Фредди не предложила обращаться к ней по имени. Ребекка вышла из комнаты. Как и скульптуры в галерее, стеклянные фигурки на буфете привлекли внимание Фредди. Она протянула руку и прикоснулась пальцами к стеклу с мелкими пузырьками, волнами и выступами.

— Стекло очень приятно на ощупь, не правда ли? — Ребекка поставила поднос с чаем на низенький столик. — Конечно, я не могу обтесывать стекло, как Коннор свои каменные глыбы, зато камень нельзя растопить, нагреть и залить в форму.

Она протянула чашку Фредди.

— Однако вы приехали сюда не для того, чтобы беседовать о стекле. Вы хотели поговорить о вашей сестре Тессе.

— Да. — Фредди посмотрела Ребекке прямо в глаза. — Ваша скульптура в галерее, та стеклянная Тесса — это она,так ведь?

— Мы никогда с ней не встречались, но Майло говорил, что она красавица. Она и правда была красива, не правда ли? Я отыскала ее фотографии в библиотеке, в журналах и книгах. И еще я ходила на выставку.

— К Максу, — сказала Фредди. — Он выставлял свои снимки.

— Да, к Максу Фишеру. Я поняла, почему камера любила ее. В ее лице была открытость, беззащитность. И одновременно загадка. Мне кажется, красота всегда загадочна. Мы не можем сказать, почему она нас так привлекает. — Сидя напротив, Ребекка посмотрела в лицо Фредди. — Мне очень жаль, что она умерла.

— Правда? — спросила Фредди. — Я-то думала, вы должны ее ненавидеть.

Ребекка не дрогнула.

— Я и правда ее ненавидела — какое-то время, — ответила она. — Эта скульптура — часть моего послания. Я думала, если вы ее увидите, то решите: хотите знать правду или нет. Люди не всегда хотят слышать правду, не так ли? Зачастую они бегут от нее. Признание может дать свободу кающемуся и лечь тяжким грузом на того, кому предназначено. Я подумала, что так вы сами примете решение. И вы приняли, так ведь, миссис Коритон? Иначе не приехали бы сюда.

— Я думаю, что ваш бывший муж, Майло, был отцом ребенка Тессы.

— Именно так.

— И вы знали?

— О да. Долгое время.

— Вы понимаете, — голос Фредди слегка дрогнул, — какое зло он причинил?

— Понимаю. И я тоже.

— Вы?

— Боюсь, что так. Вы хотите, чтобы я вам рассказала?

Наступила пауза. Потом Фредди молча кивнула.

— Я очень любила Майло. — Ребекка опустилась в полосатое кресло. — И боялась, что он любит меня не так сильно, как я его. Когда я узнала, что у него роман с вашей сестрой, то пришла в ярость. У него и раньше случались романы, но на этот раз все было гораздо хуже — из-за ребенка. Поэтому я позвонила вашей сестре и сказала, что у Майло появилась другая. Я хотела дать ей понять, что он ее больше не любит, что ему наплевать на нее и на ребенка.

Ребекка посмотрела Фредди в глаза.

— Конечно, она расстроилась. Вот почему она бросилась в Оксфорд тем вечером. Чтобы увидеться с Майло. Она хотела встретиться с ним и узнать, правду я сказала или нет.

Фредди прошептала:

— Вы уверены?

— Да. Разговаривая с вами на похоронах ребенка, я надеялась, что выяснится другая причина, заставившая ее поехать в Оксфорд. Но других причин не было.

— И вы мне не сказали!

— Нет. — Ребекка нахмурила брови. — Поначалу я испытала облегчение. Мне казалось, что я смогу обо всем забыть. А потом я уже не видела в этом смысла. Ребенок погиб, а ваша сестра выжила. Мои слова ничего бы не изменили.

«Мне казалось, что я смогу обо всем забыть».Фредди вспомнились мучительные долгие месяцы после катастрофы. Скорбь Тессы и ее боль…

— И вы просто, — заговорила она, — просто стали жить как ни в чем не бывало?

— Нет. Я ушла от Майло и попыталась наладить собственную жизнь. Но у меня ничего не получалось. Не получалось, пока я не дошла до предела и не начала все заново.

— До предела? Это Тесса дошла до предела, а не вы! Ее ребенок погиб!

— Да. — Тот же самый прямой, решительный взгляд. — Конечно, вы правы.

Однако и Ребекка Райкрофт тоже пострадала. Фредди помнила, что чувствовала, когда Льюис ушел от нее к Марсель Скотт. Как бурлила в ней ненависть, занимая все ее мысли, ночью и днем. Как она сама дошла до предела, когда разрушился ее брак. Будь у нее возможность заставить Марсель страдать, разве она отказалась бы от нее?

— Простите, — принужденно сказала она. — Я не должна была на вас кричать.

Фредди отпила глоток чаю.

— Вы сказали, что начали все заново. Как вам это удалось?

— Для начала я повстречалась с ангелом.

— С ангелом?

— Да. Можете считать меня сумасшедшей, если хотите. Возможно, я тогда и правда сошла с ума. У него не было крыльев или нимба, ничего такого; он был в кепке и с заплечным мешком. Но я уверена, что в тот день со мной произошло нечто необыкновенное. Он сказал мне сделать следующий шаг. Это был его совет — сделать следующий шаг. Я так и поступила. Сделала шаг, оставив позади свою прошлую жизнь.

Что-то подобное в последнее время происходило с самой Фредди. По утрам, смотрясь в зеркало или спускаясь на эскалаторе в метро, она испытывала острое желание убежать от своей собственной жизни. Как правило, ей удавалось отвлечься от этих опасных мыслей, но время от времени она давала волю фантазии, которая уводила ее все дальше.

Фредди спросила:

— И что вы стали делать? Куда поехали?

— Я поселилась на ферме в Сассексе. Там мы познакомились с Коннором. Я прожила на ферме почти всю войну, пока не заболела моя мать. Поначалу мне пришлось тяжело. До этого я жила в довольстве и комфорте, хотя сейчас, оглядываясь назад, я понимаю, насколько пуста была моя жизнь. Странно, как легко мы соскальзываем к образу жизни, для которого не созданы. Теперь мне кажется, что нельзя жить одними эмоциями. Я думаю, должны работать еще и наш ум, и наши руки. Я трудилась на ферме и одновременно, по чистой случайности, начала экспериментировать со стеклом. У меня было такое чувство, будто я нашла недостающий фрагмент своей жизни. Такова моя история. Если бы прошлое можно было изменить, я бы непременно это сделала. Но такой возможности нет, а значит, я могу до скончания дней каяться перед вами, миссис Коритон, и при этом ничего не изменится. Некоторые события — как трещина в стекле. От них никуда не деться. Единственное, что мы можем сделать — это принять прошлое и жить дальше.

Фредди посмотрела в окно. Она думала обо всех ужасных последствиях того телефонного звонка. Об аварии, о смерти Анджело. О том, как страдала ее сестра — телом и душой. Если бы Анджело не погиб, Тесса не вернулась бы в Италию. Если бы она не вернулась в Италию, ее бы не убили. Ребекка Райкрофт, Майло Райкрофт — они оба заслуживали того, чтобы все вокруг узнали правду. С какой стати их репутация должна оставаться незапятнанной?

Но если бы Тесса не уехала в Италию, кто присматривал бы за детьми во время войны? Кто носил бы еду и одежду партизанам — солдатам вроде Джека — в зимней глуши Тосканы? Кто помог бы отвести детей в безопасное место? «Тесса была героем, — писала Фаустина, — она была сильной, мужественной и верной, мы всегда будем ее помнить и скорбеть по ней».А Десмонд Фицджеральд сказал: «Она была чудесная женщина, Фредди, одна на миллион, и вы должны очень ею гордиться».

Если бы Тесса не вернулась в Италию, сколько жизней в одночасье бы обеднело! Она сама не повстречалась бы с Джеком Рэнсомом. Не познала бы любовь — пускай Фредди и упустила ее, позволила выскользнуть из рук.

Ребекка молча ждала, пока Фредди заговорит. Если стеклянная скульптура Тессы была ее посланием к ней, то чего она хотела в ответ? Прощения, скорее всего. Сможет ли она ее простить? Фредди знала, что не склонна прощать. Именно это оттолкнуло от нее Льюиса. «Пускай и неосознанно, но ты демонстрируешь мне свою снисходительность»— так он сказал.

Простив Ребекку, она подведет черту под своей прошлой жизнью. Возможно, это позволит и ей сделать следующий шаг.

Фредди поднялась, взяла свою сумочку и перчатки.

— Думаю, мне пора. Спасибо, что рассказали мне, Ребекка. Я понимаю, для вас это было нелегко. — Фредди посмотрела Ребекке в глаза. — Тесса никому не хотела причинить боль, но, к сожалению, так уж вышло.