Вступление Италии в войну все изменило. Гвидо прав: ей небезопасно оставаться во Флоренции. Надо затеряться в сельской местности, спрятаться, потому что в противном случае в опасности окажется не только она, но и другие люди. Если она собирается поселиться на вилле Дзанетти, надо сообщить об этом Фредди. Но письма могут вскрывать и читать, и, если, как предупреждал Гвидо, ее национальность откроется, Тессу могут обвинить в шпионаже. Она должна быть предельно осторожна.

Через три недели итальянская армия дошла до Французской Ривьеры и заняла Ментону. Тем же вечером Тесса написала Фаустине, принимая ее приглашение.

В следующий раз Фредди повстречалась с Джеком Рэнсомом в «Дорчестере», в декабре 1940, в разгар лондонских бомбежек.

Они сидели за столиком впятером: Фредди, Ангус Корстофайн, Джулиан Лоренс, Рей и его девушка Сьюзан, работавшая диктором на Би-би-си. На Фредди было мамино гранатовое ожерелье; камни таинственно мерцали на фоне черного вечернего платья. В другом конце зала шло бурное веселье: там сидела большая компания и из-за столика раздавались взрывы смеха, громкие голоса и иногда аплодисменты.

Сьюзан рассказывала им о том, как столкнулась с Майрой Хесс на ступенях радиоцентра, когда из-за дальнего столика раздались возгласы: «Джек!»

Рей прошептал:

— Черт побери, я даже сам себя не слышу. По-моему, пора заткнуть им рты.

Фредди обернулась и посмотрела на мужчину, который шел через зал ресторана. Это был Джек Рэнсом. Он был в военной форме и выглядел совсем по-другому: в добром здравии, подтянутый, чистый — полная противоположность тому, каким Фредди видела его полтора года назад. «Джек», — подумала она, — Джек, который вовлек ее в то опасное приключение в горах. Значит, он в Лондоне.

Ангус проследил за ее взглядом.

— Ты с ним знакома?

— С Джеком Рэнсомом? Да, немного. А ты?

— Я учился в школе с его старшим братом.

Фредди повернулась к Сьюзан.

— Она была в красивом платье?

— Нет, в блузке и юбке.

— Это же радио, Фредди, — заметил Джулиан. — Туда не надо наряжаться.

Фредди улыбнулась.

— Мне казалось, Майра Хесс должна все время быть в вечерних платьях. Даже если она моет посуду.

Официант подал им кофе и пирожные. Джулиан спросил:

— Кто-нибудь знает, где Макс?

— Он предупреждал, что может опоздать, — ответила Фредди.

После захвата Нидерландов и Франции в 1940 все иностранцы из враждебных стран, жившие в Британии, были заключены в лагеря — и Макс в том числе. Когда угроза вторжения миновала, паника утихла, и интернированных начали выпускать. Освободившись из лагеря на острове Мэн, Макс устроился на работу в Министерство информации.

Из-за дальнего столика снова раздался взрыв смеха. Фредди встала и поцеловала Ангуса в щеку.

— Я на минуту, дорогой. Пойду поздороваюсь с Джеком.

Она пересекла зал и подошла к шумной компании.

— Джек! — окликнула Фредди.

Он обернулся.

— Господи боже, Фредди Николсон! — Джек поднялся, широко улыбаясь. — Ну надо же, какая встреча. Очень рад вас видеть.

— Как ваша нога?

— В полном порядке — благодаря вам. А как вы? Выглядите великолепно.

— Да и чувствую себя гораздо лучше, чем при нашей последней встрече.

Джек представил ее своим друзьям:

— Это мисс Николсон. — Дальше последовал длинный список имен. — Вы ужинаете здесь, Фредди?

— Мы почти закончили. Думаю, поедем куда-нибудь потанцевать. Мне пора идти — увидимся, Джек.

Она вернулась к своему столику. Ангус приберег для нее самое аппетитное пирожное — маленький шоколадный эклер.

Фредди теперь работала в военном министерстве. В октябре ей поручили отнести несколько папок в кабинет на втором этаже. Она постучала в дверь, и голос пригласил ее войти. Мужчина, сидевший за столом, бросил на Фредди короткий взгляд и сказал: «Спасибо», — а она передала ему папки. Потом он спросил, как ее зовут. «Николсон, — ответила Фредди. — Мисс Николсон». «А я — Ангус Корстофайн, — сказал мужчина. — Вы не согласитесь выпить со мной сегодня вечером, мисс Николсон? Хотя бы из простого сочувствия — я ведь так далеко от дома. Обещаю вести себя хорошо. Просто у вас такие красивые глаза!»

Они встретились после работы в «Кларидже», где он остановился. После двух мартини (Ангус пил виски), он добился у нее согласия поужинать с ним на следующей неделе, а потом подвез на такси до дома. Его полное имя было Ангус Джеймс Макриди Корстофайн. МайорАнгус Джеймс Макриди Корстофайн. Он жил в замке между Пертом и Бреймаром, в фамильной вотчине Корстофайнов. Ангус был на двадцать лет старше Фредди, высокий, рыжеволосый, голубоглазый. Он воевал во Франции и был эвакуирован из Дюнкерка на одном из последних кораблей, покинувших порт. Периодически он оказывался в военном министерстве, но большую часть времени проводил в тренировочном лагере в Шотландии. Он был симпатичный, прекрасно воспитанный и умел поддержать любую беседу. Ангус не любил танцевать, однако мирился с танцами ради Фредди, хотя сам предпочел бы пешую прогулку или рыбалку. Наутро после их совместных ужинов он всегда посылал ей цветы. Фредди решила, что розы и орхидеи он получал, скорее всего, из какой-то частной оранжереи. Где еще зимой 1940 в насквозь промерзшем, разгромленном Лондоне можно было раздобыть такую красоту?

Покончив с ужином, Рей и Сьюзан удалились: Сьюзан ждала ночная смена на радиостанции. Фредди периодически посматривала в сторону Джека. Когда же какая-нибудь из девушек, сидящих за столом, скажет: «Нет, Джек, не здесь, давайте уйдем», — и он исчезнет, как исчезали люди в военное время, а их случайная встреча встанет в ряд с той, первой: еще одно необычное происшествие на фоне обыденной жизни.

Но тут оркестр заиграл «Да здравствует любовь», и она увидела, что Джек идет к их столу. Джек и Ангус немного поговорили, пока Фредди танцевала с Джулианом. Потом Джек пригласил их компанию пересесть к ним за столик. Приглашение было принято.

Фредди досталось место между Ангусом и женщиной по имени Марсель Скотт. Мисс Скотт была в бледно-зеленом вечернем платье с россыпью блесток на груди, темные волосы собраны в пышный узел на затылке. У нее были потрясающие зеленые глаза — удлиненные, узкие, дерзкие, — накрашенные алым губы и такого же цвета лак на ногтях. Она много курила и поигрывала массивными кольцами на пальцах.

Мисс Скотт сказала:

— Как-то раз мы с Джеком вместе оказались в Италии. Он заставил нас тащиться много часов пешком, чтобы полюбоваться какими-то развалинами: греческими или римскими, не помню точно. Дензел был не против, но меня доконала жара.

Фредди спросила:

— Дензел ваш муж?

— Господи, конечно нет. — Мисс Скотт поглядела на свои руки с алыми ногтями, унизанные перстнями. — Кольца принадлежали моей матери. Я не замужем и не помолвлена. Не вижу в этом никакого смысла. Все равно мужчина все время бы отсутствовал. — Она сделала затяжку. — Мы вместе путешествовали по Европе. Дэнни обычно был за рулем.

— И где вы побывали?

— На юге Франции, в Швейцарии, в Италии… Джек и Дэнни хотели поехать в Грецию, но мне пришлось вернуться домой, к отцу.

— Он заболел?

— Он очень стар и часто недомогает, бедненький папа. А вы, мисс Николсон, как давно вы знакомы с Джеком?

— Как-то раз оказались попутчиками, только и всего. — Фредди вкратце рассказала историю их знакомства: она навещала сестру во Флоренции, познакомилась с Джеком по пути домой, они вместе добрались до Франции — это прозвучало так, будто они вдвоем перекусили сандвичами с яйцом в вагоне-ресторане. Подробности Фредди оставила при себе, поскольку не хотела лишних расспросов со стороны мисс Скотт, а в конце добавила: — Это было больше года назад, и с тех пор мы ни разу не встречались.

— На Джека совершенно невозможно положиться, — заметила мисс Скотт. — Вы знаете кого-нибудь еще из его семьи, мисс Николсон?

— Никого. — Фредди вспомнила их с Джеком беседу в краденом «фиате». — У меня сложилось впечатление, что он не ладит со старшим братом.