Епископ Ланда дает в своей книге следующее описание индейских жрецов Юкатана: «Они обучали сыновей других жрецов и младших сыновей знатных лиц, которых им отдавали еще детьми, если замечали у них склонность к этой профессии. А его (великого жреца) должность получали по наследству сыновья или ближайшие родственники».
Великий жрец имел очень разнообразные обязанности. Обратимся опять к Ланде: «Он (великий жрец) был очень уважаем знатью... кроме приношений, ему давали подарки сановники, а все жрецы платили ему подать. У него был ключ к их знаниям и именно этими делами он больше всего занимался; он давал советы знатным лицам и отвечал на их вопросы... Он назначал жрецов в селения, когда в этом была нужда, испытывая их в науках и церемониях, и поручал им дела по должности, обязывая их быть хорошим примером для народа, снабжал их книгами и отправлял. И эти жрецы занимались службой в храмах и обучением своим наукам, а также сочинением религиозных книг. Они давали своим ученикам знания о следующих вещах: летосчислении, празднествах и церемониях, управлении таинствами, о несчастных днях и циклах, способах их предсказания, пророчествах, памятных событиях, лекарствах от различных болезней, памятниках старины, о том, как читать и писать их иероглифы и рисунки, которыми они объясняли значение своих письмен».
У великих жрецов существовали особые помощники — «чиланы», или пророки. В их обязанность входило прямое общение с богами, истолкование знамений и таинственных примет. Другие группы жрецов — «накомы» и «чаки» — принимали участие в ритуальных обрядах и жертвоприношениях. Гипотеза о том, что жрецы занимали в обществе майя господствующее положение, подтверждается и археологическими находками. На скульптурных стелах и рельефах жрецы часто изображаются сидящими на тронах, в богатых одеждах, с драгоценными украшениями, в окружении обильных даров. Морли утверждает, что их «познания в астрономии, способность предсказывать затмения, их проникновение во все сферы жизни давали им такую власть над одурманенным религиозными предрассудками народом, которая не шла ни в какое сравнение с влиянием любого другого класса». Ступенькой ниже жречества находилась родовая знать, в руках которой сосредоточились все нити светской власти.
Во главе каждого города (религиозного центра и примыкающей к нему земледельческой округи) стоял верховный правитель — «халач виник», что означает на языке майя «настоящий человек». Ему помогала в государственных делах группа сановников — «батабов», обязанности которых примерно соответствовали обязанностям местной администрации. Иначе говоря, они являлись «мэрами» селений и небольших городов. «Батабы» обладали исполнительной и судебной властью. Кроме того, в их распоряжении находился небольшой отряд воинов. Ниже «батаба» стояли советники и мелкие должностные лица селений. Их обязанности заключались в беспрекословном исполнении приказов высших сановников. Вся эта огромная сеть городов-государств вряд ли объединялась когда-либо в рамках единого царства. Каждый крупный город сохранял, по-видимому, свою самостоятельность и управлялся собственной знатью и жрецами. Мнения ученых по данному вопросу разделились. Одни считают, что ярко выраженное сходство архитектуры, искусства, календаря и письменности на всей территории майя, а также эра политического спокойствия, создавшая условия для их расцвета,— результат сильной централизованной власти (представителями ее были и гражданские лица, и жрецы) [54]. Противники этой точки зрения ссылаются на то, что однородный характер культуры майя связан с общими религиозными идеалами, а не с политическим единством. При этом также приводятся важные доказательства. Тем не менее многое в обеих гипотезах остается еще неясным. Археологические же находки едва ли расскажут о жизни простого человека из низов. Его роль в обществе или условия его жизни совершенно не отражены в изобразительном искусстве и в иероглифических надписях. Жилища простого люда — хрупкие хижины с оштукатуренными стенами и крышами из тростника — редко сохраняются до наших дней не в пример монументальным каменным зданиям храмов и дворцов. Правда, опытный археолог легко распознает остатки древних земледельческих поселений, которые, как правило, находятся в непосредственной близости от полей, по кучам мусора и едва заметным очертаниям прежних домов.
Точно в таких же домах живут и современные потомки майя — прямоугольный каркас из жердей, обмазанных глиной или слоем штукатурки. Иногда стены жилища делали из камня, а крышу — из плотно уложенных снопов тростника. Раскопки этих поселений воссоздают картину простого быта земледельцев. Там встречается множество обломков глиняной посуды (в большинстве своем это сосуды для варки и хранения пищи), зернотерки, каменные топоры, кремневые ножи, скребки, шилья и глиняные статуэтки богов. Сразу же бросается в глаза отсутствие предметов, указывающих на имущественное расслоение среди земледельцев. Все говорит здесь о господстве общинной собственности.
Сравнительно небольшое ядро жрецов-мыслителей, усилиями которых поддерживался блеск цивилизации майя, умышленно обрекало своих подданных на нищету и бесправие. Ведь от труда и покорности народа зависел досуг жрецов, необходимый им для научных и эстетических занятий. А на долю земледельца, задавленного тяжестью религиозных догматов и гнетом жрецов, оставались лишь бесконечные поборы и тяжелый труд на строительстве ритуальных центров.
Ланда рассказывает, что дома знати строились окрестными земледельцами за их собственный счет. Они же вели полевые работы на землях сановников и вождей и давали им в виде подарков рыбу и дичь. Достаточно сказать, что на содержание жреческой верхушки уходило две трети урожая каждого земледельца [55]. Кроме того, с крестьян взимали налоги солью, копаловой смолой, украшениями, одеждой, дичью, фруктами и медом. Земля находилась в собственности общины. Ни один человек не мог единолично распоряжаться ею. Епископ Ланда собрал в своей истории Юкатана множество бесценных сведений о майя. Именно из его манускрипта можно почерпнуть основные факты о классе земледельцев. Хотя наблюдения Ланды относятся уже к периоду, непосредственно следующему за Конкистой, жизнь народа в это время вряд ли могла сильно измениться по сравнению с древностью. Некоторые факты, содержащиеся в книге Ланды, подтверждаются археологическими находками, а многие обряды, упоминаемые им, все еще существуют у индейцев Юкатана. Традиционная одежда майя, производство тканей и керамики, методы земледелия и весь уклад жизни остались почти такими же, как несколько столетий назад.
Рассказ Ланды дополняют историки XVI—XVII вв. Сопоставляя их наблюдения со сведениями более ранних источников, археологам удалось частично воссоздать древние обычаи и традиции майя. Рождение ребенка считалось у майя одним из самых радостных событий, проявлением благосклонности богов, особенно богини Ишчель. Жрецы давали младенцу детское имя. Они же составляли для каждого ребенка особый гороскоп. Позднее к детскому имени добавляли родовые имена обоих родителей и прозвище, которым ребенка называли близкие. День рождения отмечался по «цолькину» — ритуальному календарю. По этому же календарю предсказывалось, какое божество будет покровительствовать или вредить ребенку на протяжении всей его жизни. Майя были по природе добрыми и сдержанными людьми. Ланда часто отмечает их великодушие и готовность подчинить свои личные интересы интересам общества. Колоссальный размах строительных работ — яркое доказательство их преданности общественным идеалам. Детей воспитывали в духе строгого послушания старшим и жрецам. Косоглазие считалось у майя одним из главных признаков красоты. Для этого к волосам ребенка, между глаз, прикреплялся каучуковый шарик или небольшая бусина. Головку младенца плотно прибинтовывали спереди к деревянной дощечке, с тем чтобы сделать череп более плоским и удлинить линию лба. Это также считалось у майя признаком особой красоты. И мужчины, и женщины подпиливали свои зубы, придавая им остроконечную форму. Лицо и тело украшались порезами и татуировкой. Сановники и жрецы часто инкрустировали свои зубы бирюзой, нефритом или раковинами. Мужчины носили простые набедренные повязки из хлопчатобумажной ткани и сандалии из сыромятной кожи. Женщины надевали широкие мантии и покрывали головы платками. Скромная одежда земледельцев не идет ни в какое сравнение с пышными одеяниями знати и жрецов, которые ходили в роскошных костюмах и вычурных головных уборах из перьев или шкур ягуаров.
54
Решить вопрос о политическом единстве майя, опираясь только на признание общности их культуры, практически невозможно. Полная ясность появится здесь лишь после прочтения иероглифических текстов.
55
В действительности у нас нет сведений о том, каким образом делился урожай у древних майя. Приводимые данные представляют собой вымысел автора.