Судя по всему, нож похитителя, прикрытый наброшенным на руку плащом, был не таким уж длинным. Но ведь для того, чтобы кого-нибудь убить, совсем не обязательно иметь аршинную железку.

Стражники лениво потянулись им навстречу. Крикс видел яркие пятна факелов, но не мог толком различить их лица.

– … имя? – донеслось до него глухо, как из-под земли.

– Я мэтр Скар, толмач и переписчик. Со мной ученик.

– Что в сумках? – равнодушно уточнил десятник.

Этот безучастный голос заставил Крикса осознать, что стражник не заметил ничего особенного или подозрительного.

– Книги, краски для письма, одежда… Ничего опасного или запрещенного. Только мои и его вещи. Показать?

– Не надо, – отмахнулся стражник. – У нас указание не выпускать из города ни одного лица без подорожной, подписанной у эшевена. У вас она есть?

От Крикса, напрягавшего все силы, чтобы вслушиваться в разговор, не укрылось замешательство, в которое этот вопрос привел старого мага, и он ощутил прилив надежды.

– Я не слышал о таких порядках, – пробормотал похититель, растерявший прежнюю самоуверенность.

– Ну тогда вы, должно быть, вообще ни с кем не разговаривали два последних месяца, – хмыкнул десятник. – Приказ издан сразу после Огневика. О нем уже все знают.

– И… чей это был приказ? Правителя?

– Нет, Ордена, – ответил стражник и, решив, что обсуждать тут больше нечего, сказал – Я вижу, подорожной у вас нет. В таком случае разворачивайте коня и отъезжайте, не перегораживайте дорогу остальным.

– Послушайте-ка, командир… вы не могли бы…

– Нет, не мог бы. Я сказал – езжай за подорожной, если хочешь выехать.

– Но пока я доберусь до эшевена, все ворота в городе уже закроются! – с негодованием заметил маг. – Да и какие там чиновники в такое время? А мне во что бы то ни стало нужно выехать из города сегодня же.

– А я-то тут причем? – мрачно спросил десятник.

– Я заплачу, – вкрадчиво, как кот, касающийся незнакомого предмета мягкой лапой, сказал маг. – И вам, и вашим людям. Столько, сколько скажете… Мне в самом деле нужно выехать из города.

Последовала долгая, томительная пауза.

Крикс уже испугался, что сейчас стражник понизит голос и назовет сумму, а потом позволит им проехать. Но случилось по-другому. Командир дозорных в самом деле сменил тон, угрюмо процедив:

– Ну ты… толмач! Проваливай-ка поздорову… Заплатил один такой.

Похоже, маг был далеко не глуп и сразу чувствовал, когда отказ от мзды является лишь приглашением к торгам, а когда лучше даже не пытаться называть какие-нибудь суммы. Во всяком случае, он предпочел не искушать судьбу и, развернув коня, отъехал от ворот.

Это было последним, что успел заметить Крикс. Устав бороться с одолевавшей его сонной одурью, мальчик беспомощно обмяк в руках у похитителя.

Оказавшись в своей спальне, Ирем скинул плащ и огляделся. Его комната выглядела так же необжито, как обычно. Только по бумагам на столе и по небрежно брошенному на умывальник полотенцу можно было сказать, что она не является одним из гостиничных номеров на постоялом дворе Ордена, где размещались рыцари, приехавшие из провинции на пару дней. Вся остальная обстановка выглядела точно так же, как в тех номерах. Стол, кресло, умывальник, узкая кровать и полка для личных вещей и книг. Предельный аскетизм. Те доминанты, кто когда-то обучался в Академии, шутили, что перейдя после Лакона в Орден, не заметили особой разницы. Другие в ответ издевательски осведомлялись, уж не думали ли их соратники, вступая в гвардию, жить как лорды из Имперского совета?

В том, что касалось Ирема, верны были бы оба утверждения. Помимо этой скромной комнаты, он имел личные покои во дворце правителя, обставленные так же тщательно, как и все гостевые комнаты дворца. И от того, что большая часть этой обстановки уцелела с незапамятных времен, она не становилась меньшей роскошью.

Комфорт по меркам Альдов обязательно включал в себя просторные светлые комнаты, больше похожие на залы, пышные ковры и гобелены, мозаичный пол, большие и удобные камины и непременные дополнения в виде книг и музыкальных инструментов, а нередко – что казалось Ирему уже изрядным перебором – даже комнатных фонтанов и цветов. Именно в таком стиле были выстроены большинство особняков Верхнего города, но императорский дворец превосходил их все. Так что лорд Ирем – при желании – мог вести жизнь отъявленного сибарита.

Но в действительности он довольно мало интересовался обстановкой своих комнат, будь то в Адельстане или во дворце. И сейчас, повесив плащ на спинку кресла, быстро просмотрел все документы на столе, отложил два, которыми планировал заняться завтра утром, и начал готовиться ко сну. В те дни, когда подняться нужно было на рассвете – то есть практически всегда – узкая и жесткая кровать с войлочным одеялом была гораздо предпочтительнее мягких постелей во дворце, от одного вида которых сразу же клонило в сон. Ирем всегда поражался самообладанию Валларикса, который, живя в роскоши, достойной Императора, сумел подчинить свою жизнь железной дисциплине, больше подходившей для солдата.

Заснуть сразу же, как это бывало в дни, когда он возвращался в свою комнату, чуть не шатаясь от усталости, у рыцаря на этот раз не получилось. Мысли все еще вращались вокруг дневных рутинных дел. Доклады от чиновников и от дозоров городских ворот пока не содержали ничего особо интересного. А члены Круга магов, занятые мелкими и несерьезными, с их точки зрения, обязанностями, уже начали роптать. И то, что некоторым из них предстояло заступить на стражу в ночь Эйслита, когда в городе традиционно отмечали Зимний праздник и сидели по домам за празднично накрытыми столами, чародеям радости не прибавляло.

Совет Ста даже пытался надавить на коадъютора, чтобы заставить его отказаться от излишних, по их мнению, предосторожностей. И точно так же поступили лорд Дарнторн, Финн-Флаэнн и гораздо менее известный, но начавший набирать влияние в совете Аденор. Вспомнив об этом, Ирем тихо хмыкнул. Редкий случай, чтобы чародеи и аристократы из имперского совета выступали сообща.

Ирем, разумеется, и не подумал следовать их просьбам. Своему чутью он доверял гораздо больше, чем всем магикам и лордам, вместе взятым. А в разговоре с Императором мог при необходимости сослаться на Седого.

По крайней мере, в настоящую минуту в город никто не войдет. Но главное, Галахос – если он и правда был в столице в годовщину коронации – отсюда тоже никуда не денется.

Никаких его талантов или тайных знаний недостаточно, чтобы, после всех предпринятых Орденом мер предосторожности…

Лорд запнулся, так и не додумав эту мысль.

"Тайных знаний?!…" – повторил он про себя. – "Но, если так подумать, для того, чтобы покинуть город, ему нужно только _знать_, что существует другой путь… помимо городских ворот. И, если маг действительно об этом знает, то!?…"

Ирем рывком сел на кровати, широко раскрытыми глазами вглядываясь в темноту.

"Не может быть, – сказал он сам себе. – Об этом всегда знали только Император и его наследник. Это государственная тайна. Ну, допустим, Валларикс доверил эту тайну мне. Но уж Галахосу это узнать определенно не от кого. Или… все же Олварг?!"

Рыцаря прошиб холодный пот.

"Олварг… почему бы нет? Галахос смог бежать из Адельстана, – уже с яростью подумал лорд. – Даже не важно, сам он это сделал или ему кто-нибудь помог. Хотя скорее все-таки второе. Но один убитый стражник – это пустяки. В действительности, чтобы выйти из подземных тюрем Адельстана, нужно было перебить десятка два охранников. А ведь все остальные ничего не видели и не могли потом сказать, куда он делся… словно узник просто испарился. А я… а я тогда списал происходящее на магию! Осел!! А ведь его, скорее всего, провели через Подземный город!"

Ирем вскочил и начал одеваться. С одной стороны, он понимал, что это просто глупо. Если чародею-ренегату все-таки было известно про подземный ход, то за два месяца, прошедшие со дня Огневика, он мог покинуть город уже двадцать раз. Мало того, поскольку из тянувшихся под городом обширных подземелий существовало несколько выходов, только некоторые из которых были опечатаны и перекрыты по приказу прежних Императоров, установить, каким путем пошел Галахос, все равно не представлялось никакой возможности. И если в той части подземелий, которая располагалась непосредственно под Адельстаном, Ирем мог ориентироваться хоть с закрытыми глазами, то в подземных коридорах и однообразных залах он рисковал просто заблудиться. Но признать свою ошибку и оставить все, как есть, все-таки было выше его сил. Ирем не помнил, когда у него еще было такое же паршивое настроение. Схватив со стула плащ, он выругался и швырнул его обратно. Кое-какие из уцелевших коридоров и подземных помещений освещались никогда не угасавшим Очистительным огнем и в помпезной роскоши не уступали даже императорским покоям. Но другие, расположенные далеко от центра города, были или засыпаны землей, или затоплены, или просто содержались в совершенном беспорядке. Не хватает только подметать плащом все эти узкие, заросшие пылью и паутиной коридоры. И кого там может впечатлить орденский синий плащ, за исключением разве что крыс или червей?… Галахос, очевидно, проходил там больше месяца назад, а никаких других людей в Подземном городе быть просто не могло.