– Посмотри на меня хорошенько. Так я выгляжу, когда очень счастлив.

Мое сердце раздувается, как дрожжевой пирог, у меня просто отнимается язык. Я хочу обнимать его и целовать. Это определенно самое красивое признание за много-много лет. Так вот каково это – вести двойную жизнь!

Пока мы говорили о лыжах, сноубординге, парусном спорте, его работе на «TV-Колонь», его братьях и сестрах, его маме и тяжелой ситуации после внезапной смерти отца, стало уже почти одиннадцать, мне пора домой. Мы идем по Цюльпихерштрассе в обратном направлении, через парк, до Дассельштрассе. Мой творческий подход относительно парковки не остался незамеченным: под дворником я вижу протокол. Но какая разница? Мы еще десять минут стоим у машины, целуясь.

– Когда я снова тебя увижу? Ты сможешь быть во вторник на ужине? Будет весело, это точно, и потом… для меня это очень важно. Я хочу тобой немножко похвастаться! – говорит он.

У меня перехватывает дыхание.

– Постараюсь. Я тебе завтра позвоню.

У меня в голове хоровод мыслей. Как все успеть? По вторникам у нас напряженка: у девчонок свои дела, Клаус обычно приезжает домой поздно… Я еду по Цюльпихерштрассе из города в сторону автобана, когда звонит Клаус.

– Мы сейчас возле Кройц-Гоймар, думаю, через полчаса будем дома.

– Как родители? – изображаю я большую заинтересованность.

– Как всегда!

Я даю газу, чтобы приехать раньше их. Ура, прибыла за десять минут! Горят лампы, свечи, сижу за столом с чашкой чаю – такое впечатление, что я весь день ничего не делала, а только читала газету, лежа на диване. Отличная маскировка! Лиза в машине уснула и сейчас хнычет. Старшие девочки тоже не в лучшем настроении.

– Жутко нудно! – ворчит Макси.

– Да, в следующий раз я остаюсь дома, – категорично заявляет Софи.

Я воздерживаюсь от комментариев и отправляю обеих спать. Думаю о том, что всего лишь час назад лежала в объятиях чужого мужчины, – сейчас я на миллионы световых лет от этого. Так быстро наступает суровая реальность! Клаус стоит на кухне и наливает нам вина.

– Ну а ты чем сегодня занималась? – спрашивает он.

– Ничем особенным. Немного убрала, работала в саду, но не особенно напрягалась.

Врать на самом деле совсем несложно. Клаус подходит к двери на террасу, смотрит в сад, и мне становится не по себе.

– Да, заметно. Сейчас намного красивее, чем было.

Когда в воскресенье в полдевятого звонит телефон, сразу кажется, что что-то случилось.

– Нам срочно нужно поговорить. Есть кое-какие планы, я от них в полном восторге, но нужно знать твое мнение, – взволнованно сообщает Берии.

Она настаивает на том, чтобы увидеться именно сегодня. Через час – за это время я успела немного привести в порядок дом и себя – она уже у двери.

– Прости, что я так рано тебя беспокою, но это действительно очень важно.

– Господи, Берни, скажи же наконец, что стряслось. Это Франк? Он тебе изменяет? Что-то с детьми? Ты меня пугаешь.

– Нет, нет. С ними все в порядке. Просто я только что уволилась из магазина. Я хочу заниматься чем-то более осмысленным, чем-то, что мне нравится и что меня развивает, – тараторит она.

– Тебе чаю или чего-нибудь покрепче? – Я готова к любым неожиданностям.

– Чаю, черного, пожалуйста, – говорит она с достоинством. – В общем, как ты знаешь, я вообще-то юрист по образованию. На прошлой неделе я случайно встретила своего университетского профессора. Мы разговорились, пошли выпить кофе, и он предложил мне работу.

Я хочу вставить свой комментарий, но мне это не удается.

– Дай договорить. В общем, Майнарт, этот профессор, несколько лет назад ушел из академической среды и стал заниматься коммерцией – иначе говоря, у него своя юридическая практика. Дела, как он меня заверил, идут очень неплохо. Несколько месяцев назад его партнер по личным причинам отошел отдел, и сейчас он ищет кого-то в напарники. Он, конечно, смотрел и других претендентов, но они ему не понравились. И тут он встречает меня на улице, вспоминает, какой я была хорошей студенткой и как ему тогда понравилась моя дипломная работа… Словом, он спросил, не хочу ли я стать его партнером.

Я в шоке. Конечно, мне известно, что в незапамятные времена Берни училась на юриста, но чтобы за маской этой экологической активистки скрывалась отличница юридического факультета…

– Хм, звучит очень заманчиво. И ты хочешь начать работать адвокатом, развернуться на сто восемьдесят градусов?

– Последние годы я пыталась строить жизнь по альтернативной схеме, но это ничего не дало. Да, конечно, это немного резковато, зато это настоящий вызов, – отвечает она.

– Ты с Франком уже говорила? – спрашиваю я.

– Нет. Все случилось в эту пятницу. С тех пор я все думала, а сегодня в душе решила: хочу! Но ты же знаешь Франка. Если рассказывать ему, то нужно предусмотреть все возможные препятствия, иначе он сразу отметет такой вариант. А начинать дискуссию, как в свое время по поводу магазина, я не хочу.

Это правда. Когда Берни начинала работать в магазине, Франк устроил ей веселую жизнь. Педантичный учитель школы для умственно отсталых, он хочет, чтобы все было заранее продумано до мельчайших деталей. Этот человек не терпит спонтанности, ненавидит перемены.

– Я бы для начала не стала ничего ему говорить. Тебе нужно все обсудить с профессором. А финансовая сторона? Ты должна будешь заплатить свою долю участия? Что нужно сделать, чтобы стать равноправным партнером?

– Нет, свою долю оплачивать мне не нужно, это он мне уже сказал. А быть наравне с ним первые несколько лет у меня все равно не получится, потому что это потребует полной отдачи. У меня есть две возможности. Либо я поступаю к нему на работу как сотрудник, либо беру на себя часть текущих расходов: эта сумма будет автоматически вычитаться у меня из зарплаты и высчитываться по проценту моего участия в деле.

– А что удобнее по времени? И как ты совместишь все это с Беа и Кати?

Продумать эту немаловажную деталь нужно очень хорошо, потому что Франк принадлежит к тому сорту мужчин, которые считают, что мать должна быть дома и все время при детях.

– Да, будет непросто. У Беа уже началась школа, и она редко бывает дома раньше полвторого, а вот с Кати посложнее. Я склоняюсь к тому, чтобы взять на себя часть расходов. И, конечно, в этом случае должна буду отчислять какой-то процент отдел, которые буду вести, на счет конторы.

– А тебе вообще что-нибудь останется?

– Да, но сначала не очень много. Деньги пойдут только когда я выиграю пару дел. Как служащая я тоже могу работать – отчасти в офисе, отчасти дома. И мне нужно будет рабочее место, так что придется увязывать это с расписанием Кати. Да, действительно, надо как можно скорее обсудить все с Майнартом.

Я могу только согласиться.

– Хорошо, ты права. Можно мне позвонить? – спрашивает она.

– Да, конечно. Вот телефон.

– Я сейчас же позвоню Майнарту и договорюсь о встрече.

Через десять минут Берни застолбила встречу. Профессор будет ждать ее завтра в одиннадцать в своем офисе.

– Дорогая, мне нужно бежать, везу Кати к стоматологу. Спасибо, ты мне очень помогла. Я позвоню завтра днем.

И она ушла. Не успеваю я задуматься о новых амбициозных планах Берни, как моя двойная жизнь напоминает о себе.

– Привет, женщина моей мечты! Как у тебя дела? – спрашивает Дэвид. – Ты уже подумала насчет завтрашнего вечера?

Если честно, то нет, но я ему этого не говорю.

– Слушай, я еще не дозвонилась няне. Она обычно дома только с двух. Еще раз попробую позвонить, – обещаю я ему.

Остаток дня я провожу с Лизой в цветочном магазине. На следующей неделе Пасха. У нас в гостях будут Зуза с детьми и родители. Я покупаю всевозможные пасхальные украшения, несколько растений для сада, свежие цветы для праздничного стола и не могу пройти мимо идиотских салфеток в виде пасхальных яиц.

Вернувшись домой, я звоню Клаусу.