— Выбирайте выражения! — одернул его Пивовала, бачки которого встопорщились от возмущения. — Мы не потерпим, чтобы оскорбляли нашего друга. Вы обвинили его в убийстве. Это уж слишком… Да, слишком!

Во внезапно наступившей тишине стало слышным важное тиканье старинных часов. Душно пахли весенние красные розы. Фредди сомкнул веки. Он сидел на жестком стуле с прямой спинкой как воплощение попираемой праведности, скромно предоставляя друзьям возможность выступить в его защиту.

— Что за глупости! — возразил Аденвала. — Ни о каком убийстве речи нет!

Его остренький взгляд мимолетно царапнул Фредди. Аденвала неожиданно сообразил, что если бы не милость божья, то вполне, вполне могли бы быть предъявлены две страховые претензии вместо одной. Он возблагодарил в душе бога, даровавшего долгую жизнь незримо присутствующей теще.

— Давайте не будем горячиться! Я же не сказал, что вам не выплатят страховку — тут нет вопроса. Надо только соблюсти формальности. Обыкновенные формальности, но юридического характера. Понимаете? Юридические формальности.

Фредди почувствовал, что приспело его время говорить, что пора помочь прекрасному незнакомцу, напророченному в цыганском гадании. Фредди решительно подался вперед, и Банквала, уже открывший было рот, затих на месте.

Все взгляды обратились на Фредди.

— Я понимаю вашу тревогу как представителя компании, — начал он. — Вы совершенно правы. И я прошу вас, поступайте, как вам кажется лучше, делайте все строго по закону.

— Правильно, правильно! — с благодарностью подхватил страховой агент. — Все должно делаться по закону. Боюсь, что нам не обойтись без полицейского расследования — этого требует закон. Компания все равно ничего не вправе решать без полицейского протокола… Это раз. Потом нужно проверить бухгалтерские книги, проверить каждую запись, понимаете? Я обязан, а вам так даже лучше. Но предупреждаю — ведь книги наверняка сгорели? — компания выплатит столько, сколько сочтет разумным, а вы можете не сомневаться…

— Книги не сгорели, — спокойно сказал Фредди. — Подошло время ревизии, и я перед самым пожаром передал их ревизорам. Книги в любую минуту к вашим услугам, можете проверить. Можете опросить поставщиков, оптовиков.

— Вон что… — еле выговорил Аденвала.

Изнуренный тяжелыми разговорами, он теперь был сражен наповал.

— Вон что! — повторил он. — Как интересно, просто рука провидения, я бы сказал. Подумать только, как вам пришло в голову дать книги на ревизию — и перед самым пожаром.

— Именно рука провидения. Понимаете, друг мой, и совесть моя чиста, и намерения, поэтому бог меня и уберег. В жизни я никому не завидовал и никогда не желал жены ближнего своего, — скромно пояснил Фредди, используя пятую библейскую заповедь, хоть и не к месту, но зато веско.

Вошел слуга с пыльной тряпкой, перекинутой через плечо, и шепнул Пивовале:

— Гиббонс-сахиб!

— Проси, сейчас же проси! — радостно заволновался хозяин, срываясь с места навстречу гостю.

Мистер Гиббонс частенько заглядывал в этот дом выпить. Хозяин бросился пожимать ему руку.

— Дорогой друг, а я как раз думал про вас! — объявил Пивовала, усаживая англичанина.

Гиббонсу представили Аденвалу.

Фредди встал со стула и обнял полицейского.

Побледневший как бумага Аденвала понял, что его карта бита.

Он сделал большой глоток пива, который укрепил его дух, и, рыцарственно признав поражение, взялся развлекать собравшихся разными упоительными историями.

Через три дня Аденвала получил бумагу из полицейского управления.

Там было написано следующее:

«Уважаемые господа,

Во исполнение запроса, полученного от вашей фирмы, нами было произведено расследование причин пожара в лавке и в доме г-на Фаредуна Джунглевалы.

Полиция пришла к заключению, что пожар был вызван причинами случайного характера. В отчете г-на Р. Гиббонса, офицера, производившего расследование, отмечено следующее.

Нет сомнения в том, что первопричиной пожара стал самопроизвольный взрыв бутылки шипучего напитка, в результате чего опрокинулась керосиновая лампа, постоянно горевшая на прилавке. Из-за разлившегося керосина огонь распространился по всей лавке, затем перебросился и на складские помещения, заполненные легковоспламеняющимися товарами. Было также проведено расследование репутации г-на Фаредуна Джунглевалы. Фаредун Джунглевала известен как человек исключительной честности, ведущий добропорядочный образ жизни. В его прошлом нет ничего, что указывало бы на предположительность совершения им преступления столь тяжкого, каким является поджог.

На сем полагаем расследование завершенным удовлетворительным для вас образом.

Секретариат Генерального Инспектора Полиции Пенджаба».

Фаредун Джунглевала получил чек на весьма приличную сумму.

Глава 16

После пожара кончились и проблемы с Джербану.

Фредди, упоенному успехом нескольких удачных сделок подряд, недоставало времени задумываться над тещиными штучками.

А Джербану изменилась до неузнаваемости. В присутствии Фредди она сидела тихонькая, как сытая мышь. Не то что душа ее исполнилась доброжелательства или всепрощения, ничуть. Джербану по-прежнему ненавидела зятя, но ужас перед тем, на что способен Фредди, пересиливал ненависть. Джербану боялась так, что ни одна живая душа не должна была догадаться о ее подозрениях. Даже Путли. Джербану и отлично понимала Фредди, и отдавала себе отчет в том, что ей все равно никто не поверит.

С другой стороны, судьбу Джербану нельзя было назвать плачевной. Чудесное спасение из когтей смерти сделало ее человеком значительным в глазах окружающих. К Джербану потянулись и соседи, и собственная дочь.

Конечно, Фредди был огорчен: целился-целился, а двух зайцев убить не удалось. Хорошо, хоть в одного попал.

Годы спустя, когда Джербану постепенно вернулась к былым привычкам, Фредди научился прятаться за утешительную поговорку: «Чему не измениться, к тому надо примениться».

А Путли, раз все наконец так хорошо устроилось, стала удовлетворенно рожать детей — четыре дочки, три сына; предпоследний — Бехрам, Билли для своих.

Бехрам Джунглевала был некрасивым ребенком. Мать, рассматривая темнокожего, большеносого, орущего младенца, сказала:

— Даже не верится, что мой! Ничуть не похож на остальных. А посмотри, сколько у него волос!

— Ну и что? Ты что, мало нарожала детишек? И все славные! Этот тоже, вырастет — нормальный будет, — утешил ее Фредди.

А Бехрам Джунглевала оказался баловнем судьбы!

Шли годы. Дело Фредди росло. Теперь он был на короткой ноге с махараджами и с англичанами, вкладывал деньги в самые разные предприятия, где только представлялась возможность, умело «подмасливая и подсахаривая» всевозможных полковников уильямсов, ублажая других — таких, как Аллен, — виски и девочками.

Выдали замуж Хатокси. Потом Руби.

Джербану давала брачные советы внучкам, втискивая в них весь куцый опыт собственного замужества:

— Догола не раздевайтесь, на спине как курицы ощипанные не лежите. Так мужу и надоесть недолго. Мужчине надо показываться понемножку и не спеша. Нижнюю юбку сняли — остаетесь в кофточках, кофточку сбросили — юбку не снимайте. Муж всю жизнь будет любопытствовать и никогда к жене не остынет. И без дела не сидите. Книжки читать ни к чему — их демоны лености изобрели. От безделья мысли лезут в голову. Вот я ни минуты зря не тратила. Пока с вашим дедушкой лежу, угри выдавливаю у него на шее и на плечах.

Трудно сказать, до какой степени последовали этим наставлениям краснеющие невесты.

Фредди же просто заметил:

— Бедный дедушка! Не много радости ему досталось в жизни, верно?

Глава 17

— С тех пор я никогда не вспоминал об этой беде, — закончил свой рассказ Фаредун. Слушатели как завороженные продолжали смотреть ему в рот. Фаредун удобно сидел в кресле с плетеной спинкой, привольно вытянув длинные ноги.