допустит подобного варварства!

— Пожалуй, что и нет, — огорченно вздохнул Реймонд. — А жаль!

Следующим номером, зло подумала Линн, этот хлыщ надумает устраивать дискотеки в

каминном зале, на радость местной молодежи. Бедный старый Реймонд Монкфорд, наверное,

в гробу переворачивается! Он, бывало, говаривал, что дом и впрямь слишком велик, но

уединение и покой того стоят. А теперь сынок его носится с идеей бассейнов, дискотек и

игровых автоматов!

— Я и не знал, что ты так близко к сердцу принимаешь судьбу старинных зданий, —

холодно заметил Норман, ненавязчиво ставя секретаршу на место.

Линн вспыхнула до корней волос.

— Н-ничего подобного, — пролепетала она, ощущая на себе взгляд Реймонда: а вдруг

он нарочно заговорил о бассейне — рассчитывая, что притворщица сама себя выдаст?

— Тогда, возможно, ты постараешься держаться в рамках дискуссии?

— Разумеется, — покаянно заверила Линн, и деловой разговор возобновился.

Ах, если бы можно было уклониться от экскурсии по дому! Ведь Реймонд вряд ли

удержится от новых замечаний, тонко рассчитанных на то, чтобы загнать ее в ловушку. Что

ж, сама виновата, затеяв всю эту нелепую игру в тайны.

Осмотр дома и впрямь доставил Линн немало неприятных минут. Реймонд спрашивал

ее мнения по поводу каждой детали, от ковров на полу до обоев на стене. Любопытствовал,

где она жила раньше и чем занималась, так что по истечении двух часов молодая женщина

сквозь землю готова была провалиться.

Вернувшись в гостиную, Линн, не в силах противиться искушению, ехидно

осведомилась у Реймонда, а существует ли в природе миссис Монкфорд.

— Не помню, чтобы вы упоминали о хозяйке...

Реймонд густо покраснел.

— Я был женат, — мрачно сообщил он. — Все мы учимся на собственных ошибках,

верно, мисс Бекиншоу?

— Верно. Но кое-кто заслуживает горьких уроков поболее прочих.

Вежливо улыбаясь, Лини лихорадочно прокручивала в уме их последнее объяснение

четырехлетней данности. Так на какой из претенденток на его руку и сердце Реймонд

22

остановил выбор? На дочери соседа землевладельца, обладающей безупречным

произношением и очаровательно сидящей в седле? На наследнице громкого титула и

солидного банковского счета?

— Союз наш долго не продлился, — пояснил Реймонд, огорченно разводя руками, и

невесело рассмеялся. — На бумаге идеальная получилась пара. А в финале ей так же не

терпелось избавиться от меня, как и мне — от нее. Дело кончилось скандальным разводом.

Брак, заключенный на небесах, в итоге оказался несостоятельным. А теперь вы уж меня

извините... Ужин подадут в парадной столовой в восемь. — С этими словами Реймонд

откланялся.

Едва за ним захлопнулась дверь, Норман, засунув руки в карманы, смирено обернулся к

секретарше.

— Будь любезна, объясни, что на тебя нашло.

— Не понимаю, о чем ты, отозвалась Линн, не опуская взгляда и не соглашаясь принять

заслуженный упрек с должной кротостью.

— На случай, если ты позабыла, пояснил Норман тихим, вкрадчивым голосом, что

внушал порой больше страха, нежели резкий окрик, — Реймонд Монкфорд наш клиент. Ты

ведешь себя, мягко говоря, непрофессионально.

— Возможно, — воинственно вздернула подбородок Линн.

Норман неспешно направился к ней. И молодая женщина поняла, что ощущает

безоружный путешественник в джунглях при виде тигра, который не прочь пообедать.

— Мне следовало бы немедленно тебя уволить.

— Так за чем же дело стало?

Щеки Линн горели. Она зашла слишком далеко, однако ей было все равно. Старые

раны открылись — конечно, она ведет себя непростительно, особенно по отношению к

Норману, который понятия не имеет об истинной подоплеке давней трагедии, — но с

чувствами не поспоришь!

До чего больно осознавать, что ей предпочли расфуфыренную куклу. И если в

результате Реймонд усвоил, что для счастливого брака титула и денег недостаточно, то

почему за счет нее, Линн? Почему понадобилось приносить в жертву ее невинность, ее

простодушие?

Она заморгала, сдерживая слезы, и вызывающе посмотрела на Нормана: пусть уволит,

если посмеет!

— Прежде помучайся сомнениями, — угрюмо отозвался он. — Но терпение мое не

беспредельно. Сегодня вечером ты будешь воплощенная любезность. Если решишь открыть

рот, изволь говорить на отвлеченные темы. Мы на работе, не забудь.

— Да, — прошептала Линн, уставившись в пол.

— Ты ведь не собираешься впадать в сентиментальность? — осведомился Норман,

двумя пальцами ухватив ее за подбородок и развернув лицом к себе.

У Линн перехватило дыхание: этот жест, ласковый и в то же время властный, застал ее

врасплох. Прежде Норман никогда к ней не прикасался. Во всяком случае, намеренно. Она

беспомощно глядела на шефа, не в силах вымолвить ни слова.

— Даже не думала, — еле слышно ответила она.

— Вот и славно.

Норман убрал руку, и Линн с трудом совладала с искушением дотронуться до того

места, которого только что касались его пальцы.

— Тогда увидимся за ужином.

Слишком уж много всего на меня свалилось, размышляла Линн одеваясь к столу.

Встреча с Реймондом, ожившие воспоминания... А теперь еще Норман. Неодолимый

водоворот эмоций подхватил Линн, закружил и увлек за собой, а железные заграждения

поделившие ее жизнь на отдельные, четко обозначенные секции, расплавились в огне,

который струился теперь по ее жилам.

23

За столом Линн отмалчивалась, а если обращались к ней, то отделывалась

нейтральными фразами. Эфи, как ни удивительно, ужин приготовила и впрямь

потрясающий, но затянулась трапеза до бесконечности. Одно блюдо, другое, третье... В свою

комнату Линн возвратилась в начале двенадцатого.

Она предусмотрительно заперла дверь. Несколько раз в течение ужина Линн повила на

себе внимательный взгляд хозяина дома. Что у него на уме? Разрыв их отношений в его

жизни особого следа не оставил. Досадный эпизод, не более... Реймонд очень изумился бы,

узнав, что для возлюбленной происшедшее обернулось непоправимой трагедией.

А поскольку «малютка Линнет» вернулась в усадьбу, а его собственный брак распался,

Реймонд вполне мог счесть гостью законной добычей. Что еще хуже, Линн оказалась перед

ним в долгу: не он ли любезно согласился держать язык за зубами?

Возможно, Реймонд Монкфорд и переменился. Как знать? В прошлом беззаботный

донжуан стремился взять от жизни все, не принимая на себя обременительных обязательств.

Хотя Норман тоже не отвечал типу примерного семьянина, Линн инстинктивно чувствовала:

шеф воспринимает женщин совсем иначе.

И мысли ее снова обратились к Норману. За ужином он то и дело посматривал на

секретаршу, тщательно взвешивал каждое ее замечание. Как ни странно, хотя ничего

личного в этих взглядах не ощущалось, на молодую женщину они производили впечатление

куда более сильное, нежели откровенные заигрывания Реймонда. А легкое прикосновение

пальцев к ее подбородку и вовсе лишило Линн возможности рассуждать здраво. Что за

безумие!

На следующее утро она спустилась к завтраку в строгом костюме, очень похожем на

давешний. Выяснилось, что Реймонд уже укатил по делам. А Норман сидел за столом, и

вокруг него хлопотала Эфи, занимая болтовней.

При виде Линн он неодобрительно сощурился.

— Не слишком ли официально ты разоделась для поездки в город?

— Увы, ничего другого я с собой не захватила, — заметила Линн, присаживаясь и

наливая себе кофе; от завтрака, приготовленного Эфи, она решительно отказалась.

И почему это в повседневной одежде Норман Дейл казался ей еще более опасным и

непредсказуемым, нежели в деловом костюме? Не потому ли, что стиралась дистанция