— Если бы можно было сделать так, буд­то ничего не случилось тогда, и все шло, как мечталось, было бы здорово, да? — вздох­нул Сёити. — Что касается меня, то, пожа­луй, было бы только лучше, если бы я не во­рвался к тебе так вдруг, спустя долгие годы, а оставил бы тебя в покое.

— Ну-у, не уверена... Кто знает, возмож­но, нам суждено было когда-нибудь столк­нуться лицом к лицу, и все это только к луч­шему. Я много плачу и мучительно пережи­ваю прошлое, но зато я не одна. К тому же и для тебя, потерявшего маму, это рассле­дование тоже может оказаться очень важ­ным, — предположила я.

На самом деле я практически не помни­ла событий рокового дня.

Думаю, что я тогда точно паковала вещи в своей комнате на втором этаже. Внизу раздавались голоса горничной, мамы, ма­миного брата и других. Спиритические се­ансы обычно проходили раз в три месяца или полгода в столовой нашего большого дома после специальных приготовлений. Столовую затемняли, зажигали только све­чи и вызывали духа, связанного с кем-нибудь из собравшихся. Мне все это пред­ставлялось довольно мрачным и абсурд­ным. Я абсолютно не верила во всяких там духов, и мне жутко не нравилось, что мама, которая все это организовывала, всегда на­пускала на себя таинственный вид, надева­ла черное и становилась очень властной. А еще мне было крайне неприятно, что па­па, совершенно не обладавший подобными способностями, который на деле был, по­жалуй, самым честным и правильным, словно боялся хоть в чем-то противостоять маме и во всем подчинялся ей. Тогда в “Конамия” на подобных сеансах нередко пред­сказывали перспективу той или иной сдел­ки, и так как в реальности дела в компании шли весьма успешно, никаких упреков или недоверия не возникало.

Однако мне, просто наслаждавшейся подростковым периодом своей жизни, эти люди, которые, разложив на столе образцы новых товаров, с позволения собравшихся на полном серьезе спрашивают духа, что же из предложенного им стоит импортиро­вать, казались попросту нелепыми.

В тот день шел сильный летний дождь. Это совершенно точно.

Некоторое время в прихожей то откры­вали, то закрывали дверь, горничная в ажиотаже бегала туда-сюда, подавая чай, и все эти звуки доносились до моей комна­ты, смешиваясь с шумом дождя до тех пор, пока дверь столовой наконец не закрылась и не стало тихо. Утомленная сбором вещей, я задремала на кровати и проснулась от страшного крика. Решила, что наверняка вызвали духа, после чего повторился ба­бушкин кошмар, о котором мне расска­зывали, и кто-то сошел с ума. Я испуга­лась и заперла комнату на ключ, собираясь переждать, пока все не утихнет. Я даже не подумала о том, чтобы позвонить в по­лицию, мобильного телефона тогда у меня еще не было. И в моей комнате даже не установили обычный телефон. Я просто дрожала от страха, прислушиваясь к тому, что там происходит.

Дальше помню только ослепительный свет... и свою комнату, залитую этим светом. Однако что именно случилось потом, я не знаю. Мне кажется, что меня увезли в боль­ницу. Наверняка я кричала, дрожала и была не в состоянии контролировать себя.

—  Всего за один вечер все в моей жизни изменилось, — произнесла я, снова ощутив себя маленькой девочкой. — Я чувствова­ла, что мама стала какой-то странной, но не думала, что все так закончится.

—  Ты ни в чем не виновата, — сказал Сёити.

—  Повтори еще раз, — попросила я. — Должно быть, все говорили мне это, но я не помню.

—  Ты ни в чем не виновата.

—  Спасибо.

На моем лице появилась робкая улыбка. Я прислонилась к плечу Сёити. Сёити неж­но обнял меня.

— Единственное, что меня беспокоит, — это судьба той женщины, которую чуть не обезглавила моя мама, — сказала я. — Горничная, кажется, сбежала, а дядя с супру­гой остались в живых, в конечном счете приобретя выгоду из этого случая. Что же случилось с ней? Что, если она сошла с ума и покончила жизнь самоубийством?..

После секундного молчания послышал­ся приглушенный голос Сёити:

— Я разузнал ее местонахождение, обратившись к детективу.

Удивленная, я подняла взгляд:

—  Зачем?

—  Подумал, что может пригодиться в на­шем расследовании, и заранее навел справ­ки, — ответил Сёити. — Попробуем встре­титься?

—  Почему ты до сих пор прятал козыря в рукаве? — улыбнулась я.

—  Да просто думал, что лучше действо­вать по порядку в зависимости от обстоя­тельств, — объяснил Сёити.

—  Такой поступок в обычной жизни вы­звал бы во мне скорее негативную реакцию типа: “Задавака, строит из себя главного”. Однако в данной ситуации я испытываю исключительно благодарность. Спасибо. Чем занимается эта женщина? — поинте­ресовалась я.

—  Консультации, целительство, в об­щем, что-то вроде этого, — пояснил Сёити.

—  По-моему, в своей работе она недале­ко ушла от спиритических сеансов. Я не должна так говорить, но... похоже, этот че­ловек не научился на горьком опыте.

—  Именно потому, что не училась, она и посещала такие странные собрания, не так ли?

—  Я боюсь, но, пожалуй, нам нужно встретиться. Как-то я беспокоюсь о ней. И еще мне хотелось бы попросить проще­ния, — призналась я.

—  Я же говорю, что ты ни в чем не ви­новата, — улыбнулся Сёити.

Слушая слова Сёити, я почувствовала, что и впрямь начинаю верить в это. За ок­ном беспорядочно пестрели ночные огни Сибуя. Плотные шторы на закрытом окне погрузили комнату в темноту.

Все, все, хватит. Стоит мне еще больше положиться на него, и я стану еще беспо­мощнее, подумала я.

—  Похоже, что я флиртую с тобой? — спросил Сёити.

—  Ты ведь мой кузен. К тому же не обна­руживаю ничего подобного! Я сейчас вот о чем думаю... Что за человек эта женщи­на? Согласится ли она встретиться с нами?

—  Давай попробуем ее навестить, а? Если назовем настоящую причину, она мо­жет и отказать, поэтому можно назначить встречу в качестве клиентов, а уже на мес­те извиниться и попытаться побеседовать с ней. Как тебе такой вариант? — предло­жил Сёити. — Хотя нет. Определенно лучше с самого начала сказать правду. А если она вдруг не согласится, мы изящно отступим.

—  Ничего не имею против. Нехорошо об­манывать человека, с которым такое случи­лось. Даже если она не пожелает с нами встречаться, что ж, ничего не поделаешь. Однако, если она бывала на подобных се­ансах, возможно, тронулась умом. У нее нет своей странички в Интернете? — спро­сила я.

—  Есть! Я уже просмотрел ее. Подожди-ка, — сказал Сёити, после чего принес но­утбук и снова присел рядом со мной: — Вот эта женщина.

Женщину, которой мама чуть не отре­зала голову, звали Миэко Кума.

Я не знала даже ее имени.

С каким-то странным чувством я устави­лась на это имя. Имя человека, связанного с моей судьбой, человека, с которым нас объединяет кое-что общее, человека, кото­рый наверняка не хочет обо мне и слышать.

Затем увидела маленькую фотографию. Слегка старомодная стрижка лесенкой, уз­кие глаза, добрый взгляд. Общее впечатле­ние тоже не было мрачным. Из-под ворота свитера выглядывал красноватый шрам. Было ясно, что это не родимое пятно. Лишь только я увидела его, как в груди неожидан­но сильно и резко кольнуло.

— Что-то она не выглядит такой уж не­приятной. Производит впечатление просто­го и открытого человека. Может, это просто фото... — произнесла я.

—  Я прочитал написанное на ее страни­це, но никакого негативного впечатления у меня не возникло. Мне показалось, что там нет ничего мистического, оккультного, очень сложного. Все относительно логич­но, — сделал вывод Сёити.

—  Попробуем ее навестить? — пред­ложила я. — Можно в самое ближайшее время.

—  Тогда напишу ей письмо, — сказал Сёити.

—  Теперь уж я точно пойду к себе. Со­всем засыпаю.

—  Не могла бы ты показать еще разок ту фигурку, ну, что похожа на каппа? — по­просил Сёити.

—  Хорошо.

Я достала из сумки мешочек и постави­ла на стол миленькое изображение, словно смущенное, оттого что на него смотрят. И такой знакомый пожелтевший клочок бу­маги, выглядывающий из его рта. Теперь он тоже стал светлым напоминанием о тете.