Мейв быстро осмотрела полотна.

— Париж, его улицы, яркие краски. Мне нравятся краски, цветовая гамма.

— Пожалуйста, мадам, не нужно скорых оценок. Эти полотна позднего периода. Бернар, Кандинский, Брак.

— Крисси, почему ты так несерьезна? У тебя есть хорошие картины.

— Пожалуйста, мадам, посмотрите позднейший период. Он выполнен в манере абстрактных экспрессионистов! Я хочу вам показать — Крисси сдернула закрывавшую полотно тряпку. — Ну как?

Мейв так гордилась Крисси! Ее поразил ее стиль. Крисси смеялась над собой, но упорно трудилась. Она серьезно относилась к работе и даже перестала знакомиться с мужчинами, пока, по крайней мере. Слезы потекли по щекам Мейв.

— Господи Боже мой! Я никогда не думала, что мои работы такие ужасные! — усмехнулась Крисси.

Мейв покачала головой:

— Я просто подумала, что если бы здесь была Сара, она уже завтра устроила бы твою персональную выставку!

Сегодня она не будет пить. Ей необходимо собраться. Ей нужно подумать о будущем. Ей нужно вспомнить, сколько времени она находится на этом е… острове. Сара помнила, что выходила замуж в июне. Но и под страхом смерти она не смогла бы вспомнить, в каком году. Она приехала в Париж в конце 1948 года… Правильно, она была в этом уверена.

Они поженились в 1949-м или в 1950-м? Она не заметила, когда было Рождество? Но в каком году? Ей было так трудно вспоминать… Она еще подумает над этим, но потом… Сейчас ей следует отвлечься, не думать, как хочется выпить. Сара может написать письмо, но ей же никто не отвечает! Пусть они все провалятся в преисподнюю! Все их разговоры о неугасимой любви не стоят ничего, если они так быстро и легко позабыли ее, Сару!

Она взяла одну из книг Пэдрейка. Шекспир! Сара вздохнула. Шекспира так трудно читать, даже если не нужно подавлять острое желание выпить. Даже если не думать о всех опасностях, окружающих ее. Не думать о НЕМ! Постоянный холод. Насекомое, ползающее внутри форта. Острые жесткие камни и скалы. Падение со скалы в холодную, кишащую акулами воду. Чужие люди на острове, которые не разговаривают с ней, а смотрят с таким подозрением. Сара открыла книгу, у нее дрожали руки. «Макбет»! Боже! Как раз с такой книгой можно весело провести время! Господи, какая она стала нервная. Сара облизала губы: они запеклись и потрескались. Она покинет это ужасное место, и все будет в порядке.

Вернувшийся Пэдрейк был весел, как гном. Но теперь Сара боялась веселого Пэдрейка так же, как и мрачного, и пьяного.

— Что ты поделываешь, моя маленькая женушка? Ты стирала или готовила нам ужин? — Он издевался над ней, зная, что она ничего этого не делала. Местная жительница Фионна приходила к ним каждый день и делала всю домашнюю работу. Сара понимала, что Фионна была счастлива заработать для семьи немного денег. Но Сара могла только догадываться об этом, ибо даже Фионна не разговаривала с ней.

Пэдрейк выхватил книгу из ее рук.

— О, она у нас читала! И что же она читала? Благослови меня Боже — «Макбет»! Вот так так! — Он начал отвратительно хохотать. — Я-то уже начал думать, что ты и читать-то не умеешь!

— Заткнись, ублюдок!

— Ты не умеешь готовить, не можешь вскипятить воду, ты даже перестала следить за собой. Но я вижу, что ты по-прежнему прекрасно умеешь ругаться! Так тебе придется научиться убирать это помещение и следить за чистотой. Фионна больше не будет приходить к нам. В деревне холера!

— Холера?

— Да, моя красавица. Холера, и она такая заразная. Тебе лучше подумать о чистоте в доме. Похоже, что здесь все так и кишит бактериями.

Он отхлебнул из бутылки и запел:

— Она такая молоденькая и не должна покидать свою мамульку!

Пропади он пропадом! Как он может петь? Боже, она заболеет холерой и умрет и никогда больше не увидит свою мамочку! Она выхватила у него бутылку и сделала глоток. Сара не вполне поверила ему насчет холеры. Она теперь ни в чем не была уверена.

Он забрал у нее бутылку и демонстративно вытер горлышко, прежде чем приложил ее ко рту.

— Надо быть очень аккуратным, кругом кишат микробы!

— Ты — ублюдок! Ты — крыса! — Сара заплакала. Она плакала об этой маленькой девочке, которая когда-то думала, что слово «крыса» — это самое ужасное ругательство, которым можно оскорбить человека.

Крисси едва могла дождаться, когда Мейв вернется домой после встречи со своей маленькой дочкой. Когда Мейв наконец пришла, что-то напевая, у Крисси было приготовлено шампанское.

— Иди сюда, возьми бокал, я расскажу тебе мои новости. Сегодня мы будем пить за меня!

— Прекрасно! Я с удовольствием выпью за тебя!

— Галерея Кристен предлагает мне выставиться в марте.

— Я так рада за тебя! Ты уже сказала об этом тетушке Гвен?

— Пока нет. Но я вне себя от нетерпения. Она будет очень взволнована. У тебя тоже сегодня был хороший день?

— Да, — Мейв просто сияла. — Эли улыбнулась.

— О, Мейв! — У Крисси в глазах сверкнули слезы. — Давай выпьем за это!

— Все еще лежишь? — спросил Пэдрейк. — Уже день на дворе. Ты, как потаскушка, готова все время валяться в постели.

— Ты, сукин сын! Все из-за тебя! Держишь меня на этом проклятом острове, как пленницу! — Но в голосе Сары не было обычного гнева. Она как-то вся онемела и была совершенно дезориентирована, не просыхая уже несколько дней, а сегодня утром опять пила. У нее было ощущение, будто ее мозги поскрипывают в черепной коробке.

— Ты не пленница, моя милая Сара. Ну, положим, уже не такая милая и хорошенькая. Ты похожа на ведьму! Самая великая и горькая правда жизни: ничего нет на свете противнее, чем хорошенькая женщина, ставшая страшной и грязной. Но если мы вернемся к моему первоначальному заявлению, которое я сделал в это прелестное утро, никто тебя здесь не держит в плену. Тебе нужно сделать только одно: спуститься с горы, дойти до берега и договориться с каким-нибудь рыбаком, чтобы он тебя перевез через пролив. Конечно, сейчас зима, и очень холодно, и море такое бурное, каким я его еще никогда не видел, и акулы такие голодные в это время года. Повторяю, холодно так, как бывает холодна угасшая любовь! Кстати, тебе следует быть осторожнее — я вчера видел у двери змею!

— Змею? — тупо переспросила Сара. — В Ирландии нет змей. Святой Патрик изгнал их всех…

Пэдрейк захохотал, он просто вдвое согнулся от смеха.

— Куда, ты думаешь, он их изгнал? На Эренские острова!

— Тетушка Гвен! Как прекрасно, что вы сюда пожаловали!

— Крисси, я же не могла не прийти на первую выставку своей племянницы.

— Вы прекрасно выглядите, тетя Гвен.

Тетя Гвен выглядела сверхмодно в полосатом костюме-тройке и в шляпе в стиле Греты Гарбо.

«Боже мой! Что же дальше, тетушка Гвен?»

— Спасибо, Крисси. Ты тоже хорошо выглядишь, только слегка богемно.

— Я стараюсь выглядеть в стиле Монмартра! Мне казалось, что так лучше, если моя выставка называется «Апрель в Париже».

Крисси повернулась, чтобы тетя Гвен могла ее как следует рассмотреть. Все пришло в движение — ее юбка-клеш, большие золотые серьги и длинные, гладкие блестящие волосы.

— Весьма эффектно, Крисси!

Разве тетя Гвен ничего не собирается сказать по поводу ее картин? Крисси была просто поражена.

— Ты не выпьешь немного вина, тетя Гвен?

— Я еще не ухожу и выпью попозже. Здесь есть некоторые люди, с которыми я бы хотела поговорить. У тебя хорошее начало, Крисси. Здесь присутствуют некоторые весьма важные и значительные персоны из мира искусства. Мне кажется, что их привлекло имя Марлоу.

«Бац!»

— Я вижу здесь твою хорошенькую подружку-ирландку. Она разговаривает с этой неутомимой мисс Форс. Опять забыла ее имя.

«Бац!»

— Мейв О'Коннор, тетя Гвен! Она стала знаменитостью, вы знаете. Ее роман был опубликован в прошлом году, и ее очень хвалили.

— Да, я что-то вспоминаю. Но чем она сейчас занимается?