Когда он подошел к ней, ни в его голосе, ни в его поведении не было ни следа оправданий.

— Каждый артист в процессе своего творчества использует опыт своей жизни. Я использовал свои собственные слова, а также свои чувства к тебе.

Его резкое прямое признание и то, что он говорил о своей любви в настоящем времени, лишили ее возможности отвечать.

Он опустил голову, чтобы взглянуть ей в глаза. И заговорил снова, очень ласково:

— Лара, я никогда не думал использовать твои чувства. Как бы плохо ты обо мне сейчас ни думала, ты не можешь не поверить, что я действительно сделал это для тебя.

Лара не отвечала, не могла отвечать.

Выпрямившись, Кэл пробежал пальцами по волосам. Этим жестом, она помнила, он скрывал свое расстройство или растерянность.

— Я пытался показать, что за этим имиджем секс-символа стоит настоящая женщина! Вот почему я разбил действие пьесы на две части: одна — драматическая пьеса, а вторая — фильм. В пьесе мы видим ее такой, какая она в жизни, — ранимая, чувствительная, любящая, а в кино — светловолосая распутница, какой ее сделал Голливуд, и это уничтожило ее.

Лара отвернулась. Как быстро и просто Кэл захватил ее своими творческими воображениями. Ее взволновало, что он до сих пор имеет над ней такую силу. Она была не способна объективно судить о пьесе и мотивах, побудивших Кэла написать ее.

— Моя пьеса не является хроникой твоей жизни, — сказал он. — Она о ком-то, кто пошел на компромисс с собственными идеалами и мечтами. Она о цене, которую мы платим, когда пытаемся стать тем, кем требует от нас публика. Боже, я сам стал жертвой этого.

Воцарилась долгая тишина, во время которой Кэл внимательно наблюдал за лицом Лары. Но ее глаза были закрыты, он не мог ничего прочитать в них.

Наконец она сказала:

— Я сыграю эту роль, но при одном условии. Режиссером должен быть кто-то другой.

На этот раз Кэл был слишком ошарашен, чтобы что-то ответить.

Пат, которая решила сначала держаться в стороне от их разговоров, поспешила на помощь.

— Лара, никто не сможет лучше Кэла поставить эту пьесу, и ты сама знаешь об этом.

Лара кивнула, соглашаясь.

— Но, к сожалению, когда он работает режиссером, в его доме возникает много проблем, которые всегда оканчиваются проблемами для всех нас. Я отказываюсь проходить через это еще раз.

— И это единственная причина, почему ты не хочешь, чтобы я был постановщиком этой пьесы?

Его насмешливый тон дал ясно понять, что ему известны ее остальные мотивы.

— Конечно, — ответила она, как бы оправдываясь. — Какая причина еще у меня может быть?

Его глаза встретили и захватили ее с той прямотой и силой, с какой захватывали всегда.

— Последний раз, когда мы вместе ставили пьесу, мы стали любовниками.

Она, не моргнув, выдержала его взгляд. Внутри у нее все дрожало.

— Кто может гарантировать, что этого не случится вновь?

— В этом также нет проблем. Видишь ли, мы с Джулией Энн несколько месяцев назад разошлись. И теперь я могу посвятить себя полностью пьесе. — Он криво усмехнулся. — Или всему остальному, о чем ты подумала.

Она поняла, что теперь для нее не было путей к отступлению. Единственное, чего она испугалась в этот момент, что работа рядом с Кэлом возродит ее любовь к нему.

— Итак, когда же мы приступим к репетициям? — спросила она несколько безразличным тоном.

Пятиэтажный дом, в котором когда-то проживала Лара с матерью, остался практически без изменений. Все ее попытки связаться с владелицей «Блейк Рилти» были безуспешными. Пройдя по подмосткам, она подошла к рабочему.

— Простите, вы не знаете мисс Блейк?

Молодой человек постоял немного, разглядывая ее фигуру под костюмом. Лара была уверена, что шляпа с широкими полями и солнцезащитные очки надежно скрывают знаменитую личность.

— Да, конечно, она владелица этого дома.

— В ее конторе мне сказали, что она сегодня может быть здесь.

Он сдвинул каску на затылок.

— Она недавно была здесь.

Он обернулся к другому рабочему:

— Мисс Блейк еще не уехала, Ал, не знаешь?

— Нет, она еще здесь.

— Может, мне можно ее подождать? — спросила Лара.

— Будьте моей гостьей, — сказал первый рабочий, дерзко усмехнувшись. — Если вы имеете квартиру, может, я смогу...

— Что ты здесь, к черту, делаешь, Тони? — требовательно спросила аппетитная женщина в красивом костюме, который совершенно не сочетался с каской на ее голове. — Тебя совсем не волнует, что мы уже выбились из графика, а ты стоишь и болтаешь с каждым, вместо того чтобы работать.

Тони поправил каску.

— Эта леди спрашивала о квартире, мисс Блейк. Я сказал, что по этому вопросу ей надо увидеть вас.

Красивая сорокалетняя женщина оглядела Лару профессиональным взглядом, замечая ее сшитый на заказ костюм и дорогие украшения.

— Хорошо, мальчики, я сейчас выясню. Вы можете отправляться работать. — Она подождала, пока они уйдут — Если я не слежу за ними, ничего здесь не делается.

Сняв с себя металлическую каску, она поправила светлые волосы и, прежде чем Лара успела что-то произнести, вошла в состояние продавца.

— Эти квартиры потрясающего качества, вы не найдете такого нигде в центре, даже за двойную цену. Разрешите мне показать вам квартиры на первом этаже.

Она указала в сторону фургона, припаркованного на тротуаре. Ее коллекция золотых браслетов забренчала.

— Пожалуйста, сюда.

Лара последовала за ней в машину, обставленную, как кабинет.

— Как давно вы владеете этим домом, мисс Блейк?

— Сначала он принадлежал моему отцу. Он основал компанию. — Она стала просматривать проектную документацию. — Когда шестнадцать лет назад он отошел от этого, я взяла все на себя.

Она раскрыла чертеж и перевернула его в сторону Лары.

— На сколько комнат вы рассчитываете?

— На самом деле, мисс Блейк, то, что я действительно ищу, — это информацию. Я пытаюсь разыскать женщину, которая была владелицей этого дома в 1967 году. Может, в вашей конторе есть такие записи?

Женщина выпрямилась.

— На это есть законодательные органы.

— К сожалению, я не знаю ее фамилии. Ее зовут Элен, и она была...

— Почему вы пытаетесь разыскать ее?

— По личному вопросу.

Мисс Блейк посмотрела на Лару своими проницательными голубыми глазами.

— Извините, но я должна знать, почему.

— Я пытаюсь выяснить, что случилось с моей матерью. Видите ли, мы жили в этом доме, когда я была маленькой. Элен должна знать об этом.

— Как звали вашу мать?

— Анхела Касталди.

Женщина открыла рот.

— Так вы та маленькая дочка Анхелы?

— Вы знали мою мать?

— Я и есть та самая Элен, — сказала она, смеясь. — Ты не помнишь меня?

— Вот сейчас вспомнила, но в смешной одежде и с множеством украшений.

— Это было тогда, когда я была хиппи. — Она опять засмеялась, в этот раз немного грубовато. — Мы собирались изменить весь мир. Вместо этого мир изменил нас.

Лара в ожидании наклонилась к ней.

— И вы помните мою мать?

— О, вряд ли я забуду Анхелу. Не думаю, что когда-нибудь получится выбросить из памяти и ту ночь. — Она дотянулась через стол до ее руки. — Извини, я совсем не хотела показаться бесчувственной. Я всегда ее очень любила. Как она? С ней все в порядке?

— Она умерла через семь месяцев после того, как мы уехали отсюда.

— Какая беда, — пробормотала она. — Как же это случилось?

— Мне никогда не рассказывали. Вот почему я пытаюсь докопаться до истины. Я надеюсь, что вы поможете мне.

— Как я могу тебе помочь? Я никогда не видела Анхелу с той самой ночи.

— Вы не знаете, что было причиной ее такого состояния? Может, раньше, днем, что-нибудь произошло?

Элен Блейк сделала попытку вернуть в памяти то время.

— Она была такая красивая в то утро. Она и тебя принарядила. Твои волосы все были в локонах.

Воспоминание вызвало у ней улыбку.