— Надеюсь, я могу отвлечь вас на пару минут, — тихий голос Фанга заставил Ли слегка вздрогнуть, он совсем не слышал, когда генерал успел подняться сюда наверх.

— Думаю, пару минут у меня найдутся всегда, — вежливо ответил тайпэн, приглашая юнь занять место рядом с собой.

Фанг облокотился на перила и, окинув взглядом картину, которую рассматривал Хань, понимающе кивнул.

— Хороший момент, тревожный, но очень искренний.

— Завтра мы уже забудем о нем, — вздохнул Ли. — Так что вы хотели?

— Мне нужно попросить вас кое о чем.

— Похоже, выполнять ваши просьбы входит у меня в привычку, — усмехнулся тайпэн, но так, чтобы не обидеть собеседника.

— Главное, чтоб не во вредную, — поддержал шутку Фанг. — Речь пойдет о Ранджане.

— Что именно?

— Он должен умереть.

Несколько долгих секунд повисшая тишина прерывалась лишь звонким стрекотом садовых цикад. Наконец, Хань медленно повернулся к Сей Янь, и тот прекрасно понял вопрос, так и прозвучавший вслух.

— Это не личное. И не потому, что Ранджан был тайным союзником Империи. Просто, такой человек должен умереть. Это единственный вариант. Вам что–нибудь известно о вероисповедании сиртаков?

— О многоруких демонах–богах?

— Да. Ранджан был верховным жрецом самого богатого и большого храма южного Умбея, а сейчас его называют Отринувшим и Хулителем. Этот титул не так легко получить, его не дают за особые заслуги или достижения, и стать Отрекшимся кто–либо может только через всеобщее отвержение жреческим сословием и абсолютную анафему. Ранджан бросил вызов самим богам Умбея… и победил. Не раз и не два. Его сила духа ослепляет его соратников, его харизма способна опьянить последнего скептика, а неприкрытой злости и ненависти хватит на то, чтобы трижды утопить в них весь мир. Он не остановится и не успокоится. Даже потерпев самое страшное поражение, Ранджан просто начнет все с начала и без сомнений добьется новых успехов, которые прольются кровью по обоим берегам Шаанга. И поэтому, он должен умереть.

— Черный дракон Та Цу, — отрешенно отметил Ли. — Если следовать вашему описанию, они очень похожи в том, что можно назвать характером.

— Тогда, вы видите, что это за чудовище.

— Лишь благодаря Та Цу Единое государство получило возможность к существованию, — раньше слова генерала не вызвали бы у Ханя протеста, но сейчас он уже по–другому смотрел на окружающее, и хотя не отрицал его темных сторон, но и не мог позволить себе забыть обо всем том, что положительного они дали миру. — Без Та Цу не было бы Цы, а без Цы не было бы Нефритового престола. Однако Та Цу некому было остановить в начале пути, и потому свершилось то, что свершилось. Но мы еще можем остановить Ранджана и должны хотя бы попробовать. Я постараюсь исполнить вашу новую просьбу, генерал, не беспокойтесь об этом.

— Благодарю вас, — напряжение в голосе Фанга никуда не пропало, и Ли догадался, что есть что–то еще, волновавшее главнокомандующего Юнь.

— Мои помощницы давно старались отслеживать действия раджи, и было в том, что они наблюдали, нечто очень тревожное. Я не зря упомянул о той яркой силе и необычайности способностей, присущих Хулителю. Ранджан был жрецом, напрямую соприкасавшийся с ядовитыми сущностями из–за граней привычного мира, и сложно сказать, что они сумели оставить в нем и что он сам отобрал у них. Вы как никто знаете о таких вещах…

— Похоже, что мой краткосрочный визит в замок Камадо не прошел мимо вашего пристального внимания, — хмыкнул Хань.

— Поверьте, этот поступок произвел должный эффект на нескольких кумицо из моего окружения, — ответил в том же тоне Сей Янь. — Равно, как и переход на вашу сторону одной из них. Однако речь сейчас не об этом. Я не знаю, чем может обернуться Ранджан в момент своего падения, какую скверну он решится выплеснуть в плотский мир, и сможем ли мы ее остановить. И потому…

— Обязательно буду учитывать это, — кивнул тайпэн, показывая, что прекрасно понимает серьезность опасений Фанга. — Таката и Фуёко будут со мной, и если не справятся они, то это уже не сможет никто другой.

— Я знаю, поэтому Наёли и Маэси пойдут вместе с вами. Я не могу им запретить, да они меня и слушать не станут, раз приняли это решение сами.

— Как мне это знакомо, — улыбнулся Ли.

Фанг удрученно вздохнул, усмехнувшись в конце.

— И, тем не менее, моя главная ставка на вас, высокочтимый.

— Да уж, почему–то справляться со всякими нехорошими проявлениями у меня получается на удивление… часто, — не без иронии согласился Хань.

— Надеюсь, все получится и на этот раз.

— В конце концов, генерал, у нас еще есть один козырь, который мы можем предъявить в самый опасный момент. Не для того мы провезли его через половину вашей страны, чтобы теперь позволить отсиживаться в обозе.

— В другой ситуации я бы, быть может, поспорил, но не в такой. Полностью полагаюсь на ваше решение, высокочтимый. И еще раз благодарю вас за все.

В рассветных сумерках гром боевых тамтамов и завывания огромных труб возвестили о том, что армия сиртаков, скопившаяся на краю обширных полей, окружавших Тай–Тунг, пришла наконец–то в движение. Непродолжительная суета в лагере объединенного юньско–имперского войска завершилась четко организованным выступлением на заранее подготовленные позиции, где сотни солдат развернулись идеальными рядами вдоль цепи полевых укреплений, изготовившись встретить накатывающую волну врагов. Сапфирные и желтые знамена развевались в холодном утреннем воздухе, а в строю слышались окрики десятников и офицеров, отдававших своим людям последние распоряжения перед битвой.

Сражение, как это было принято в северных землях, завязали метательные машины, обрушив на головы воинов раджи град из камней и огня, но, к сожалению, не настолько плотный, чтобы всерьез поколебать решимость врага. Артиллерийский парк Империи был непривычно мал из–за того, что для быстрого путешествия от замка Цзянмэнь удалось подобрать лишь небольшое количество самых мобильных механизмов, как правило, не самых мощных и дальнобойных. У юнь дела обстояли примерно также.

Затем настало время длинных армейских луков и самозарядных самострелов, чему сиртаки, кроме своих малочисленных стрелков, противопоставили в большом количестве изогнутые ростовые щиты, сплетенные из толстой лозы и закрывавшие воинов не только спереди, но и сверху. На близких расстояниях тяжелые болты легко пробивали подобную защиту, но зато опустошительные навесные залпы были практически сведены на нет. В целом, общие потери умбейских мародеров с самого начала оказались на удивление небольшими, едва превысив число в тысячу убитыми и ранеными.

Сиртаки атаковали по всей ширине позиций, грубо и «в лоб», как, в принципе, делали это всегда. Однако за кажущейся прямолинейностью на этот раз скрывался холодный и жесткий расчет их военачальника. По сути, Ранджан применил то, что в тактических трактатах полководцев древности именовалось «косой атакой». Наиболее сильные и опытные отряды врага были сконцентрированы на левом фланге, где против них были выставлены царские солдаты, довольно значительно уступавшие имперским в вопросах строевого взаимодействия и оборонительной выдержки. Кроме того, именно на левый фланг Ранджан продолжал посылать все новые и новые отряды своих отборных убийц, увеличивая давление и постепенно заставляя юнь подаваться назад, несмотря на резервы, которыми располагал генерал Фанг. Кавалерия Умбея, насчитывавшая по подсчетам разведчиков около полутора тысяч так называемых «ранджпутов», кружила в отдалении за спинами пешего войска, готовая в любое мгновение броситься на перехват вражеской конницы и помешать ей нанести обходной маневр или сокрушительный удар во фланг.

Командующие объединенной армии наблюдали за происходящим с обзорной подвижной башни, установленной в глубине оборонительных сооружений второго ряда, где развернулся госпиталь, и ждали своей команды резервные тысячи. Многочисленные штандарты Отрекшегося, украшенные черепами поверженных противников Ранджана, реяли почти в самом центре атакующей массы южан. Отряды императорской пехоты, вынужденные пойти в наступление, чтобы ослабить врага, рвавшегося к лучникам, заставили сиртаков потесниться назад, прижав их ударные группы к каменистому холму, на котором виднелись остатки нескольких сожженных мельниц. На левом фланге умбейцев положение тоже несколько изменилось, когда туда подоспели инженеры «тай–тигров», срочно переброшенные Фангом в помощь царскому войску.