-Страшилками, которых боится только маленький ребенок!
Может быть, ей тоже следовало испугаться. Что если, бросив строптивицу в лунном дворце, из которого ей никогда не выбраться, превратив в добавок ко всему в жуткую уродину, даже не похожую на человека, сама Айя обернулась ею? Не просто стала похожей, но действительно заняла ее тело, чтобы жить дальше ее жизнью?
-Ей могло надоесть возиться с упрямой девчонкой... - однако в душе не было и тени страха. - А хоть бы и так. Она очень скоро пожалеет о том, что сделала. Потому что Шамаш быстро обнаружит подмену... И вообще, если бы так было можно, Она б вовсе не стала со мной мучиться. Зачем?
Когда нет страха, его место спешат занять другие чувства. И на этот раз самым сильным среди них было веселье. Непонятное, странное, нервозно-безудержное.
-Нет, это просто что-то невозможное! - не сдержавшись, она рассмеялась - громко, звонко, весело. И ей сразу же стало легко и свободно на душе. - Хотела испугать меня, а получилось - посмеялась над собой!
А потом на ее глазах отражение начало изменяться. Сначала в черной пустоте глаз зажглись искры, наполнив их светом и теплом, они ожили, начали уменьшаться, втягиваясь внутрь, заполняя собой ту часть пустоты, которая еще в них оставалась, и уже очень скоро это были не чужие глаза какого-то неведомого ночного существа, а ее собственные - большие, синие, лучистые. Выправился нос. Покрывавшая кожу ледяная корка стала таять и через несколько мгновений на порозовевших щеках остались лишь алмазные капельки воды. Искрившиеся росинки юного утра соскользнули с век в глаза, застя свет.
Мати моргнула раз, второй, провела ладонью по лицу, а когда, спустя какое-то время вновь взглянула в зеркало пола, то вновь увидела себя - молодую девушку с длинными золотыми волосами в дорожной одежде караванщицы - теплом вязаном свитере, стеганых штанах и длинных шерстяных носках.
"Словно только что из повозки... - Мати с не угасавшим интересом осматривала себя. - Я была так одета, когда караван входил в Курунф. Словно с тех пор ничего и не случилась вовсе... Никогда... Вот только..." - внутри нее возникло какое-то щемящее напряжение, чувство, словно она должна была вот-вот подойти к чему-то очень важному, к разгадке...
Но тут пол под ее ногами задрожал, заходил ходуном, так, если бы под лунным дворцом образовалась трещина, в которую начало все соскальзывать, проваливаться, разрушаясь.
-Ой-ой! - и вновь, вместо того, чтобы испугаться, Мати охватило оживление, какое бывает перед удивительным сказочным приключением, о котором так долго мечтаешь.
Вокруг не было ничего, за что можно было бы схватиться, чтобы удержаться на ногах. Впрочем, Мати и не пыталась. Вместо этого она просто взяла и села на ледяной пол, который, не переставая дрожать, начал наклоняться, наклоняться, пока...
-О-ой! - девушка заскользила вниз, скатываясь неизвестно куда, все быстрее и быстрее.
И это... Великие боги, это скольжение показалось ей таким замечательным, восхитительным, что она была готова просто прыгать от счастья, вновь чувствуя себя наивной, беззаботной девчонкой, катившейся на полозьях повозки-игрушки с высокого ледяного бархана.
-Интересно, куда меня приведет эта дорога? - прошло не одно мгновение, прежде чем она начала задумываться и даже попыталась оглядеться вокруг. Но как она ни старалась, ничего, кроме зеркального пола, усеянного отражением покрывавших потолок звезд, видно не было. - А, какая разница! - беспечно махнула она рукой. - Когда доберусь до цели, пойму!
Мати чувствовала себя совершенно счастливой. Ей уже давно не было так хорошо.
-Все так, будто я снова стала малышкой!
И это было не просто чувство. Время от времени искоса поглядывая на не потерявшее способности копировать увиденное зеркало пола, Мати улыбалась своему отражению, молодевшему прямо на глазах...
-Вот было бы здорово, если б мне на самом деле вновь стало одиннадцать! Когда я только-только встретила Шамаша. И он подарил мне Шуши, - улыбка становилась все шире, глаза просто светились, - мой маленький щеночек! Моя замечательная девочка! Как было бы замечательно снова увидеть тебя! - ей не терпелось. - Скорее бы, скорее...! - ей казалось, она была почти уверена - стоит закрыть на миг глаза - и она окажется в своей повозке. И сможет прожить жизнь заново. Но не просто прожить - сделать ее лучше, помня все то, что должно было произойти. - Я смогу обойти все опасности. Не сделаю тех же ошибок. И вообще, это будет другая, лучшая жизнь! Самая лучшая, самая замечательная! Лучше, чем может быть мечта!
-Мечта... - ее глаза вдруг затуманились, обратившись вовнутрь и наполнились грустью. С губ сорвался тяжелый вздох. - Мечта - это только сон. А сон - мираж, - пол перестал дрожать. Скольжение прекратилось. Еще мгновение - и Мати уже сидела, поджав под себя ноги, посреди залы. Освещавшие ее звезды погасли, и все вокруг погрузилось в непроглядную тьму. Но лишь на миг. Спустя который тьма спала, открывая взгляду призрачный зал храма Курунфа. И тени, точно пугливо-любопытные снежные мыши осторожно, на животе подползали к ней, чтобы, не касаясь ледяным носом теплой кожи, втянуть в себя ее запах.
Этот храм... В нем все осталось прежним. Словно здесь, в самом центре постоянно изменявшегося под действием мечты города, перемен и не было и быть не могло.
"Здесь все ненастоящее... Как и исполнение мечты... Которая никак не обретет свою реальность... Никогда..."
"Девочка, девочка, - демоны закачали головами. В их голосах слышалась улыбка - в чем-то высокомерная, в чем-то сочувственная, - неужели ты так до сих пор не поняла: вся твоя беда в том, что ты мечтаешь очень о многом и притом - одновременно. Не как обычные люди. Когда, попав в Курунф, их спрашивают: "Ну, чего вы хотите?" многим и задумываться не надо. У них всегда наготове та единственная, по-настоящему заветная мечта, за которую ничего отдать не жалко. И никаких тебе сомнений: "а что, если..."
-Всего одна мечта! - вздохнула Мати. Что бы там ни было, даже понимая, что это - правильно, она не могла понять подобных людей. Ей казалось, что они похожи на тех, у кого всего один палец, один-единственный на две ноги и две руки.
"Тебе жаль их? - тотчас последовал вопрос духа, казалось бы, забывшего о начатом им рассказе. - Ты считаешь их ущербными? "
-Да, - ни на мгновение не задумываясь, кивнула Мати, которая как раз думала об этом: "Ну что это за жизнь, если в ней есть только одна мечта!"
"Когда-то... - медленно начал второй демон. - Когда боги только создавали людей, даруя им плоть - образ, который отличал бы одного от другого, являя собой знак индивидуальности, дух - дыхание земной жизни и душу - частицу вечности, Они говорили: один вздох для одной жизни, одно сердце для одной любви, одна душа для одной мечты... " - умолкнув, он пристально воззрился на девушку своими глазами-невидимками.
Мати лишь пожала плечами. Она впервые слышала об этом, когда в легендах, рассказывавших о сотворении мира, не было ни слова из тех, что произнесли демоны. Возможно, они специально все это придумали, чтобы смутить ее душу, заставить усомниться, решить, что, может быть, это она ущербная с множеством своих грез, а не другие. Или, еще того хуже, зародить в ее душе мысль о том, что боги не столь уж мудры и всесильны, хотя бы потому, что Их планы не совпали с воплощением. Ведь в сердце человека не одна любовь - как можно не любить родителей? А супруга? А своих детей? И их детей, если повезет прожить так долго? А самих богов, люди ведь и Их должны не только почитать, но и любить.
"Одна жизнь, - чувствуя ее смятение, продолжали демоны, - именно для этого человека-образа, которую он не может передать никому".
-А как же супруги? Разве они не дают жизнь третьему - своему ребенку?
"Одна мечта, потому что душу не разделить на части... "
- Вот я могу же мечтать и о том, и об этом, при этом не разрываясь. Просто мечтать - и все!