Толпа ловила каждое ее слово.

— Во-первых, у нас по-прежнему есть проточная вода, но, вероятно, пройдет не так много времени, прежде чем ее отключат. Мы сможем контрабандой доставать воду в бутылках, но этого не достаточно, чтобы удовлетворить потребности сообщества такого размера. Есть идеи?

Люк с лампочкоподобной головой вышел вперед.

— Когда мы поселились здесь, мы построили свой собственный генератор. Мы находимся достаточно близко к озеру Вашингтон, так что сможем построить и свою водопроводную систему.

Макс кивнула и сказала:

— Хорошо, и насколько мы близки к завершению строительства?

Люк нахмурился.

— Ну… Мы начали проект, когда переехали, но, — он пожал плечами, — его выполнение может занять недели.

Бросив взгляд на толпу, Макс спросила:

— Может кто-то из X2 или X3 имеет инженерные или конструкторские навыки, которые мы сможем использовать?

Вверх поднялось около дюжины рук.

— Парни, можете подойти к Люку и заняться водной проблемой?

Некоторые кивнули и начали пробираться сквозь толпу к Люку.

Из центра толпы раздался голос:

— А что с копами? И солдатами?

Голоса разнеслись по помещению, отражаясь от бетонных стен парковочного комплекса:

— Мы должны атаковать!

— Нужно уходить под землю!

— Подождем, когда они придут и перережем их.

Крики становились чаще и громче, и Макс какое-то время не прерывала их, затем, наконец, она подняла руки, призывая к тишине.

— Если мы начнем сражаться с армиями обычных людей, нам никогда их не победить.

Кто-то крикнул:

— Какая разница?

Затем послышались выкрики «В бой!» и «Убить их!». В какой-то пугающий момент могло показаться, что плотная толпа трансгенов могла превраться в разгневанную армию.

Макс снова подняла руки, и толпа неохотно затихла. Теперь ей надо было кричать, чтобы ее могли расслышать за гомоном людей.

— Вот именно поэтому они и хотят замести нас под коврик.

Ворчание немного утихло.

— Они думают, что мы животные — монстры, натренированные для убийств.

На парковке воцарилась гробовая тишина.

— У вас есть мечты? Желания? Неужели я единственная, кто хочет нормальной жизни?

Люди начали кивать, по топле пронесся одобрительный шепот.

— То что здесь происходит… происходит сейчас… это наше дело. Если мы хотим быть часть общества…

— Почему мы должны быть его частью? — выкрикнул голос из толпы.

— Потому что это единственный вариант, — сказала Макс. — Мы солдаты, и мы особенные люди, гораздо более особенные, чем те, кого мы называем обычными… но нас численно мало, но наши сердца велики. Нас едва хватит на город, не достаточно, чтобы создать свою собственную отверженную страну.

Правда нависла над помещением, ужасное облако, предвещающее неизбежный шторм.

— Нравится вам это или нет, но мы часть этой страны… Страны, которая стала приютом для усталых, бедных, притесненных масс, несчастного мусора… Эта песня, которую привыкли петь в Америке. Конечно, вы ее больше не услышите, но это те слова, — слова свободы — на которых была построена эта страна.

Лица нахмурились, пока эмоции боролись с действительностью в этих изгоях.

— Вы не хотите быть частью внешнего общества, потому что люди полны ненависти… потому что они боятся нас, и хотят убить прежде, чем они нас узнают…

— Правильно, — послышались голоса и другие одобрительные возгласы в поддержку этих слов.

Макс продолжила спокойным рассудительным тоном:

— Так что, есть один способ дать им узнать нас, это дать им шанс.

Толпа снова стихла.

— И единственный способ справиться с их страхом это дать им нас понять. Что мы люди с надеждами, мечтами и семьями.

Головы снова закивали.

Макс поворачивалась, пока говорила, чтобы увидеть их всех.

— Единственный способ остановить ненависть людей это показать им нашу человечность… но они думают, что мы хотим только убивать. Это правда? Мы кровожадные монстры?

— Нет, — крикнул кто-то, но один голос кажется очень неубедительным на большой парковке.

На лице Макс появилось недоумение, и она повысила голос:

— Я спросила, это правда?

В это время добрая половина собравшихся прокричала «Нет!» или «Черт! Нет!» Она подняла вверх кулаки.

— Это правда?

— Нет! — прокричало множество голосов в унисон.

Она ощутила облегчение — Макс одержала еще одну победу. Сейчас, пока она завладела их вниманием, нужно вовлечь их в решение общих проблем. Она опустила руки и продолжила спокойным рассудительным тоном:

— У нас есть несколько вопросов, которые надо решить.

Все внимательно смотрели на Макс.

— В первую очередь надо предотвратить нападение полиции и Национальной Гвардии, — сказала она. — Я пообещала одному из их представителей, что никто их нас не покинет Терминал Сити, пока это не будет позволено.

Она заметила, что некоторые переглянулись, и Макс знала, о чем они думают: они практически превращаются из нации в стадо преступников. Но реальность таково, что многим из них — а в точности, большинству — некуда было идти за проволочным забором Терминал Сити.

О, некоторые теперь выглядели так, будто готовы были прямо сейчас сбежать, но они были действительно едины с другими, которые могли переубидить их.

Она сделала мысленное замечание, что надо ввести контрабандой немного сигар, чтобы Мол был счастлив.

Когда она снова заговорила, ее голос эхом отразился от бетонных перекрытий:

— Они также утверждают, что один из нас снаружи убивает людей.

— И что? — выкрикнул X3, который стоял спереди.

Макс бросила взгляд, который заставил его замолчать.

— Некоторые из вас видели выпуски новостей об убийце, который снимает кожу со своих жертв.

Ответом послужили кивки и шепот.

— Это то преступление, которое наши недоброжелатели хотели бы списать на Терминал Сити.

— И ты просишь, — спросил X5 неподалеку, — отвернуться от одного из своих?

— Если среди нас маньяк, то да — для нашей собственной безопасности. Если мы нация, город, то мы должны соблюдать законы — и если в наших рядах убийца, то, если мы отдадим его в руки правосудия, то это не будет предательством.

— Нашего правосудия? Или их? — поинтересовался Мол.

— У меня пока нет ответа на этот вопрос. Это то, что мы должны решить как группа — в свое время. Мы здесь учимся ходить… так что надо быть осторожными и не бежать.

Все снова закивали, даже Мол.

— Пока что, обращайтесь ко мне, если знаете что-нибудь об этом, в особенности, если есть один из нас снаружи, настолько озлобленный, что эти злодеяния приобретают какой-то зловещий смысл.

Она снова поворачивалась вокрук пока говорила.

— Помните — последняя вещь, которая нам сейчас нужна, это то, что люди смогут доказать, что мы являемся такими злодеями, как они говорят. — Она указала на небольшую группу советников — Алека, Джошуа и Мола — и добавила:

— Пожалуйста, если вы что-нибудь знаете, приходите к нам.

Никто не пошевелился, никто не заговорил, но она этого ожидала — каждый, кто придет к ней с информацией, сделает это только после того, как тщательно все обдумает.

— Спасибо за вашу смелость, — сказала она, — и за терпение — мы делаем, все что в наших силах и уверены, что все обернется так, как мы того хотим.

Толпа медленно рассеивалась, разговоры эхом отражались от бетонных стен… но разгоры были тихие, не было недовольных, скорее заинтересованные граждане Терминал Сити. Это заставило Макс почувствовать гордость, хотя она и знала, что то, чего она достигла на встрече, было слишком непрочным. Население до сих пор оставалось пороховой бочкой.

Макс, Джошуа, Алек и другие направлялись в импровизированный штаб в медиа центре, и уже были у входа, когда телефон Макс зазвонил.

— Макс слушает.

— Они до сих пор слушают, — предупредил измененный компьютером голос.

Клементэ.

— Я знала что ты позвонишь, — ответила она.