Чудовище ревело от боли, причиняемой застрявшим в глотке мечом, и в ярости металось перед рыцарем, получая короткие, но сильные удары копьём. Адели казалось немыслимым, чтобы человек мог уцелеть среди этой извивающейся чёрной массы, но дон Мигель продолжал сражаться, не умеряя силы ударов и временами переходя в наступление.

— С такой дрянью мы ещё не сражались, — сказал над самым ухом девушки конь. — Мы привыкли к драконам и великанам.

— У нас нет даже оружия, — прошептал Франк.

— Моська, куда ты? — закричал ослик.

Маленькая жёлтая собачка, до сих пор напряжённо и молча следившая за битвой, сорвалась с места, обежала место схватки и с истеричным лаем принялась атаковывать чудовище сзади, держась от него, впрочем, на безопасном расстоянии.

— Моему хозяину помощь уже не нужна, — рассудительно сказал конь. — Но эта собака очень смелая.

— Непохоже, что эта чешуйчатая бестия сдаётся, — с тревогой заметил Франк.

— Нет, скоро будет конец, — возразил опытный конь. — Она уже бьёт наугад и заметно ослабевает.

Истошные вопли Моськи, мельтешащей сзади, мешали чудовищу, вынуждая временами оборачиваться и подставляться под удары рыцаря, а дон Мигель не упускал ни единой возможности всадить копьё в отвратительное существо.

Адель потеряла и способность соображать и счёт времени, когда огромное чёрное тело в последний раз взвилось в воздух, рухнуло на землю и сделалось неподвижным. Рыцарь нагнулся над ним, выдернул из глотки чудовища меч, поднял его и крикнул, что этот подвиг он совершил во славу дамы его сердца, прекрасной Адели. После этого он упал рядом со сражённым врагом.

— Дон Мигель! — вскрикнула Адель.

И вдруг она вспомнила про колдуна Жана. Она могла его вызвать и предотвратить этот ужасный поединок. А теперь… Неужели храбрый рыцарь погиб?

Девушка побежала к лежавшему на земле человеку.

— Охрипла, — сообщила Моська, сидевшая рядом с рыцарем.

Её голос, и правда, звучал натужно.

— Что с ним? — спросил совершенно подавленный Франк. — Он убит?

— Моему будущему оруженосцу нельзя даже предполагать, что я могу быть убит, — отозвался дон Мигель. — Я сейчас встану. Эта дрянь так вертлява, что совершенно меня измотала. Каждую секунду приходилось ожидать, что она или сама обовьётся вокруг меня или обовьёт своим длинным языком. А уж удары у неё… То ли дело драконы.

— Они плюются огнём, — напомнил конь.

— Это опасно в первый раз, а когда приноровишься замечать, что он готовится тебя сжечь, да отскакивать вовремя, тогда нестрашно.

Адель была счастлива, что дон Мигель жив, и ей не придётся всю жизнь корить себя за то, что не спасла его, вовремя вспомнив про колдуна Жана. И что на неё нашло? Стояла, как деревянная кукла, не в силах пошевелиться.

— А я уж думал, что тебе конец, — простодушно признался Серый.

— И нам всем, — подтвердил Франк.

Дон Мигель с трудом сел.

— Почему вы не убежали? — спросил он. — Ведь я велел вам убегать. Мы с Подобным Молнии могли погибнуть, и тогда чудовище растерзало бы и вас.

Франк просиял.

— Я не понял, что ты собираешься драться, — довольно нахально объяснил он. — Когда ты промчался мимо нас, я думал, что ты драпанул, и собирался сам защищать даму твоего сердца.

Ослик в изумлении воззрился на мальчика.

— Вставать не хочется, — спокойно сказал рыцарь, — а то я задал бы тебе такую трёпку, какую бы тебе не устроила даже эта бестия, покрытая чешуёй.

— Зачем же ты ускакал от неё? — спросил Франк, на всякий случай отступая на приличное расстояние.

— Потому что надо было разогнаться, иначе удар копьём был бы слабым и не принёс пользы. Если бы не чешуя, я мог бы с первого раза сразить это чудовище.

— Тогда мы не могли бы особо гордиться этим подвигом, — заметил конь.

— Ты правильно сказал, Подобный Молнии, — подхватил рыцарь. — Зато теперь я совершил настоящий подвиг в честь дамы моего сердца, прекрасной Адели, и скоро весть о нём и будущих подвигах, которые я буду совершать в её честь, разлетится по миру и обессмертит её имя, моё и твоё, мой верный конь.

— Которое из имён? — лукаво спросила Моська, помахивая хвостом.

Адель сейчас же припомнила, что рыцарь в пылу сражения называл своего коня не великолепным именем "Подобный Молнии", а совсем иначе.

— Дон Мигель, вы, кажется, называли Подобного Молнии как-то по-другому, — неуверенно сказала девушка.

Конь благодушно зафыркал, и рыцарь, видя такое настроение своего друга, объяснил:

— По-настоящему его зовут Сверчок, но когда сам я стал странствующим рыцарем, а его взял себе в товарищи, то выбрал себе имя Рыцаря Поднятого Забрала, а его назвал Подобный Молнии. Так уж у нас, странствующих рыцарей, положено. Но только никому об этом не говорите.

— Конечно, — заверила его Адель. — А почему всё-таки Рыцарь Поднятого Забрала? Неужели только для того, чтобы называться этим гордым именем, вы никогда не опускаете забрало и подвергаете свою жизнь ненужной опасности?

Сверчок зафыркал, а его измученный хозяин улыбнулся.

— Если уж признаваться, то до конца, — сказал он. — Не я не опускаю забрало из-за имени, а имя я себе выбрал из-за забрала, которое не может опускаться. Латы и шлем мне достались от прадеда, поэтому кое-какие неполадки мне не удалось устранить. Но это опять-таки я говорю по секрету.

— Мы никому не скажем, — пообещал Франк и спросил. — Каким бы именем назваться мне, когда я стану странствующим рыцарем? А ты, Серый, какое имя себе придумаешь? И тебе, Моська, надо бы выбрать имя повоинственнее. Правда ведь, Моська очень смелая?

Собачка смущённо потупилась.

— Да, она мне очень помогла, — добродушно согласился рыцарь. — Спасибо тебе, Моська.

Моська отвернулась и сделала вид, что вынюхивает на земле что-то интересное. Адель заподозрила, что умная собачка оправдала своё имя и в точно рассчитанное время кинулась отвлекать ослабевшее животное, чтобы завоевать себе славу храбреца. "Ай, Моська, знать она сильна…"

Адель поглядела на мёртвое чудовище, и ей стало неприятно. Потрясение, испытанное ею во время опасной битвы и заставлявшее вести непринуждённые беседы возле поверженной туши, проходило, и она начала видеть окружающее другими глазами. Чудовище, опасное и злобное, лежало на земле. Морды его не было видно с того места, где стояла девушка, поэтому гигантское тело воспринималось скорее как непонятная груда тёмной кожи с крупной чешуёй, а она, Франк, Серый, Сверчок и Моська стояли вокруг сидевшего на земле рыцаря в доспехах.

— Может, нам перейти на другое место? — предложила она. — Мы отдохнём и поедим.

— Это было бы неплохо, — одобрительно сказал дон Мигель.

Он встал с некоторым трудом, обмолвившись насчёт доспехов, мешающих свободно двигаться, но Адель ясно понимала, что измученный рыцарь только огромной силой воли вынудил себя подняться.

— Вы могли погибнуть, — тихо сказала девушка.

— Мог, поэтому и говорил, чтобы вы все уходили. Не видя вас, эта бестия не стала бы вас преследовать, когда бы разделалась со мной. Совершенно ненужное геройство.

Адель пронизал ужас. Она ещё раз подумала о колдуне Жане. И как она, имея средство спасения, допустила этот бой? Какое чудо уберегло дона Мигеля от смерти? А она ещё сомневалась в правдивости благородного рыцаря!

Адель весь день чувствовала себя виноватой и, как могла, старалась услужить своему защитнику. Моська и Серый точно таким же почётом окружили Сверчка, а Франк был переполнен восхищением и ловил каждое слово рыцаря.

Остаток этого дня путешественники решили посвятить отдыху, но рано утром следующего дня вновь двинулись в путь. Рыцарь в полном вооружении то ехал впереди, когда местность казалась ему подозрительной, то присоединялся к своим спутникам и в который уж раз обсуждал со своим конём подробности поединка, вовлекая в разговор всех. По-видимому, очередной подвиг затмил все остальные и долго ещё будет основной темой бесед. Для иных, может быть, подобные речи казались бы хвастовством, как прежде казались Адели, но очевидцы вчерашнего поединка охотно слушали про все тонкости поведения чудовища во время схватки, все его хитрости и про ошибки, которые совершили рыцарь и его конь и которые надо было осознать и учесть.