Судя по возбуждению народа, этот факт без внимания не остался.

Кирилл продвинулся назад еще на шаг.

— Кирилл Иваныч, выпейте! — умоляюще простонала за спиной запыхавшаяся верная Машка.

Он резко обернулся, едва не выбив у нее из рук стакан с водой и пачку таблеток.

— Маша! Уйди! — прошипел Кирилл, мечтая остаться незамеченным и подслушать самую интересную часть беседы. Про девушку, только что выбежавшую из кабинета шефа. Из его, то есть, кабинета.

— Но Кирилл Иваныч! — взмолилась Маша, насмерть перепуганная преображением начальства в ополоумевшего психа, который сначала орет на незнакомую дамочку, потом, чертыхаясь во весь голос, гонится за ней, опрокидывая казенную мебель, а сейчас вот стоит и прячется от толпы.

Кирилл с досадой тряхнул головой, но таблетки и стакан у Маши забрал.

— Кыш отсюда!

Что теперь делать? Продолжить все-таки погоню? Или дослушать до конца весь бред, что несут его подчиненные? Версии, которые они выдвигали, были достаточно абсурдны. Предполагалось, например, что Кирилл Иванович обсуждал с начальником службы безопасности причастность Балашова к террористам. А девушка с перекошенным лицом была заслана конкурирующей фирмой.

Ну да, ну да, тогда Лола Борисовна — законспирированный агент ЦРУ.

Кирилл понял, что ничего не понял, залпом осушил стакан и поплелся в кабинет.

— Кирюш! — вдруг раздался радостный вопль.

Он обернулся, и в толпе тоже произошло движение. Начальство заметили, наконец, и теперь переводили взгляды с него на девушку у входа в офис.

Девушка была сногсшибательна.

Широкополая красная шляпа украшала ее темноволосую голову. В распахнутом длинном лилово-розовом плаще с заплатками ярко-фиолетового цвета виднелись длинные ноги, едва прикрытые леопардовой юбочкой, и высокая грудь в кофточке-кольчуге.

Ольга любила иногда эпатировать публику.

— Кирюша, — повторила она призыв елейным голоском капризной старой девы.

— Привет, — невольно улыбнувшись, отозвался он. Толпа синхронно развернулась в его сторону.

— Почему не работаем? — ласково осведомился Кирилл, направляясь к сестре с намерением хорошенько треснуть ей по заднице, чтобы впредь не смущала народ.

Народ, толкаясь, ринулся по кабинетам.

Только Лола Борисовна осталась сидеть за своей конторкой, едва не выпрыгивая из штанов от любопытства.

— Это Оля, моя сестра, Лола Борисовна, — напомнил Кирилл, — вы ее уже видели.

Конечно, видела. Только в прошлый раз эта самая Оля была примерной девочкой в обычных джинсах и простенькой курточке. А теперь, видимо, от хорошей жизни на панель подалась. Все это явственно нарисовалось на физиономии Лолы, и Кирилл поспешил отвернуться, чтобы не начать спорить.

Может, сегодня бабы специально сговорились трепать ему нервы?..

— Сдурела, да? — прошипел он, таща сестрицу за собой по лестнице.

— Чего ты? Я пришла тебя проведать, может, думаю, на обед вместе сходим.

— А это? А это что? — Он потыкал поочередно в шляпу и в плащ.

— Между прочим, последний писк моды.

— Сама пищала? — уточнил Кирилл.

— Плащик сама, а шляпка из коллекции Иванченко. Ничего, правда?

Ольга кокетливо поправила алый шедевр модного дизайнера.

— Безвкусица! — из вредности ответил Кирилл.

Они зашли в приемную, и бедная Маша, которой сегодня пришлось пережить столько потрясений, только обессиленно пискнула при виде Ольги.

— И вам здрасте, — улыбнулась та. — Вы меня помните? Я…

— Оль, пойдем, — Кирилл силой затащил ее в кабинет. Она недовольно пробурчала, что можно было бы обойтись и без грубостей, и посетовала на то, что похмелье очень плохо влияет на манеры отдельно взятых индивидуумов.

— Это не похмелье, — пробурчал Кирилл, плюхаясь в кресло.

И вдруг подскочил, будто укушенный.

— Что? — встрепенулась Ольга, которую уже давно тревожил внешний вид братца. Даже с похмелья нельзя быть таким бледным, сердитым и растерянным.

Что-то у него тут происходит. Что-то странное.

— Какая мерзость, — скривившись, сообщил Кирилл, держа двумя пальцами нечто длинное и зеленое.

Слава Богу, неживое, подумалось Ольге, и она смело перехватила у брата эту штучку.

Штучка была вязаной, почти невесомой, с выпуклым узором по краю, и в редких капельках перламутра.

— Какая прелесть! — восхитилась Ольга и с удивлением посмотрела на брата. — Откуда у тебя?

— Слушай, Оль, ты извини, но мне сейчас некогда. Давай ты тут тихонько посидишь, журнальчики полистаешь…

— Журнальчики я и дома могу полистать, — оборвала сестрица.

— Мне некогда! — повторил он с силой.

— Откуда шарфик, а, Кирюш? — задумчиво повторила она.

Кирилл с отвращением выдернул шарф и бросил на подоконник.

— Надо же. У тебя появилась девица со вкусом, — прокомментировала Ольга, — и ты, конечно, уже успел с ней поругаться!

— Это не девица! — пылко возразил брат.

— Что? Ты хочешь сказать, такую прелесть носит мужик?

— Иди в баню!

— Ну уж нет, — невозмутимо отказалась она. — Лучше расскажи, как вы познакомились.

Кирилл громко подышал, стараясь упокоиться. И почему всегда сваливается все сразу? Он даже посчитал до десяти, но раздражение не утихало.

Может, стоит продолжить счет до тысячи?

Хоть до триллиона! Болван! Просто отправь сестру домой, а сам займись делами!

— Ну? Расскажешь?

— Да о чем? — зло выкрикнул он.

— Очень все запущено, — решила Ольга. — Может, ты влюбился?

— Она меня подставила! Несчастную тут изображала, сопли на кулак наматывала, а я ее кофе поил и в себя приводил. Вон, свитер облил, видишь? А она меня подставила! Печать сперла! Подпись подделала!

Ольга зачарованно слушала с открытым ртом, будто он рассказывал сказку.

— Это ты про нее? — уточнила она, взяв в руки шарф, и потрясла им перед носом Кирилла.

Он яростно потряс головой и отодвинулся.

— Убери.

— Хватит дурить-то! Женщина, которая носит такую прелесть, не могла украсть или что-то там подделать. Ты совсем не разбираешься в людях!

Ольга расправила шарф и еще некоторое время любовалась на него. Потом принюхалась.

— И духи у нее хорошие. Нежные такие…

— Помолчи, а? — взмолился Кирилл.

— Что ты так нервничаешь?

Теперь она свернула шарф, и он легко уместился в ладони.

— Девушка, наверное, переживает. Надо ей вернуть…

— Задницу ей надо надрать, вот что! — взбеленился Кирилл, выскакивая из кресла. — Ты меня слушаешь вообще или нет? Эта девка меня подставила!

— Девки в поле! — резонно возразила Ольга. — Впрочем, им тоже не понравилось бы, если бы ты их так назвал.

— Хватит демагогии! Иди домой! Мне работать надо! У меня из-за этой… из-за девицы теперь проблем куча!

Ольга ласково погладила брата по волосам.

— Бедный ты, бедный, все время у тебя какие-нибудь кучи! Успокойся, Кир, а? Ну, подумай логически…

— Мне некогда думать! У меня …

— Я уже поняла. У тебя — кучи. И шарфик. Его надо вернуть.

Кирилл посмотрел на сестру исподлобья, и тут она поняла, что зашла слишком далеко. Сейчас он станет ее убивать. Просто возьмет и грохнет по черепушке степлером.

И, возможно, будет прав.

У него же — кучи проблем, а тут она еще привязалась. Но ей просто не верилось, что все то, о чем он орал, могла натворить девица с таким шарфом. Шарф был потрясающий. Мягкий, легкий, изысканный. Словно из сказки про спящую царевну, которая вполне могла таким вот шарфиком повязывать свою царственную шейку.

— Тихо, тихо, — произнесла Ольга, на всякий случай отодвигаясь от братца. — Ты расскажи мне все по порядку, глядишь, сам лучше поймешь. Когда вслух проговариваешь, легче становится.

Кирилл еще немного подергал желваками, решаясь. Действительно, может, рассказать? Уж сестрица-то точно к этому отношения не имеет, сплетничать не станет, кудахтать от волнения не примется. И вообще, она человек здравомыслящий. Когда речь не заходит о моде и эпатаже. И еще о шарфиках.