- Надо уйти в море, по большой дуге обойти эти корабли и вернуться в Норлрум! - лорд Гладстон тоже повысил голос. Но это было от отчаяния.

   - Скорее всего, там, - Тайша указала в сторону моря, - находится остальная часть линейной эскадры, нас возьмут в клещи, скорость нам не поможет. Здесь рифы, и уходить от Фокаудских островов мы можем только одним путём. Так что мы вынуждены принять бой.

   - Леди, у нас нет пушек, - изобразил поклон капитан Броунс, - даже те, малого калибра, что оставались на палубе, леди Милисента приказала снять.

   - Правильно сделала, нам бы эти кулеврины не помогли. Даже от одного линкора нам не отбиться, а от шести...

   - Но что же делать? Разве что леди Киламина и Миларимо заменят собой батареи? - предположил Броунс.

   - Так далеко у нас кинуть огонь не получится, - пожала плечами Киламина, Миларимо промолчала, но обе они с надеждой посмотрели на Милисенту и Листика.

   - Ага! Счас утопим! - оптимистично заявила рыжая девочка. Тайша усмехнулась:

   - Конечно утопите и сделаете это так...

   Тайша наклонилась к сёстрам и стала что-то говорить на незнакомом певучем языке. Но альбионцы услышали знакомые слова, видно в том языке их аналогов не было: порох, крюйт-камера, фитиль, зарядный картуз. Сёстры закивали, Тайша повернулась к Броунсу и приказала уменьшить ход, вызвав этим удивление окружающих, ведь надо было как можно быстрее удирать, а не идти на сближение с преследователями. Тайша пояснила свои действия:

   - Надо будет подобрать тех, кто останется жив после взрыва. Скорее всего, большинство офицеров, да и простые матросы, не участвуют в заговоре, им просто приказали уничтожить пиратов.

   - Каких пиратов? - удивился лорд Гладстон. - Какого взрыва?

   - Нас, скорее всего эскадре дана ориентировка на нас как на пиратов. А взрывы, ну когда взрывается крюйт-камера, то от корабля мало что остаётся, но некоторые люди могут уцелеть.

   - Вы собираетесь взорвать крюйт-камеры на этих кораблях, но как? - удивился лорд Краймонс, надо отдать ему должное, он взял себя в руки и теперь сохранял спокойствие. Хотя большинство приглашённых, не понимая, что происходит, ударились в панику.

   - Спокойно! - громко и уверенно произнесла Тайша. - Сейчас вы увидите небольшой фейерверк!

   Только сейчас люди, находящиеся на палубе "Колдуньи", заметили, что Листик и Милисента куда-то пропали. Но они не спустились вниз, ведь для этого им надо было пройти сквозь толпу приглашённых. Тайша с торжеством указала на преследователей. Но те линкоры, что пытались догнать "Колдунью" так и продолжали двигаться, изредка постреливая. Тайша, уже напряжённо ожидавшая обещанного взрыва, начала заметно нервничать.

   Боцман Роулининс шёл по коридору нижней палубы линкора "Неустрашимый", этот коридор был отделён от других помещений корабля и хорошо защищён, ведь этот коридор вёл к крюйт-камере. Боцман ворчал себе под нос, за всем нужен глаз да глаз, вот и сейчас корабль ведёт огонь, но заряды к пушкам кончаются. Нет, подготовленных зарядных картузов было в достатке, но их доставили к пушкам бортовых батарей, а вот к погонным орудиям, именно сейчас ведущим стрельбу, поднести забыли. Матросы, шагающие за боцманом, поёживались, старый Роулининс найдёт виновного, а если не найдёт, то назначит своей властью, и тому неудачнику всыплют линьков по полной. Воображаемая картина наказания была настолько яркой, что матросы не успели вовремя затормозить и налетели на резко остановившегося боцмана. Тот стоял не в силах вымолвить ни единого слова. Его седые волосы встали дыбом, и было отчего. Тяжёлый люк, закрывавший крюйт-камеру, был не просто открыт, он был сорван. Сорван с такой силой, что были вывернуты мощные петли и сломаны толстые запорные штыри. Налетевшие сзади на Роулининса матросы втолкнули того в корабельный пороховой склад, и сами за ним ввалились по инерции. Теперь волосы стояли дыбом не только у боцмана, матросские шапочки приподнялись у всех, а сами матросы стали белее, чем их рубашки. Несколько зарядных картузов, ранее аккуратно сложенных у входного люка, были разорваны. Порох ровным слоем был рассыпан по полу, а на бочке, выкаченной в центр помещения, сидела рыжая девочка. Но не она так поразила матросов, а факел, горевший в её руке. Факел был настолько короткий, что очень не маленький огонь должен был обжигать девочке руку, но она сидела и улыбалась.

   - Здрасьте, - вежливо поприветствовала девочка вошедших, - я тут, знаете ли, мимо проходила, дай думаю, зайду, посмотрю - что здесь? А тут так темно, вот я и зажгла огонёк, ну чтоб светлее было. Вы не возражаете? А то я могу потушить!

   Девочка сделала движение, будто собирается сунуть свой факел в открытую бочку, стоящую рядом.

   - Нет! Нет! - в один голос выдохнули матросы во главе с боцманом. А девочка с интересом уставилась на боцманскую дудку, висевшую на груди у Роулининса:

   - Это у тебя что? Труба? Да? Ты в неё трубишь? А у меня барабан есть, красный, вот! А ещё бубен, шаманский! А труба у тебя какая-то маленькая, наверное, тихо дудит. А ну-ка сыграй что-нибудь весёленькое!

   Ошалевший от такого напора девочки и от вида ярко горящего факела, Роулининс громко заиграл. Заиграл сигнал, как нельзя больше подходящий к сложившейся ситуации. Заиграл большую пожарную тревогу. Через пару мгновений весь корабль пришёл в движение. Пожарная тревога, раздающаяся из района крюйт-камеры, не оставила равнодушной никого. Ещё через несколько мгновений коридор заполнила дежурная смена с вёдрами и баграми, ещё несколько матросов пытались раскатать пожарный рукав, но им помешали их товарищи, сгрудившиеся у входа в крюйт-камеру.

   - Хорошо играешь, - одобрила девочка и помахала факелом, - видишь, сколько народу тебя послушать сбежалось!

   - Иыех, - дружно выдохнули присутствующие, пока девочка говорила и размахивала своим факелом, все непроизвольно задержали дыхание.

   - Леди, что вы тут делаете? Как вы сюда попали? - спросил первый помощник капитана, он и второй помощник протолкались непосредственно в помещение порохового склада. Первый помощник, которому доложили о происшествии, держал заряженный пистолет, у него была мысль - выстрелить в эту девчонку, но, придя сюда, он эту мысль отбросил. Если бы рыжую и удалось подстрелить, то она бы выронила факел на усыпанный порохом пол. Видно девочка разгадала намерения первого помощника капитана, она показала ему язык и непринуждённо сообщила:

   - Вообще-то Тайша приказала взорвать ваш корабль. - При этих словах девочки все присутствующие с шумом вдохнули, а рыжая продолжила: - Но я подумала, что Бетти может это не понравиться, получается, пришли в гости и начали чужое имущество ломать, это же не вежливо? Так?

   Дружные кивки были то ли одобрением такой здравой мысли, то ли конвульсивными подёргиваниями от страха. Второй помощник, заикаясь, но с некоторой надеждой спросил:

   - Эээ... Бетти? Какая Бетти? Почему ей не понравится?

   - Ну, вы же королевский флот? Да? А Бетти - ваша королева, Элизабет Шетлэндская, королева Альбиона, или вы не знаете, кто ваша королева? - удивилась девочка и, состроив на своём лице скорбное выражение, сделала вывод: - Плохие вы подданные! Придётся вас всё-таки взорвать, так и скажу Бетти - зачем тебе такие подданные, что тебя не признают!

   Девочка тяжело вздохнула и замахнулась факелом в сторону бочки.

   - Признаём! Признаём! Да здравствует Элизабет Шетлэндская, наша королева! - дружно закричали матросы и офицеры.

   - Тогда прекратить преследование и стрельбу! Лечь в дрейф! Поднять сигнал, что сдаётесь, нет, лучше поднимите сигнал, что готовы принять вашего первого лорда адмиралтейства. Пусть он с вами разбирается, почему вы на свою королеву напали.

   - Сдаваться пиратам?! Нет, мы будем драться до конца! Пусть мы взлетим на воздух... - закричал первый помощник капитана, девочка не дала ему закончить, она спрыгнула с бочки и сделала шаг. От бочки до стоящих людей было не меньше пяти метров, но рыжая преодолела их одним маленьким шажком. Никто ничего не успел сделать, она подняла руку и вроде как легонько щёлкнула кричащего человека по лбу, и также, одним шагом, вернулась на своё место. Помощник капитана замолчал, закатил глаза и осел на пол. Судя по реакции остальных, никто из них не хотел драться до конца, тем более до такого, когда приходится взлетать на воздух.