* * *
Душа стояла с бедным опахалом
Над снегом, как любимая раба…
Она ему блаженство навевала…
Предсмертный пот с ее струится лба…
* * *
Я весь изошел состраданием верным и нежным
К двум людям, к двум веткам, к двум сильным, к двум слабым сердцам…
Покровом нетронутым, ненарушаемо-снежным
Я только схожу на крыльцо, но не приближаюсь к крыльцам…
* * *
Плечо всегда немного одиноко, –
На нем лежит всегда незримый снег…
Не оттого, что так оно высоко,
А оттого, что низок человек…
* * *
России мертвенная бледность,
Ее недышащая грудь…
Впрягайся в сани, Всадник Медный…
УТЕШЕННОСТЬ РАЗРУШЕНИЯ (1939).
Книга стихотворений
LES ORAGES DE LA JEUNESSE SONT
ENVIRONNES DE JOURS BRILLANTS
VAUVENARGUES
«Светающее пробужденье птиц…»
Светающее пробужденье птиц…
На неподвижной и незримой ветке –
Порозовевшей ранее денниц
Дремотный щебет мелодично-редкий.
Клубится ночь глубокая вдали,
Бледнеют звезды, восходя отвесно,
Над предрассветным сумраком земли,
Смешавшимся с туманностью небесной.
«… И на подушке нежная щека…»
… И на подушке нежная щека
Еще лежит дремотно, неподвижно,
Не ведая, что жизнь любви близка,
Что жизнь любви любовью станет жизни…
Не ведая, что посветлела твердь
И что еще светлее — изголовье…
И явственная пред рассветом смерть
Сокрылась перед вечною любовью…
«Страницей недочитанной уснув…»
Страницей недочитанной уснув,
Ты встала рано — с зябкою росою,
Коленями на утра блеск взглянув,
И первый шаг был с пяткою босою…
Смеется с ясной свежестью вода
Над верностью горбатого кувшина…
Под водопадно-глиняной вершиной
Твое лицо струится, как звезда…
«С прозрачным парусом прозрачный руль…»
С прозрачным парусом прозрачный руль
Сливаются и тихо веют в тюле…
И якорь нежных стрел влачит июль –
Все глубоко, бездонно все в июле…
Лазурная сияющая мель
Мечтательно и медленно уносит
И якорь стрел, и сладостную цель
Под набеганье тюлевых полосок…
«Букет цветов, стоящий на столе…»
Букет цветов, стоящий на столе,
Составленный из полевых наречий,
Умолк в блестящем горле, в хрустале,
И воду пьёт благоуханье речи…
Окно гостиной голубая даль –
Раскрытое – всё шире – раскрывает,
И стёртая рояльная педаль
Полдневное молчанье продлевает…
«Златого зеркала сребристый внук…»
Златого зеркала сребристый внук
Светло уснул у полдня на коленях,
И маятника безмятежный стук
Вновь возвращает к невозвратной тени.
И столько раз свершается возврат
К тому, что лишь однажды миновало,
Что счастья настоящего квадрат
Пройдет, и станет прошлого овалом…
«Ничем непобедимая сирень…»
Ничем непобедимая сирень
Тебя еще недавно покоряла…
И вот уж перековывает сень
Меч лепестков на лепестков орало.
Но эта пораженья борозда
Есть борозда победоносной грёзы.
Теперь – без упоенья, без труда,
Всесильные ты побеждаешь розы…
«В раскрытой пасти каменного льва…»
В раскрытой пасти каменного льва
Покрытый мхом тяжелый шар грохочет…
…Не жизнь, а смерть слышна едва-едва,
Но ничего он заглушить не хочет…
Лазурный, безмятежно ясный день
Наполнен тяжким неподвижным громом,
И – львиную пересекая тень –
Светло порхает бабочка пред домом…
«Чтоб этот мир, чтоб эта тишина…»
Чтоб этот мир, чтоб эта тишина
Достойны были будущего счастья,
Чтоб жалость прошлому была верна —
Тяжелый шар грохочет в львиной пасти…
Угрозы милость иль пощады гнев
Звучит в клыках окаменевшей болью…
…Рычащей лавой раздирает зев
И попирает лапой своеволье…
«Белеющими перьями гусей…»
Белеющими перьями гусей
Лазурь как бы написана с нажимом…
Она местами — синевы темней
И углубленная – непостижимо…
И, легкою преградою ресниц
Разъединив безоблачное слово,
Бездонное сливаешь без границ
Лазурное ее пространство снова.