Ромэйн подошла кокну, расположенному вблизи камина. Сосульки таяли, капельки воды оставляли некрасивые оспинки на некогда гладкой поверхности снега. Пока девушка не оказалась в вынужденном заключении в этом забытом Богом месте, она полагала, что в марте столько снега уже не выпадает. Если бы не печальные обстоятельства, Ромэйн, наверное, смогла бы любоваться заиндевевшими деревьями и домиками, покрытыми снегом. Но сейчас она чувствовала только приливы разъедающего душу страха.

Теперь, когда погода изменилась к лучшему, она наконец сможет узнать, жив ли Брэдли. Ромэйн боялась только одного: как бы суровая правда не убила надежду.

— Разве вы не слышите, что Дора зовет вас к столу? Надеюсь, вы не рассчитываете, что вам принесут еду сюда?

Ромэйн обернулась и увидела, что у камина стоит Джеймс. Наверное, она задумалась и не заметила, как он вошел. Майор подошел к ней поближе, и девушка отметила, что он передвигается по покрытию из сухого тростника беззвучно, как по мягкому снегу.

— Добрый день, сэр, — холодно произнесла Ромэйн. — Приятно видеть вас сегодня таким бодрым.

Девушка опустила глаза, чтобы собеседник не прочитал в них то, что этикетная фраза, произнесенная с сарказмом, на самом деле была правдой.

— Хорошо выспавшись в течение нескольких ночей, вы тоже выглядите намного свежее, чем раньше. — Маккиннон пощупал рукав платья, которое девушке одолжила Эллен. — Может, это и не последний крик моды, но без лохмотьев вы выглядите лучше.

— Я и не догадывалась, что вы отметили состояние моей одежды.

В глазах Джеймса появилось таинственное мерцание, а пальцы нагло поползли по ее плечу.

— Дорогая Ромэйн, неужели вы допускаете, что я мог остаться равнодушным к любой, даже самой незначительной детали вашего облика?

— В отличие от моих чувств? — уколола девушка своего собеседника, делая шаг в сторону, прежде чем его дразнящие прикосновения введут ее в соблазн совершить необдуманные поступки или предположить, что мысли Джеймса о ней связаны не только с его желанием отделаться от нее.

— Как я вижу, настроение ваше не изменилось. Но у меня есть для вас хорошие новости. Сегодня утром Камерон совершил верховую прогулку по окрестностям и доложил, что очень скоро распутица прекратится и по дорогам можно будет ездить.

— Представляю, как обрадовали эти новости вас, — съязвила Ромэйн, поворачиваясь к окну.

В ответ Джеймс произнес нечто неудобоваримое, и, несмотря на первоначальную решимость закончить беседу, Ромэйн вскинула на собеседника глаза и недоуменно спросила:

— Что вы сказали?

— Ничего. — Джеймс поправил упругую ленту, поддерживающую руку, и нахмурился. — Это просто выражение удивления по поводу вашей бросающейся в глаза незаинтересованности в возвращении домой в Англию.

Ромэйн печально улыбнулась и присела на диван.

— Очевидно, я восприняла бы ваши новости с большим воодушевлением, будь я уверена в том, что у меня есть дом, куда можно вернуться. Как вы знаете, половину своего времени Грэндж тратит на причитания о том, что огорчения, которые я причинила дедушке, могли свести его в могилу.

— Но он совершенно определенно жив.

— Откуда вы знаете? — вскинула голову Ромэйн. — У вас есть какие-нибудь известия от него?

— Вы полагаете, ваш дедушка отписал мне письмецо?

— Тогда откуда?

— Вот что вчера получил мистер Бэйн. — Маккиннон достал из-под куртки слегка помятый клочок бумаги.

— Кто такой мистер Бэйн?

— Это владелец здешнего магазина.

Разгладив бумагу на коленях, Ромэйн увидела, что это обрывок газетной полосы. Глаза ее расширились, и она прочитала:

Далее следовало описание внешности и одежды девушки, которая была на ней в ночь побега. Приписка внизу гласила, что за любые ценные сведения, могущие помочь поиску, обещано солидное вознаграждение. Обращаться следует к герцогу Вестхэмптону, Вестхэмптон-холл, Йоркшир.

Ромэйн погладила буковки, из которых складывалось имя ее деда. Жалость к старику затопила ее сердце. Как он, должно быть, беспокоится! Вот результат ее бездумного неповиновения.

Со слезами на глазах девушка прошептала:

— Почему вы показали мне это только сейчас, если газету принесли вчера?

— Вчера эту газету доставили в магазин, а вовсе не сюда. Слуга мистера Бэйна принес этот обрывок сегодня утром… вместе с цыплятами, которых заказывала Дора.

Аккуратно сложив газету, Ромэйн намеревалась спрятать ее за корсаж, но под обжигающим взглядом Джеймса пальцы ее отяжелели, и девушка опустила листок на столик перед собой. Сообщение в газете было первым знаком того, что дедушка простил ее.

— Да… кстати о цыплятах… пойдите и подкрепитесь на дорожку.

Бесцеремонность Джеймса привела Ромэйн в бешенство. Он постоянно давал ей понять, что не собирается менять своих привычек и будет продолжать командовать ею, как будто она была одним из его новобранцев.

И леди Ромэйн холодно ответила:

— Я нахожу ваше неожиданное внимание к моей скромной персоне из ряда вон выходящим, майор.

Ромэйн рассчитывала, что Джеймс начнет умолять ее не называть его по званию, но вместо этого он улыбнулся и сказал:

— Не стоит, леди. Не при данных обстоятельствах.

— О каких обстоятельствах вы говорите?

— О тех, что мы женимся.

— Женимся? Неужели вы тоже сошли с ума? Зачем, разрешите спросить, мне выходить замуж за вас, если я влюблена в другого человека?

— Который может оказаться мертвецом.

Ромэйн, казалось, была поражена жестокостью Маккиннона.

— Но это не меняет симпатий моего сердца.

— Я тоже рассчитываю на это, но вы должны признать, что данное обстоятельство меняет вашу жизнь. Если он мертв, вы не можете выйти замуж за… Как его звали?

— Брэдли Монткриф.

— Ромэйн, я бы всей душой желал того, чтобы вы и Монткриф беспрепятственно достигли Колдстрима. Нападение Даффи в равной степени разрушило как ваши, так и мои планы, но это еще не повод думать, что оно разбило нашу жизнь, которую нам, очевидно, придется с этого момента коротать вместе. Если вы, наконец, перестанете игнорировать то, что согласно воззрениям Грэндж вы не можете вернуться в Англию незамужней, то, может быть, лучше смириться с неизбежностью?

— Выйти замуж за вас вовсе не представляется мне неизбежностью.

— Если это доставит вам удовольствие, могу вас заверить, что я не менее раздосадован, чем вы.

— Как вы жестоки! — Ромэйн вскочила и сжала кулачки.

— Надеюсь, вы не станете лицемерно требовать, чтобы я рухнул на колени и молил о вашей руке?

— Как бы я хотела, чтобы вы сейчас были там же, где ваша лошадь, — кровь отхлынула от лица девушки, она и сама изумилась своим кровожадным речам. — Вы… со своими сумасшедшими идеями… не смейте вмешиваться в мою жизнь!

Девушка хотела проскользнуть мимо Маккиннона, но он схватил ее за плечо. Рывок был такой силы, что Ромэйн сразу поняла, что майору не составит труда справиться с ней даже одной рукой. Он приблизил ее к себе, но не проронил ни слова. Сердце ее бешено колотилось. Ромэйн подняла глаза и утонула в таинственных, бездонных озерах его глаз на твердо вылепленном лице. Этот мужчина был так же дик, как природа, окружавшая домик, давший им приют, и для нее он становился не менее опасным, чем разбойники с большой дороги.

— Перестаньте фиглярничать, — строго осадил он девушку. — Демонстрация вашего дурного расположения духа ничего не изменит. Может быть, в доме вашего дедушки вам удавалось добиться своего капризами, но здесь вам не позволено так себя вести. Проявите хоть каплю здравого смысла и поймите, что выбора у вас нет, если вы вообще хотите покинуть Шотландию.

— Грэндж не станет принуждать меня выходить за вас замуж.

— Неужели? А мне представляется, что она более чем искренна в своем настоятельном требовании, чтобы мы поженились. И это решительное намерение родилось у нее в тот самый момент, когда она обнаружила вас спящей в моих объятиях.