— Когда его вызвали в дом мистера Армитиджа?

— Да. Насколько я мог судить тогда, миссис Армитидж заболела. Я не знал, что она нашла… часть останков.

— Как я понимаю, сэр, вы расследовали обстоятельства недавней смерти одной пожилой дамы, владелицы «Грачей»?

Маркби энергично отмахнулся:

— Нет никаких оснований подозревать что-либо, кроме несчастного случая. Однако мне удалось выяснить кое-что любопытное — больше связанное с жизнью пожилой дамы, чем с ее смертью.

— И вы продолжите свои изыскания?

— Нет, инспектор, не продолжу. Отныне дело ведете вы.

Крейн с сомнением посмотрела на него и снова переключила внимание на Мередит:

— Мисс Митчелл, здесь написано… — Она посмотрела в записи. — Вы сказали констеблю, что опознали в покойном Эрни Берри, местного разнорабочего. Но, насколько я понимаю, в Парслоу-Сент-Джон вы приехали впервые, а у покойного не было…

Тут замялась даже профессиональная и уравновешенная инспектор Крейн.

— Головы, — просто закончила Мередит.

— Ну да. Тело было обезглавлено. Как вы поняли, что перед вами именно Берри?

— Наверное, поклясться я бы не смогла, но я была почти совершенно уверена. — Мередит задумалась. — Я видела его один раз в местном пабе. У него очень характерная фигура. Он… на его теле… была та же самая одежда, как в тот раз. И потом, я знала, что его уже некоторое время никто не видел.

Инспектор Крейн удивленно подняла безупречно выщипанные брови:

— В самом деле?

Мередит передала ей содержание своих разговоров с Мервином Поллардом и Кевином.

— Кевин сказал, что Эрни не ночевал дома.

— Мистер Поллард предположил, что Берри завел себе новую пассию?

— Да. Хотите — верьте, хотите — нет, но в деревне он считался первым волокитой.

Инспектор Крейн недоверчиво хмыкнула.

Ее трудно винить, подумал Маркби. Вслух же он сказал:

— Мне тоже говорили, что Берри пропал. На него пожаловался местный подрядчик по фамилии Кромби.

— Позвольте спросить, суперинтендент, в связи с чем у вас зашел разговор об Эрни Берри?

Так, конечно, вежливее, чем грубо брякать: «Когда это было?» Молодец!

— Сегодня утром, — любезно ответил Маркби. — Насколько я понял, Кромби ожидал Берри накануне, он должен был явиться к нему и выполнить какую-то работу. Но объявился только Кевин Берри. То же самое и сегодня.

— Кромби удивило поведение Берри? Обычно на Берри можно было положиться?

— По-моему, да. Кромби тоже предположил, что Берри мог задержаться у какой-нибудь подружки.

— Кромби… — прошептала инспектор, записывая фамилию подрядчика.

Мередит и Алан, сидящие в разных углах комнаты, переглянулись.

Мередит спросила:

— Кто-нибудь сходил к Кевину Берри? Ему сказали, что его отец умер?

— Да, — отрывисто ответила инспектор Крейн. Наступило молчание. Потом инспектор нехотя добавила: — Судя по всему, умом парень не блещет. Насколько я понимаю, других родственников у него нет. Он совершеннолетний, ему девятнадцать. Конечно, его можно передать сотрудникам социальной службы. Но сейчас у них все заняты. Наверное, будет лучше, если несколько дней за парнем присмотрит кто-то из местных жителей — человек, которого он знает и уважает.

— А вы попросите миссис Картер, — предложила Мередит. — Она живет рядом с нами.

Она показала на соседний домик.

— Миссис Картер, — повторила инспектор, записывая фамилию.

— Вы нашли орудие преступления? — спросил Маркби из своего угла.

Инспектор вздрогнула и немного воинственно ответила:

— Нет, сэр. Пока нет. Мы начали обыск луга… то есть загона… — Она украдкой покосилась на Мередит. — Но с наступлением сумерек работа прекратилась. Завтра с утра мы первым делом возобновим поиски. Если мы не найдем орудия на месте, расширим поиски и обыщем весь парк, правда, он довольно большой и изрядно зарос.

— Вы хотя бы примерно представляете, что ищете?

— По словам доктора, клинок должен быть большой и широкий. Скорее рубящее, чем режущее орудие. Придется подождать результатов вскрытия. — Она отвернулась, прекращая разговор на неудобную тему, свернула листки и положила назад в папку. Потом, не глядя на Маркби, инспектор спросила: — Сэр, насколько я понимаю, в последнее время в деревне участились случаи вандализма?

— Мне известно о трех, — кивнул Маркби. — Правда, по-моему, к ним можно причислить и отравление пони. Но возможно, оно никак не связано с остальными эпизодами.

— Тот самый пони, которого похоронили на лугу… то есть в загоне?

— Да, — ответила Мередит. — А еще здесь происходил ведьминский шабаш.

После паузы Крейн смерила ее подозрительным взглядом.

— «Шабаш»?! — повторила она примерно тем тоном, каким леди Брэкнелл из «Как важно быть серьезным» могла бы спросить: «Ребенок — в саквояже?!»

— Жаль, — негромко сказал Маркби, когда инспектор Крейн забрала свою папку и уехала, — что ты упомянула ведьминский шабаш, по крайней мере сейчас. Мы ведь не знаем, имеет ли оно какое-нибудь отношение к делу.

— Она должна была знать. Она из тех, кто хочет знать все. Она любит все записывать…

— Остается только радоваться, — кротко заметил Маркби, — что ты с разгону не послала ее подальше!

— Она мне надоела. — Неожиданно Мередит слегка покраснела. — Я и не знала, что это так заметно!

— Ты держалась великолепно. Просто я знаю тебя получше, чем она! По-моему, она неплохо провела допрос. Ей пришлось нелегко, ведь рядом сидел я.

«По-моему, она неплохо провела тебя», — подумала Мередит, но вслух ничего не сказала.

Эрни Берри сидел под деревом. Каким-то загадочным образом голова вновь вернулась на его плечи. Он сам забрал ее из розового сада Джил Армитидж, а может, кто-то принес ее и он нахлобучил ее на прежнее место. Нахлобучил не слишком хорошо; Мередит отчетливо видела грубый рубец на шее, похожий на черное кольцо. И все же так получилось вполне пристойно. Эрни улыбался ей своей бессмысленной улыбкой.

В загоне было очень жарко. Стоя перед Берри, Мередит сказала:

— Эрни, вы не должны здесь находиться. Здесь парк миссис Смитон!

Но Эрни по-прежнему улыбался — как ей показалось, насмешливо. Потом поднял мускулистую ручищу, показал на свою голову — и тут голова отвалилась и, по-прежнему улыбаясь, покатилась к ней по траве.

Потом она, к счастью, проснулась.

Чтобы вообще лечь спать, от нее потребовалась известная смелость. Она боялась, что воспоминания об ужасных событиях не дадут ей заснуть, и вместе с тем боялась, что, несмотря ни на что, все-таки заснет и увидит страшный сон. И конечно, как она боялась, так и случилось.

Мередит прищурилась в темноте. Она радовалась, что избавилась от кошмара, но по-прежнему сбросила его с себя не до конца. Сердце часто колотилось в груди, на лбу выступила испарина. Она лежала и внушала себе: «Я должна как можно скорее это преодолеть! Нельзя, чтобы образ Эрни преследовал меня».

Он, конечно, еще будет преследовать ее некоторое время. Но если она приложит усилия, ей удастся удержать его на месте. Голова раскалывалась от боли; она прищурилась в темноте, пытаясь вспомнить, что случилось после того, как она нашла тело. Должно быть, она метнулась прочь и понеслась, как ветер. Нет, сначала ее стошнило, хотя об этом она сохранила лишь самые смутные воспоминания. Потом она побежала, о чем совершенно забыла. Помнила только, как увидела у ворот Алана и обрадовалась ему так, как в жизни никому не радовалась.

О своем бегстве из загона она никаких воспоминаний не сохранила. Не помнила, как мчалась через обнесенный стеной бывший огород и парк. И все же она наверняка заметила что-то важное, только теперь ничего не помнит. Надо постараться… Мередит зажмурилась и попыталась представить себе «Грачи». Она поморщилась в раздражении: дом никак не появлялся, только вдали, в какой-то дымке. Дорожка и кованые ворота тоже были какими-то нечеткими. И дорога, ведущая к Дому настоятеля, была словно окутана туманом.