На основании опубликованных воспоминаний министра обороны Израиля Моше Даяна и других высокопоставленных чинов У. Мильштейн убедительно доказывает, что Рабин и на этот раз оказался не на высоте. Он еще до начала военных действий «…впал в тревожно-депрессивное состояние и перестал функционировать… Ицхак растерян, полон неуверенности, нервничает и отнюдь не рвется в бой… Рабин не принимал участия ни в планировании операции, ни в ее проведении. Его репутация “освободителя Голанских высот” основана на ассоциациях, домыслах и легендах, а не на фактах… Ход войны определили не планы генерального штаба, а экспромты командиров дивизий, бригад и даже батальонов».
Автор книги продолжает: «Уже через месяц после “разгрома” египетская армия начала артиллерийские обстрелы израильских войск на Суэцком канале, которые переросли затем в войну на истощение. Этим была открыта серия войн, в которых Израиль начал терпеть поражения: сначала только политические, а затем и военные».
В январе 1968 года после 27-летней службы в армии генерал-лейтенант вышел в отставку. По предложению премьер-министра Голды Меир, как мы помним, соратницы «Красной Розы», Рабин вскоре получил назначение на один из важнейших дипломатических постов – посла в Вашингтоне. За пять лет работы бывшего генерала на этой должности произошло значительное улучшение отношений между Израилем и США. Американцы дали израильтянам военные самолеты, но не помогли средствами противовоздушной обороны. Поэтому Мильштейн считает, что «…если бы Рабин действительно разбирался в военных вопросах, он бы понял стратегическую важность ракетных систем ПВО. Если бы он был способным дипломатом, он бы сумел предотвратить опасный для Израиля ход событий. Но Рабин был послушным (и не слишком талантливым) исполнителем воли своих начальников (Голды, Эвена, Даяна и др.) и одновременно учился у них “культуре власти”. А эти начальники не понимали того, что происходило у них под носом, их, прежде всего, интересовали проблемы партийной и личной выгоды. Все эти лица несут ответственность за кровь и поражение в Войне Судного дня. Тогда израильская армия в первый же день потеряла треть своей авиации от действий арабских сил ПВО…Война Судного дня (1973) была трагедией для Израиля и большой удачей лично для Рабина. В самое трудное время войны «великого полководца» оставили сидеть дома. Очевидно, в правительстве помнили, что на Рабина полагаться не следует. В этом и была его удача. Не участвуя в войне, он не нес ответственности за ошибки и поражения».
В 1973 году дипломат вернулся в Израиль и, связав свою политическую судьбу с партией МАПАИ (предшественница Партии труда и нынешней партии Авода), на парламентских выборах был избран депутатом кнессета (израильского парламента). В апреле 1974 года бывший дипломат получил портфель министра труда в правительстве Голды Меир.
После ее отставки партийный съезд избрал Рабина руководителем Партии труда. 2 июня того же года он в свои 52 года по предложению Голды Меир возглавил правительство, став самым молодым премьер-министром в истории Израиля.
За три года своего руководства Кабинетом И. Рабин добился заключения промежуточных соглашений с Египтом и Сирией. Экономика страны почти без потрясений пережила мировой энергетический кризис 1973–1974 годов, вызванный повышением цен на нефть. Но правительство раздирали внутрипартийные распри, прежде всего взаимная конкуренция и обоюдная ненависть Рабина и его министра обороны Переса. Журналисты называли их то «заклятыми друзьями», то «неразлучными врагами».
Через три года разразился скандал, в котором была замешана жена Ицхака – Лея. Она, по данным израильской газеты «Гаарец», имела на личном счету в одном из банков США две тысячи долларов (по израильским законам, государственным чиновникам и их родственникам запрещалось иметь счета в иностранных банках). Премьер в апреле 1977 года подал в отставку с постов главы государства и лидера партии.
Лея долгое время была притчей во языцех. Например, газеты твердили о том, что она вмешивалась в государственные дела супруга. По ее словам, в юности Рабин пользовался успехом у девушек, однако ухаживать за ними не умел. Они встретились в 1943 году во время службы в военизированных молодежных подразделениях и через пять лет поженились. Вскоре у супругов родилась дочь Далия (ныне юрист), а затем сын Юваль (ныне программист).
По четвергам вечером Рабины обычно уезжали из официальной иерусалимской резиденции домой в Тель-Авив. Там играли в теннис, плавали в бассейне, общались с внуками, встречались с друзьями.
Многие годы ходили слухи о неравнодушном отношении Рабина к алкоголю, особенно к виски. Популярный израильский певец Авив Гефен пел по радио в начале 1990-х годов: «Кто там идет пьяный? Да это ж глава правительства!»
В предпоследний год жизни премьера, журналистка Лили Галили 30 июня 1994 года делилась впечатлением о встрече с Ицхаком: «Порой мне приходилось напоминать Рабину, что столица Италии это Рим, а не Милан. Мне казалось, что я схожу с ума: передо мной сидит глава правительства, в прошлом начальник генштаба. Следует предположить, что прав он, а не я. И вот я уже сама начинаю сомневаться: может, я не права, и Рим уже не столица Италии?»
Рабин вернулся в политику в 1984 году, став министром обороны в правительстве «национального единства», в которое вошли представители Аводы (бывшей Партии труда) и Ликуда.
В декабре 1987 года на оккупированных Израилем арабских территориях вспыхнуло восстание палестинцев (Интифада). Рабин был с официальным визитом в США, недооценил опасности и не счел нужным «возвращаться из-за пустяков». Первые проявления Интифады переросли в настоящую войну – солдат ЦАХАЛа (Армии Обороны Израиля) палестинцы забрасывали камнями и бутылками.
Вернувшись из Америки, министр обороны приказал израильской армии ответить на Интифаду «мощью, силой и ударами», что укрепило его репутацию жесткого политика.
Из книги Ури Мильштейна: «Солдатам раздали дубинки. Полицейских учений не проводилось, и бойцы поняли Рабина буквально. Когда жуткие сцены избиений палестинцев были показаны по ТВ, Рабин сказал, что им были спущены только “разъясняющие указания”. Солдат отдали под суд, а он остался в министерском кресле».
Но уже в феврале 1988 года Рабин заявил однопартийцам: «Я усвоил за два с половиной месяца, что нельзя с помощью силы управлять двумя миллионами палестинцев». Военный режим там означал бы бесконечные стычки израильских солдат с палестинскими «камнеметателями», поэтому в 1989 году министр обороны предложил израильскому правительству план мирного урегулирования, к реализации которого ему удалось приступить только через три года.
В 1991 году Ирак во время кувейтского кризиса обстрелял территорию соседнего Израиля баллистическими ракетами. И вновь Ицхак Рабин остался на своем посту министра обороны.
В феврале 1992 года Рабина избрали вместо Шимона Переса генеральным секретарем партии Авода. В июле того же года после победы на парламентских выборах он вновь стал премьер-министром. «Моя первостепенная задача, – говорил Рабин в парламенте, – вдохнуть новую жизнь в мирные переговоры по Ближнему Востоку, начавшиеся в октябре 1991 года в Мадриде».
В предвыборной кампании он обещал избирателям ни за что не отдавать Голанские высоты и не вести переговоры с лидером Палестины Ясиром Арафатом. Но после избрания Рабин ринулся строить палестинскую автономию и уничтожать еврейские поселения на западном берегу р. Иордан. Политика стареющего главы Израиля, архитектора мирного процесса, подвергалась жесточайшей критике.
Ури Мильштейн: «…Он сам назначил себя министром обороны и начал активно вмешиваться в руководство армией. Видимо, в начале Рабин искренне верил, что сумеет если не победить Интифаду, то, по крайней мере, удержать ее на медленном огне. Действительность в щепки разбила эту надежду. В декабре 1992 года Интифаде исполнялось пять лет. Было ясно, что экстремисты ФАТАХ, ХАМАС и Исламского Джихада обязаны “отметить юбилей”, следовало ожидать волны террористических действий. Можно было предположить, что армия и полиция Израиля будут готовы. Но террористы снова застали нас врасплох». После ряда антиизраильских вооруженных актов, предпринятых палестинскими радикальными организациями, на премьера в очередной раз обрушился град обвинений в предательстве интересов Израиля.