Конечно, ничего этого не происходит. Я всего лишь одинокий, безумный человек, сидящий в заброшенном, разломанном продуктовом магазине в центре пустыни. Я должно быть сумасшедшая, потому что, когда я вышла из своих мечтаний о пире с Авангардом, я осознавала себя жующей. Пережевывание воздуха с довольной улыбкой на лице. Я трясу головой и даю волю слезам. Я сражалась с Могами, выжила в Могадорианской клетке, видела, как умирает Катарина, и все это ради того, чтобы самой умереть в пустыне, в полном одиночестве. Я подтягиваю колени к груди и опускаю на них лоб. Я должна разработать себе план действия.

Когда я оставляю город-призрак, по-прежнему стоит знойная жара. Некоторое время я отдыхала от солнца, а теперь я знаю, что должна продолжать продвигаться, пока не потеряла все свои силы. Я прошла уже около мили в сторону гор по раскаленному песку, когда вдруг ощутила интенсивные судороги в ногах и в желудке. Я использую то небольшое количество ментальной энергии, которое у меня еще осталось, на выкорчевывание нескольких близко расположенных кактусов и добычу из них глотка воды.

Я концентрируюсь на своей Наследственной способности и пытаюсь вызвать другую грозу из нескольких тощих облачков над головой, но все, что я сумела создать, это столб песка, который осыпает меня, закапывая по колено.

Впервые, я не просто нервничала из-за того, что не сработало, я испугалась, что умру здесь. У меня не осталось ничего. Старейшины избрали меня как воина, чтобы спасти нашу расу, а я собираюсь умереть в середине пустыни.

Я ощущаю, что начинаю паниковать, по-достоинству оценив возможность смерти. Я достаточно хорошо знаю, что не имею право умирать - я так здесь уязвима, ведь если я умру, это окажется для всех тяжелым ударом. Находясь в таком отчаянном положении, я вспоминаю последнюю ночь, и мое мнимое пиршество с остальными Авангардовцами. Желая поддержать себя, я сосредотачиваюсь на размышлениях о том, что бы я желала им сказать прямо сейчас.

Привет, Марина, как дела? У меня? Я в пустыне, направляюсь к какой-то горе. Я думаю, что нахожусь где-то в Нью-Мексико, основываюсь на том, что сказал Восьмой про то, куда ранее он имел возможность телепортироваться. Марина, я слабею. Я не знаю, как долго могу выдержать. Я также не знаю, где находитесь вы, но, пожалуйста, пожалуйста, найди способ собраться всем вместе, из мест, где вы приземлились и прийдите, найдите меня.

Элла? Ты знаешь, как я сожалею о Крэйтоне? Я знаю, как это больно, смотреть, как он умирает, а потом уйти, оставив его позади. Я обещаю тебе, мы отомстим за его смерть, и в этом я буду одной из первых. Если я выберусь из этой пустыни, я отомщу за всю Лориен.

Восьмой, я не смогла найти Лориенский синий камень. Я не вижу признаков еды, воды, укрытия, цивилизации, и я так одинока. Мог бы ты мне сказать, где Лориенский синий камень? Я хочу выбраться отсюда, я хочу найти вас, ребята.

Я даже не сознаю своей глупости, устроив чат в своей голове с людьми, которые почти наверняка находятся на другой стороне земного шара. Я закрываю глаза и, с отчаянием, ожидаю, чтобы кто-нибудь из них мне ответил. Конечно, никто не отвечает. Поэтому, я тащусь дальше. Делается все труднее переставлять ноги. Меня начинает шатать, отклоняя то вправо, то влево, я чуть не падаю, но в последний момент ловлю себя. Однако, в конце концов, я не могу не упасть, и я падаю вперед. Я заставляю себя ползти вперед и продолжаю делать это какое-то время с закрытыми от слепящего солнца глазами. Через некоторое время я смотрю вверх, определяя в небе положение солнца, и снова думаю, что передо мною мираж, когда примечаю впереди ворота, сделаные из твердого металла в нескольких сотнях от меня. Забор более двадцати футов высотой, а сверху проложена спираль колючей проволоки. Даже с такого расстояния, я слышу гудение электричества. Значит забор под напряжением. Это для меня имеет большое значение, чтобы убедиться, что это не мираж.

Хотя я понятия не имею, что находится за этими вратами, но мне нужна помощь, и я в таком состоянии, что меня совершенно не волнует, откуда придут мне на помощь. Я подползаю к воротам и сажусь. Я машу руками над головой, надеясь, что их заметят.

“Пожалуйста, помогите мне”, сумела я прошептать, горло мое высохло как наждачная бумага.

Врата не открываются, и никто не выходит. Я сползаю вниз в песок. Я пытаюсь из последних сил сделать еще один переход. Я переворачиваюсь на живот и с трудом поднимаю себя на ноги. Я решила проверить забор. Что для меня может означать небольшое электрическое напряжение после недавнего голодания и опасности умереть от жажды? Я озираюсь вокруг и обнаруживаю небольшой кактус. Я взметаю его в воздух и помещаю на забор, где он шипит и потрескивает. Обугленные останки падают на землю и дымятся.

Первым делом я падаю на колени, потом на бок, и, наконец, перекатываюсь на спину. Я закрываю глаза. Я чувствую, как волдыри начинают покрывать мои сухие губы. Я слышу слабый механический шум позади себя, но я не могу поднять голову, чтобы посмотреть, что он означает. Я знаю, что я теряю сознание. В ушах появляется гул, а затем низкий барабанный звук. Через несколько секунд, я ручаюсь, я слышу Эллу.

Куда бы ты ни попала, Шестая, я надеюсь, что ты в порядке, говорит она.

Короткий смешок раскрывает мой рот, а затем рыдания. Я уверена, что были бы слезы, если бы в моем теле оставалась влага. Я умираю в пустыне, Элла, отвечаю я. Одна у гор. Однажды встретимся на Лориене, Элла.

Я снова слышу ее голос, но в этот раз я не могу разобрать, что она говорит. Ее заглушает новый шум в моей голове, порывистый и громкий. И тогда я это ощущаю. Сильный ветер хлещет, разметав мои волосы у меня на лице. Я медленно открываю глаза и вижу три черных вертолета, зависших надо мной. Мужчины кричат мне, чтобы я положила руки за голову, но все, что я могу сделать, это закрыть глаза.

Глава 20

Элла плавает надо мной. Она в панике, широко раскрыв глаза, она пускает изо рта пузыри. Я пытаюсь выяснить, что собственно происходит, как она попала сюда, почему вокруг нас так много воды. Я пытаюсь дотянуться до ее руки, но руки мои не подчиняются мне, как прежде. Что случилось со мной во время телепортации? Я могу сказать, что мое лицо онемело, и глаза мои болят, и что это просто невыносимо. Мои ноги не шевелятся, как ни старайся. Все, что могу я делать, это наблюдать как Элла уплывает все выше и выше, удаляясь от меня. Откуда вся эта вода? Мое левое плечо начинает сильно дергаться, и в ту же секунду кто-то хватает и трясет мою руку. Потом я увидела Восьмого, его черные кудри, парящие над головой, словно нимб. Он хватает меня подмышку, а я стараюсь не расплакаться, его озабоченный взгляд сильно пугает меня, больше чем надо. Он пытается плыть со мной к поверхности, но Ларец в моих руках тянет нас вниз.

Я позволила ледяной воде попасть мне в легкие. Это единственное, что я могу сделать. Восьмой ударом ноги вышибает Ларец из моей парализованной руки и тянет меня вверх. Мы начинаем всплывать. Я дико озираюсь вокруг в поисках Шестой, но не замечаю ее.

Когда моя голова появляется над поверхностью воды, первым делом я ощущаю яркое, жаркое солнце. Повсюду вода. Я вижу, как Элла поблизости перебирает ногами. Через несколько минут после всплытия на поверхность, мои руки и ноги начинают работать, удерживая меня в воде в вертикальном положении. Появляется Восьмой, очень озабоченный и проклинающий нашу удачу.

“Где Шестая”? Я плачу и кашляю. Я продолжаю крутить головой вокруг, чтобы увидеть ее голову со светлыми волосами, всплывающую на поверхность.

“Я не сумел ее там найти”! кричит Восьмой. “Я понятия не имею, телепортировалась она или нет”!

“Почему она не телепортировалась?” спрашивает Элла, а в голосе у нее чувствуется тревога.

Восьмой медленно поднимается из воды и остается стоять на ее поверхности. Видно, что нелегко ему сейчас приходится. Он стоит, пошатываясь, мимоходом пинает носком воду, создавая медленную волну. “Черт подери! Если бы я знал, я бы не стал телепортироваться вместе с таким количеством людей”!