— Понятно, — почти хором ответили его внимательные слушатели.

— Теперь о еде. Я предполагаю, что кормить нас будут сытной и жирной пищей, в буквальном смысле слова, "на убой". Ешьте как можно меньше, причём выбирайте нежирную пищу. Если вам от безделья захочется лишний раз поесть, то начинайте работать и заглушите в себе желание всё время жевать.

— Боюсь, это относится ко мне, — со вздохом признался ослик.

— Но если кому-то еда будет вообще ненавистна, то заставляйте себя есть, чтобы не ослабеть от голода.

"А это относится ко мне," — подумала Адель.

— Мы обязательно будем разговаривать, — продолжал Ник. — Наверное, это самое необходимое в нашем положении. Без общения мы очень быстро потеряем веру в себя и друг в друга и не сможем противостоять отчаянию, а оно будет посещать каждого из нас, и очень часто. Но помните, что у врага есть уши, чтобы слышать, и голова, чтобы думать, и он сейчас же разъединит нас, если поймёт, что мы что-то затеваем. Прежде, чем начать разговор, каждый из нас должен выглянуть в окно и убедиться, что великана нет поблизости.

Адель была полностью согласна с Ником. Пожалуй, он был единственным, кто мог руководить ими даже в таком отчаянном положении, в каком они оказались сейчас. И, пожалуй, он способен вызволить их всех из тюрьмы. Девушка сама не понимала, почему наделила карлика чуть ли не могуществом, но эта неожиданно появившаяся вера в него очень её приободрила.

— Я сейчас же начну осматривать свой хлев, — бодро объявила она. — Правда, он так мал, что здесь и осматривать нечего.

— Это так кажется, — возразил Франк. — Я и сам так же подумал, пока не начал расшатывать доски. Нет, здесь есть над чем поработать.

— А я этого не могу сделать, — грустно признался Серый. — Но я могу рыть землю.

— Нет! Только не это! — закричал Ник. — Ты не сумеешь скрыть подкоп, и наш любезный хозяин отселит тебя в более прочную тюрьму. Ничего такого не делай. Лучше прыгай и бегай на месте, чтобы не набрать лишний вес.

— Ладно, — согласился ослик. — А вы обратили внимание на то, что меня назвали тощим ослом? Я же говорил, что надо есть тогда, когда есть возможность, потому что могут наступить времена, когда есть будет нечего.

— Тебя и спасло то, что ты стал тощим ослом, — отозвался Франк.

— Однако при столкновении с великанами в горах меня спасло то, что я был толстым ослом, — напомнил Серый. — Здесь не угадаешь.

— Но пока тебе лучше оставаться тощим ослом, чтобы не возбуждать аппетит нашего хозяина, — вмешался в рассуждения ослика Ник. — Прыгай и бегай на месте. А мы будем искать выход. Если хоть один из нас выберется из своей тюрьмы, то спасёмся мы все, потому что замков на дверях нет, а отодвинуть засовы легко.

Адель честно трудилась несколько дней. Пользуясь советами Ника, она тщательно и методично ощупала и обстукала стены и потолок, попыталась расшатать каждую доску и каждое бревно и обследовала пол. Великан оказался исправным хозяином, и его постройки отличались солидной прочностью. Оставалось лишь рыть землю. Она выбрала уголок возле двери с тем расчётом, чтобы дверь, открываясь, скрывала подкоп и рыхлая земля не привлекла бы внимания хозяина. Она отгоняла мысль о тщетности своих усилий, потому что инструментов для рытья не было и девушка вместо лопаты или мотыги могла пользоваться лишь костяным ножичком для разрезания бумаги, а он очень быстро истёрся и искрошился. Она попыталась использовать медный подсвечник, вытащив свечу, но он был не слишком удобен, хотя и удобнее, чем ногти. А Ник и Франк рыли землю ногтями, ломая их, истирая пальцы в кровь и превозмогая мучительную боль. Ослик чувствовал свою никчёмность и, чтобы не бездельничать, старался почаще прыгать и бегать на месте и пореже тянуться к кормушке с манящей к себе вкусной пищей, так что его друзья имели возможность слышать попеременно то тяжкий топот копыт, то смачный хруст. Адели казалось, что хруст раздавался чаще, чем топот.

Пленников беспокоило поведение великана. Казалось, он должен был спокойно предоставить своим подопечным толстеть, но этот рачительный хозяин наведывался к ним очень часто, задерживался надолго и услаждал себя беседами с ними, особенно с Ником и Аделью, потому что Франк немилосердно ему грубил, часто его этим обижая, а Серый или кротко укорял его за коварство или помалкивал.

Адель боялась, что из-за разговоров с весёлым и общительным хозяином она не успеет вырыть подкоп, а возможно, именно от неё будет зависеть выход отсюда самой и вызволение друзей. Но, к счастью, у великана оказались какие-то дела, и он стал лишь раза два за весь день заглядывать к своим жертвам.

— Похоже, наш славный людоед… — начал Ник.

— … и ослоед, — добавил Серый.

— … убедился, что убежать мы не сможем, — закончил свою мысль карлик.

— Он что-то сооружает на лужайке перед домом, — сообщил Франк. — Мне из моего окна видно. Там ещё цветники.

— А мне ничего не видно, — огорчилась Адель.

— Лучше тебе не глядеть на эти сооружения, — сказал мальчик. — Похоже, он заранее готовится к своему дню рождения. Короче, нам надо скорее удирать.

Адель поняла, что сооружения великана относятся к будущему пиру, на котором ей и её друзьям отводится главная в глазах приглашённых, но очень незавидная для самих пленников роль.

— А у меня работа идёт совсем плохо, — пожаловалась Адель. — Костяной ножик превратился в крошки, подсвечник истёрся, покорёжился и еле-еле скоблит землю. А тут ещё пошли какие-то камни. Я опасаюсь, нет ли под слоем земли настила из булыжников.

— Всё равно копай, — повелительно сказал карлик. — Даже если придётся долбить глину между камнями. Помни о своём и нашем спасении и думай только о работе. Однако посматривай, чтобы тебя не застали врасплох.

— А куда ты деваешь землю? — спросил Франк.

— Частью прикрываю яму, а остальное разбрасываю по полу и утаптываю, чтобы не было видно. Но этого остального набирается очень мало.

— Не отчаивайся, — убеждённо проговорил Ник. — Времени у нас ещё много, к тому же, бывает, что после слоя камней идёт очень рыхлый грунт. Думай не о том, что сделано мало, а о том, что времени ты зря не теряешь и используешь каждую минуту.

Девушка подумала, что если бы не работа, то она сошла бы с ума от страха перед готовящейся ей участью. Конечно, у неё ещё есть возможность вызвать колдуна Жана, что она и сделает в решающий момент, но она уже много раз готова была просить о помощи, и с каждым разом повод для этого был всё страшнее. Избежав смерти с помощью колдуна на этот раз, она может попасть в ещё большую беду в следующий, а спасти её будет уже некому. Адель всё сильнее опасалась за исход своего путешествия, потому что ни один посланник Жана не сможет проникнуть в обширный двор людоеда, обнесённый высоким забором, и вызволить пленников, так что Адели придётся воспользоваться единственной возможностью вызвать колдуна, а в следующий раз она останется без защиты.

Девушка начала сознавать тщетность своих попыток сделать подкоп через три недели после начала работы, когда подсвечник превратился в бесформенный обломок меди, а руки покрылись мозолями и порезами. Можно было бы уже сейчас произнести подходящие слова, но Адель медлила, в глубине души всё ещё надеясь на чудо.

Однажды ночью, по инерции царапая твёрдый раствор между булыжниками, Адели почудилось чьё-то присутствие снаружи. Её пробрала дрожь при мысли о великане, который прознал про её действия и сейчас разлучит с друзьями, а то и вовсе убъёт.

Она прислушалась и уловила дыхание какого-то животного.

— Кто здесь? — тихо спросила она.

— Адель? Это я, Моська, — так же тихо ответил голос умной собачки. — Наконец-то я смогла к вам пробраться.

— Я думала, ты уже далеко, — сказала девушка. — Мы порадовались, что ты не попала в эту ловушку.

— А где остальные?

— В соседних стойлах.

— Что вам грозит?

— Примерно через месяц нас съедят.

— Понятно. А я не ушла далеко, ведь великан за мной вряд ли погнался бы, но помочь вам не могла, как ни старалась подкопаться под забор. Этот злодей и в землю под забором врыл камни. Я даже упросила медведя мне помочь, но он сломал коготь, рассердился, обругал меня и ушёл.