Эту морскую экспедицию возглавил некто Ганнон. Вот что пишет об этом академик В. Струве.

Руководитель экспедиции Ганнон — выходец из города Карфагена — в VI или в V веках до н. э. «проплыл от Карфагена через Гибралтар, выйдя в Атлантический океан, повернул на юг, вдоль западного берега Африки. Ганнон описывает необыкновенные страны, мимо кото- рых он проезжал. В горах жили дикие люди, которые в беге были быстрее лошадей. Черные эфиопы бежали, как только видели приближение галер. Однажды их встретили дикие люди, одетые в звериные шкуры: они бросали камни и не давали высадиться на берег. Проезжая ночью мимо одного острова, они увидели в лесу много огней, услыхали звуки флейты и тимпанов и сильные крики. Последним эпизодом экспедиции Ганнона было знакомство с антропоидными обезьянами, три сотни которых были убиты и шкуры их были привезены в Карфаген. Дальше карфагеняне не плыли: они должны были повернуть обратно, так как у них не хватило припасов.

Это путешествие ничего не дало финикийской торговле, так как западный берег Африки был населен дикими племенами. Однако это была чрезвычайно интересная попытка открытия новых земель. Все сведения, сообщенные Ганноном, соответствуют действительности, так что можно шаг за шагом проследить путь экспедиции по данным, которые имеются о географии западного берега Африки.

Наряду с путешествиями финикийцев на запад до Англии и Северного моря, к югу — до центральной части западного побережья Африки, финикийцы спускались по Красному морю и, возможно, доходили до Индийского океана. Не исключено потому, что первые известия об Индии и ее чудесах были привезены финикийскими мореходами. Об одной из этих экспедиций мы знаем из описания походов в страну Офир, которая, видимо, лежала на пути в Индию на юго-восточном берегу Африки или на юге Аравии. Соломон, царь Израиля, участвовал вместе с тирским царем в этой экспедиции, послав для этой цели корабль.

Самым грандиозным предприятием финикийцев нужно считать экспедицию, которую они совершили по поручению египетского царя Нехо в конце VII века. В течение трех лет они обогнули Африку и «видели солнце по правую руку». В древности это считалось маловероятным. Мы же в этом находим подтверждение, что они действительно достигли Южного полушария. Ведь в Южном полушарии солнце в полдень бывает в северной части неба, а потому восток оказывается с правой стороны, а не с левой, как у нас, жителей Северного полушария. Финикийское мореплавание и финикийская колонизация приобрели огромный размах и благодаря этому имеют значение не только для истории Средиземноморья, но и для истории других областей, выходящих за его пределы.

Возможно, что некоторые элементы переднеазиатской культуры, которые найдены на берегах Западно;”) Африки (как это указывают некоторые исследователи), восходят ко времени финикийских экспедиций, то ест к периоду организации ими колоний».

Во время морских и торговых экспедиций финикш цы основывали торговые станции, торговые опорные пункты, которые постепенно превращались в города и финикийские колонии.

Эти колонии существовали и в Средиземноморском бассейне, и в Атлантике. Они были заложены на Кипре, в Греции, на Сицилии, в Сардинии, на Мальте, на месте современного французского города Марселя, на Балеарах. Крупнейшей финикийской колонией был Карфаген на территории современного Туниса.

Большое мастерство проявили финикийцы в деле получения пурпурной краски из моллюсков и крашения шерстяных и хлопковых тканей. Это было настоящее искусство. Правда, до финикийцев этим занимались другие средиземноморские народы, но финикийцы превратили это ремесло в искусство, стали непревзойденными мастерами и из века в век держали секреты промысла в своих руках. Они не только сами носили пурпурные одежды, но и снабжали ими соседние народы и те, что жили в далеких заморских странах. Однако создать шерстяную или иную ткань было лишь одной стороной дела. Другой — добыть краску и покрасить эту ткань.

Древнеримский писатель Плиний Старший, живший в 23–79 годы н. э., сообщает о процессе добычи красителя из моллюсков и приготовления краски в своей книге «Естественная история». В переложении К. Бернхардта это звучит так:

«Прежде всего нужно было выловить пригодных для этого живых морских моллюсков, для чего требовалась вершеобразная снасть, снабженная приманками из мяса или ракушек. Раковины пойманных моллюсков открывали и находящиеся в их полости железистые тельца извлекали наружу. Они содержат беловатые выделения — исходный материал для процесса крашения. Чтобы добыть эту жидкость, железистые тельца — а иногда, если экземпляры были мелкие, моллюски целиком давили каменным «прессом» и три дня выдерживали под консервирующим воздействием соли. Затем следовали отстой и сгущение жидкости путем десятидневного выпаривания в металлических котлах на слабом огне.

Потом подлежавший окраске материал пропитывали этим еще беловатым красителем и сушили на солнце.

Постепенно под влиянием света в ходе просушки образовывалась пурпурная окраска. Благодаря различным способам получения и обработки исходного красящего вещества, неоднократным пропиткам и другим искусным приемам финикийцы достигали широкой гаммы оттенков — от ярко-красного до темно-фиолетового. Овечью шерсть красили до изготовления из нее ткани. Красили и тонкое египетское полотно (бис), а позднее — китайский шелк. В данном случае имели дело уже с готовыми привозными тканями.

Окрашенная в пурпур материя ценилась за то, что она не линяла и не выгорала. Пурпурные ткани пелопоннесского происхождения стоимостью, по преданию, в 130 талантов, которые Александр Великий захватил в Сузах, были еще свежего глянцевитого оттенка, хотя пролежали на складах персидских царей 190 лет.

Цена на пурпурную краску была очень высокой. Это удорожало и пурпурную ткань. В период правления римского императора Августа один килограмм финикийской пурпурной шерсти стоил 2 тысячи динариев, а заработок квалифицированного ремесленника в месяц в те времена равнялся 1500 динариев. Вот почему в древности пурпурные одежды носили сильные древнего мира».

«В настоящее время, — пишет К. Бернхардт, — очень немногое напоминает нам о древнефиникийском промысле пурпура. Ведь большую часть отходов тирских красильщиков море унесло назад в свою пучину. И все же в Сайде можно еще подивиться на мощный холм из ракушек. Покрытый слоем земли с расположенным на чем кладбищем, он дает основание предполагать, что в его недрах скрыто более 200 тысяч кубометров ракушек, которых добывали пурпур. Его необычное расположение в непосредственной близости от древнего акрополиса с южной стороны делает понятным жалобы античного мира на надоедливый дурной запах, который исходил от мест пурпурных промыслов.

В то же время рыба была хорошим товаром, пользующимся большим спросом больше других Не только в Финикии и ее колониях, но и в странах. Ее продавали в свежем виде и соленой.

Для этой и других целей нужна была соль. Ее в Финикии тоже добывали из моря способом выпаривания.

Бассейны для добывания морской соли довольно часто встречаются и сегодня между Батруном и Тараблассом, а в других местах побережья можно найти лишь остатки древних сооружений для добычи соли».

Академик В. Струве считает, что финикийцы начали свою торговую деятельность именно с продажи рыбы.

«Сушеная финикийская рыба была предметом массового производства. Она в то время ценилась не только в самой Финикии, но и в других областях. Финикийский рыбный рынок Средиземноморья сменили рыбные богатства Черноморья, но это случилось в сравнительно очень позднее время, после того как тысячелетия главным поставщиком рыбы считались финикийские города.

Большую роль в деле изобретения стекла сыграли также финикийские ремесленники. Предполагают, что способ выдувания стекла возник в Сидоне. Об этом говорит римский писатель Плиний Старший. Хотя ученые утверждают, что именно египтяне были пионер-ами этого дела. О том, как финикийцы додумались до этого, рассказывает древняя легенда.