую обувь разумнее взять для такой погоды.

Она услышала, как Мартин спросил:

— Королю сообщили?

— Я не знаю, милорд. Не знаю даже, в Вестминстере ли он или отправился на Совет в Тауэр.

Мартин отослал Питера выполнять поручение и повернулся к Крессиде, наблюдая, как та выбирает одежду потеплее для поездки по реке. «Господи, помоги Ричарду, — пробормотал он с тревогой, — ему необходимо сейчас утешение».

Съежившись, чтобы по возможности сохранить тепло, Крессида сидела напротив Алисы на барже, только что отплывшей от сходней, и печально смотрела на свинцово-серые воды Темзы. За нею послала сама леди Элизабет. Значит, несмотря на все попытки отстранить ее от королевы, принцесса все еще находится при ней. Если у королевы кровохарканье, значит, она действительно очень больна. Похоже, все их дурные предчувствия начинают сбываться.

На глазах у Крессиды заблестели слезы. Бедная добрая королева, ей выпало столько горя за последние несколько месяцев… Крессида сжала губы и с вызовом посмотрела на сидевшего против нее мужа; она всеми силами постарается услужить королеве Анне и утешить ее. Леди Элизабет тоже нуждается в ее дружбе и помощи. Ничто не помешает ей трудиться рядом с племянницей королевы.

Когда они прибыли во дворец, там царила непривычная тишина. Как и всегда в таких случаях, людей собралось великое множество — офицеров, курьеров, солдат, священников и клерков, — все они переговаривались между собой, но совсем тихо, то и дело оглядываясь через плечо, словно их речи могли быть кем-то подслушаны, могли кого-то обидеть.

Крессиду била дрожь, а суровое лицо Мартина сделалось еще суровее. Если королеве суждено умереть, начнутся бесконечные пересуды о будущем короля. Недавняя смерть единственного сына лишила его наследника, и очень скоро Ричарда начнут уговаривать жениться снова. Как могут эти люди думать в такой момент о чем-то еще кроме королевы? Крессида содрогнулась при мысли, что лорд Мартин тоже вынужден был жениться вскоре после смерти своей невесты и понуждал его к этому сам король!

У входа в покои королевы Мартин попрощался. На глазах у нескольких фрейлин, проходивших по коридору, он прижал ее к себе и поцеловал в губы. Понимая, что многие из них завидуют ей, она отстранилась сразу, как только это можно было сделать, не нарушая приличий. Если бы они знали об их истинных отношениях! — подумала она с горечью.

— Я буду неподалеку, в моем кабинете. Там есть скамья, которая при нужде служит мне кроватью. Если я вам понадоблюсь, пришлите Алису.

Она сделала чинный реверанс и отправила Алису поискать леди Элизабет, не зная, можно ли ей войти в спальню королевы сразу же, не дожидаясь вызова.

Доктор Хоббс, врач короля, показался из дверей королевской опочивальни; за ним следовал его ученик, держа в руках чашу, покрытую салфеткой из тонкого полотна. Губы врача были крепко сжаты, слившись в тонкую линию; заметив Крессиду, он коротко приветствовал ее кивком головы и плотнее запахнул на своем тощем теле суконную мантию.

Следом за ним шла Элизабет Йоркская. Врач на минуту остановился, продолжая что-то говорить ей, потом низко поклонился, кивнул своему ученику и, повернувшись, торжественно проследовал по коридору.

Леди Элизабет тотчас подошла к Крессиде, протягивая ей руки.

— Спасибо, что поспешили приехать. Положение трудное и… щекотливое. Разумеется, все фрейлины рады служить ее величеству, но они… много болтают. — Принцесса сжала губы. — Вы мой друг, Крессида. С вами я могу быть откровенна.

— Что королева?

Элизабет покачала головой.

— Больше кровотечения не было, но она постоянно кашляет и совершенно измучена. Доктор Хоббс обеспокоен, но, — она беспомощно пожала плечами, — он слишком озабочен тем, чтобы не встревожить короля, хотя…

— А он-то понимает, как серьезно больна королева?

— Ричард? — Голубые глаза Элизабет потемнели от жалости. — О да, как же может быть иначе. Ричард не из тех, кто боится смотреть в лицо правде. Он видел слишком много ужасного в жизни, чтобы обманывать себя.

— А королева? — спросила Крессида с болью. — Понимает ли она, в самом деле, как… как серьезно ее состояние?

Глаза Элизабет увлажнились.

— Она отчетливо сознает, что умирает. Она… она всеми силами старается держать себя в руках, чтобы… не огорчить короля еще больше. Он — свет очей ее.

Крессида безмолвно раскрыла губы.

— Да поможет им обоим Пресвятая Дева, — шепнула она чуть слышно.

— А теперь пойдемте. Я сказала ей, что послала за вами, и она непременно хочет вас видеть.

Королева полулежала на высоко поднятых расшитых подушках. Когда леди Элизабет и следовавшая за нею Крессида приблизились к ее ложу, остальные фрейлины удалились. Лицо Анны покрывала смертельная бледность, ее губы были совсем бескровны, только на щеках ярко горели чахоточные пятна; однако на минуту ей стало дышаться легче, и она встретила Крессиду почти озорной улыбкой.

— А, наша прелестная девочка-жена. Как вам нравится быть замужней женщиной, маленькая Крессида?

Девушка присела в низком реверансе. Она храбро улыбнулась, решив, что королева ни в коем случае не должна заметить, как она испугана ужасными переменами в ее самочувствии и внешнем виде, происшедшими всего лишь за несколько дней.

— У меня все хорошо, ваше величество, и я рада видеть, что вы отдыхаете. Мне сказали, что вас беспокоит кашель.