—  Ну, раз такое дело, я согласен. Оста­новишься у меня, — предложил Сёити. — Хотя, если не возражаешь, можем прямо сейчас на машине вернуться туда.

—  А ты не устал? — спросила я.

—  Сегодня мы не так уж много переме­щались, так что я в полном порядке, — за­верил Сёити.

—   Недалеко от станции есть магазин “Конамия”. Может, зайдем туда купить чего-нибудь? Сладостей, например, или воды.

—   Да, пожалуй. Так часто есть рамэн в Сано, наверное, малоприятно. Хотя, если иногда, он кажется весьма вкусным.

—   Тогда в Точиги поедим гёдза [8]и по­едем?

—   Я не очень-то знаю дорогу, которая ведет после шоссе в город... Ладно, посмо­трю в навигаторе. Что ж, будем действо­вать по обстоятельствам.

—   Как-то снова повеселело на душе. А то я совсем выдохлась после встречи с Кума-сан, — сказала я.

—   Твое счастье — счастье для тех, кого уже нет в живых! — заметил Сёити.

—   Думаю, очень немногие так считают. Люди ведь куда более угрюмы. Пафосные и эгоцентричные, они, сами того не пони­мая, своей холодностью наносят болезнен­ный удар счастливому человеку.

—   Тогда перефразируем, — сказал Сёи­ти. — Твое счастье — это отмщение за все то, что с тобой случилось.

—   А вот это, похоже, совсем другое де­ло, — рассмеялась я. В огромном магазине “Конамия” возле станции было очень многолюдно. Когда по­пулярность “Конамия” упала на некоторое время в связи с тем жутким случаем, мето­ды управления заменили более разумными и надежными. Благодаря этому пусть и не произошло очередного взрыва популярнос­ти, но магазины тем не менее стабильно ра­ботали и вскоре возвратили себе потреби­тельское доверие. Судя по всему, дела в ком­пании снова пошли на лад. Теперь это были аккуратные стильные магазины со спокой­ной атмосферой. Я была удивлена тем, что с некоторых пор в них стали продавать, хо­тя и в небольшом количестве, фрукты и ово­щи. И даже появились стойки, за которыми можно поесть супа или выпить кофе. Про­давцы в симпатичных фартуках работали бойко и энергично, возможно и не зная ни­чего о том кровавом происшествии, что не­когда случилось с управляющими компании.

—  В другое бы время наверняка прибе­жали бы девушки-администраторы и при­нялись бы раболепствовать передо мной, — разглядывая полку с шоколадом, сказала я.

—  Думаю, что даже в тот период не все бы вели себя так, — засмеялся Сёити. —Да, круто, масштаб не сравнится с нашим ма­газином. Скорее походит на первоклассный супермаркет, нежели на магазин импортных продуктов. И, вероятно, своих фирмен­ных товаров тоже много разработано.

—  У дяди ведь всегда был управленче­ский талант. Следовало с самого начала до­верить ему это дело, однако по странному стечению обстоятельств все решало это шарлатанское гадание, и мама, пожалуй, была чересчур склонна ему верить. К тому же, наверное, ей не хотелось ни в чем усту­пать дяде, который не получил колдовского образования и в жизни которого не сущест­вовало трудностей и страданий. Дело в том, что дядя изначально рос в доме разведенно­го дедушки и поэтому почти никак не со­прикасался с миром бабушкиной магии. Только сестры-близнецы жили с бабушкой. Разумеется, первоначально в управление в наибольшей степени были привлечены люди из семьи Конамия, но после того слу­чая дядя, должно быть, смог завоевать все­общее уважение. Однако мама не доверила бы фирму дяде. По своим тайным моти­вам, — сказала я.

—  Тем не менее семейное проклятие, по­хоже, не имеет силы, если он так преуспе­вает. .. — усмехнулся Сёити.

В корзине у нас было несколько видов сладостей, оливки и вино. Типичная закуп­ка обычной парочки. Мне на ум пришло, что именно здесь и сейчас происходит наибольшее волшебство. Тетя знала это. Разде­лив с ней это знание, я ощутила невероят­ную близость тети. Как будто она была где-то внутри меня.

—  Разве это не является доказательст­вом того, что магической силы на самом де­ле у мамы особо и не было. Я думаю, тетя определенно превосходила ее как ведьма. Вот и сейчас все продвигается благодаря силе тетиной энергии.

—  Да, возможно, это так. Ведь человек, обладающий настоящей силой, вряд ли станет вот так убивать кого-либо, — заме­тил Сёити.

В действительности мы оба очень близ­ко знали человека, совершившего убийст­во, и мысль об этом, неоднократно прихо­дившая мне в голову, вновь и вновь изумля­ла меня. И здесь, в этом чистом и светлом пространстве, она была совершенно не к месту. В любое время люди, покупающие еду и напитки, выглядят очень счастливы­ми. Создается впечатление, что ты отчет­ливо видишь, куда они направляются и что их ждет в жизни.

—  Я не могу поверить, что все это было на самом деле! Словно я случайно просну­лась в каком-то искаженном простран­стве, — сказала я.

—  Это все пройдет. Даже не представ­ляю, как бы я жил, если бы вслед за матушкой потерял и тебя, — неожиданно при­знался Сёити.

—  Слабак, что ты такое говоришь?! — засмеялась я. — Впервые встречаю мужчи­ну, который не только бы так думал, но и озвучил бы подобные мысли. Тебе не о чем волноваться, Сё-тян! У тебя ведь еще мага­зин есть. Да и кроткий характер, который сохранила в тебе тетя, не так ли? Ты так со­здан. Будь у тебя одно лишь тело, тебе все равно бы многое удалось!

—  Да, знаешь, со мной такое впервые за долгое время. Хотя я знаю, что это безрас­судно, но сейчас мне так радостно и хоро­шо. Как-то даже страшно стало, — при­знался Сёити.

—  Знаю, знаю! Я отлично понимаю, что ты чувствуешь. — Я взяла Сёити под ру­ку. — А раз так, то давай пока веселиться и наслаждаться жизнью!

—  Да, у тебя это здорово получается.

—  Всю свою жизнь я таким образом вводила всех и себя в заблуждение, — усмехнулась я. — Хотя бы сделать вид, что все замечательно, если уж нечем дорожить на самом деле.

Вот и сейчас я притворяюсь, словно не замечаю многих вещей.

Например, того, как ежедневно меня­ется мое отношение к Сёити, когда меня слегка бросает в жар при каждом соприкос­новении наших тел. Сёити наверняка не обратил на это пока никакого внимания, да и ничего подобного, в сущности, он не испытывает. У меня такое ощущение, буд­то он немного опьянел от своих действий и поступков, однако, похоже, для него это всего лишь каникулы — короткий отпуск, в котором в настоящее время находится Сё­ити после полосы пережитых суровых ис­пытаний. Нереальное время, когда он ока­зался отрезанным и от ответственности, и от деловых контактов, и от всего того, что связывало его по рукам и ногам, и от того, что ждет впереди.

Разумеется, этот период и для меня име­ет то же значение. Исходя из действитель­ности и из отчетливого осознания отсутст­вия у нас общего будущего, это не что иное, как каникулы. С единственной поправкой на то, что к Сёити и к тете, явившимися спон­сорами этих каникул, а заодно и дорогими мне людьми, я испытываю благодарность и самые теплые чувства. Как ни крути, буду­чи одной, я бы не выбрала этот маршрут следования, потому что попросту не знала бы, что мне стоит выбрать именно его.

Я стала понимать, что покой на душе — это не то, когда ты чувствуешь себя подав­ленным, и не то, когда испытываешь никчемную радость. Это что-то напоминающее снежный пейзаж, которым любуешься в хо­лодный день из окна теплого уютного дома. В необычном сиянии мир выглядит равно­мерно красивым и светлым. И даже если нет солнечных лучей, все пребывает в ка­ком-то умиротворенном великолепии.

А-а, пожалуй, я хотела жить наобум, без конкретики...

Хотела вечно двигаться наугад, кружа в водовороте судьбы...

Мне хотелось думать, что раз я такая не­счастная одна-одинешенька в целом мире, то имею право всю жизнь гулять и развле­каться как угодно.

Однако этому не бывать! Появляется кто-то и будит спящую принцессу. Так устроен мир! Не потому ли я чувствую себя так, словно меня ничего не тревожит и впе­реди у нас замечательные праздники?

Размышляя об этом, я прильнула к пле­чу Сёити. Возможно, это было моим самым желанным отмщением за ту судьбу, что мне досталась. Жалкая месть, но все же моя ду­ша была удовлетворена. Все, что было от­нято у меня, я возвращаю себе в этом мага­зине “Конамия”.