Откуда столько неприязни в этой девице? — успела где-то в глубине души изумиться Грейс. Насколько ей известно, их с Тиной дороги никогда не пересекались… за исключением Ричарда! Но ведь Ричард-то с ней, а не с Грейс!

— Что случилось, Грейс? — продолжала настаивать Тина, словно этот животрепещущий вопрос не давал ей спокойно жить. — Ты отвесила ему оплеуху, как Бакстеру, нахамила, как бедняге Тому, или его едва не изувечил твой братец со своим приятелем, как это случилось с несчастным Дейвом?

— Откуда в тебе столько змеиного яда, Тина? Похоже, тебя душит какая-то обида, — довольно спокойно поинтересовалась Грейс.

— Глупости! Просто ни Бак, ни все остальные не делали секрета из того, какая ты на самом деле сумасшедшая! А Бакстер вообще назвал тебя дикой и неуправляемой кошкой! — Было видно, что Тина просто наслаждается замешательством Грейс. То, что унижение происходило на глазах Ричарда, наверняка еще больше грело ей душу.

— Тина!.. — еще строже сказал Ричард. — Ты ведешь себя просто ужасно! Немедленно перестань.

— Неужели? — скривилась Тина, но почему-то послушалась Ричарда.

Но Грейс было уже все равно. Она наслушалась достаточно, чтобы для нее наступило запоздалое прозрение. Конечно, у них было много общих знакомых, но Грейс почему-то до сего дня просто не задумывалась о том, что ей «перемывают косточки» точно так же, как и самой Тине на вечеринке у Эмили. Оказывается, все ее предыдущие кавалеры щедро делились конфиденциальной информацией со всеми желающими! Ох, как была права Грейс, когда давала им всем от ворот поворот. Да они просто болтуны, сплетники и безвольные тряпки!

— Мне кажется, вам уже пора! — тем же странно спокойным голосом заявила Грейс, где-то внутри невольно удивляясь собственному самообладанию.

Случись этот разговор несколькими днями ранее, она не уверена, что удержалась бы и не ринулась с кулаками на эту «сладкую парочку», убедив тем самым окружающих, что она и есть та самая «дикая кошка» и вообще сумасшедшая! Сейчас же на ее губах играла сдержанная улыбка Снежной Королевы, которую осмелились побеспокоить какие-то букашки, которых она милостиво решила простить во имя вселенского человеколюбия. Наблюдая за потугами Тины испортить ей настроение и жалкими попытками Ричарда угомонить белокурую фурию, она даже слегка позабавилась.

— Пойдем, Ричард, — сказала Тина, бросив на Грейс последний испепеляющий взгляд, сделавший бы честь любой медузе Горгоне.

— Да-да… — рассеянно сказал Ричард, продолжая, однако, стоять на месте и пристально смотреть куда-то за спину Грейс.

— Ричард? — Тина дернула кавалера за руку, побуждая к действию, но потом почему-то застыла, устремив взгляд в том же направлении.

Мгновение спустя Грейс поняла, что привлекло внимание «сладкой парочки».

— Грейс, дорогая, твоя сумочка… — нежно произнес Джек, обдавая ухо и шею Грейс жарким дыханием, и на талию девушки легла его большая горячая ладонь. На Грейс нахлынуло какое-то странное, но очень светлое чувство, которому она пока не знала названия, и она едва всем телом не прижалась к Джеку, стоящему за ее спиной. — Прости, что задержался.

— Ничего. Спасибо тебе, Джек, — слегка задохнувшись, произнесла Грейс и не смогла удержаться от широкой — какой-то совершенно идиотской! — улыбки.

Тина и Ричард смотрели на них во все глаза, а у Тины даже приоткрылся рот, отчего лицо сделалось удивленно-глуповатым. Грейс едва сдержала смешок.

Появление Джека словно пробудило ее от летаргического сна, и девушка взглянула на мир совсем другим, обновленным взглядом.

Оказалось, что не только в ней произошли разительные перемены: всё и все стали другими: «мужественный» Ричард сильно проигрывал на фоне «ботаника» Джека — он уже не казался ни высоким, ни мужественным и уж совсем не симпатичным! Тина тоже как-то сильно поблекла, а ее шикарные светлые волосы показались Грейс безжизненно висящей паклей. Даже день, еще с утра казавшийся пасмурным, засиял всеми красками.

— Пойдем, Джек, — сказала Грейс, намеренно игнорируя Тину и Ричарда.

— Здравствуйте, — вдруг чересчур громко выпалила Тина, и Грейс с Джеком бросили на нее удивленные взгляды.

Глаза у Тины были огромные, как чайные блюдца, и светились жадным блеском. Очень откровенные и хищные глаза. У Грейс внутри что-то неприятно сжалось, и она почувствовала легкий озноб, какой испытывает человек, успевший хорошо прожариться на солнце, едва тучка заслоняет прекрасное светило, а прохладный ветерок тут же обдувает разгоряченную кожу.

— Грейс такая рассеянная, что даже не представила нас. Меня зовут Тина Дюпре. А это — Ричард Локайр.

— Джек Райан, — слегка помедлив, представился Джек.

В его голосе звучала легкая насмешка, с которой очень не вязались напряжение и холод, стывшие в его глазах. Молодой человек взглянул на Грейс, которая была внешне равнодушна, будто сфинкс. Заметив, что Джек смотрит на нее, Грейс подняла лицо и улыбнулась, и у него на какое-то мгновение помутилось в голове. Сколько лет он мечтал, чтобы Грейс улыбнулась ему именно так! Но на этом девушка не остановилась. Ее тонкие пальчики скользнули по ладони Джека, и она сжала его пальцы. Рука Джека дрогнула и чуть ли не конвульсивно сжалась. Только через мгновение он понял, что делает ей больно, и ослабил хватку.

А потом он сурово напомнил себе, что все это лишь продолжение спектакля, затеянного Грейс с целью заполучить Ричарда Локайра, стоящего сейчас прямо перед ними. Джек сосредоточился и, увидев, что губы его белокурой спутницы с глазками-буравчиками шевелятся, попытался сосредоточиться на словах Тины.

— …Приятно, Джек. Может, вы с Грейс составите нам компанию? — щебетала Тина, словно позабыв, что рядом с ней, как бычок на веревочке, стоит «милый и славный» Ричард. Мягкотелый, податливый, как глина, совершенно безвольный, как манекен в магазине готовой одежды…

Джек удержал тяжкий вздох, едва не слетевший с губ, и взял себя в руки:

— Спасибо за приглашение, но нам очень хочется сегодня побыть одним. Так что извините нас… Пошли, Грейс?

Джек осторожно высвободил свою ладонь из цепких пальцев Грейс, но не успела она испугаться, как он очень бережно обнял ее, как бы заявляя на нее права, и улыбнулся так нежно, что у Грейс ослабели ноги. После чего, оставив за спиной парочку, явно находившуюся в столбняке, повел Грейс ко входу в ресторан.

Он был таким невероятно нежным и заботливым, что у нее заныло сердце. И все потому, что она все-таки сообразила, откуда «ветер дует»: просто Джек очень вовремя сориентировался и снова блестяще играет свою роль, как на вечеринке у Эмили! Но как Грейс хотелось, чтобы все это было по-настоящему: эти нежные взгляды, многозначительные прикосновения, обещающие рай на земле улыбки!..

Едва осознав это, Грейс почувствовала, что в ее душе что-то оборвалось, тонко и жалобно звякнув, а потом стала расти горечь и досада, вытесняя все остальные радужные чувства.

В ресторанном зале Джек помог ей сесть. И тут же к ним подскочил услужливый официант, вручив им меню.

— Ты был великолепен, — в конце концов, мрачно заявила Грейс, уставившись в меню, но, не видя ни одного названия предлагаемых блюд.

— Рад, что тебе понравилось, — равнодушно, оправдывая опасения Грейс, отозвался Джек и, подозвав официанта, быстро сделал заказ.

«Как он мог?.. — мысленно возмутилась Грейс, из-за охватившего ее смятения даже не заметив, что заказ Джек сделал самостоятельно, проигнорировав ее мнение. — Как он может так поступать со мной: сначала сводить с ума, а потом остуживать одним взглядом, одним холодным, как ушат ледяной воды, и равнодушным словом?»

Ею же самой задуманный спектакль вдруг показался Грейс ужасным, отвратительным фарсом, а все предыдущие горячие заверения Джека, что она замечательная, — просто галлюцинацией! Мираж, давший ей призрачную надежду и тут же отнявший ее!

— Грейс, хочешь вина? — спросил Джек совсем другим тоном, при этом нежно коснувшись руки девушки.