— Об этом даже не может быть и речи.
— Мистер Стоу, будьте рассудительны. Больше я не в состоянии вам предложить.
— Дело вовсе не в деньгах, мистер Форчун. Не будем больше об этом. Если вы хотите получить саженцы чая, вам придется самому отправиться за ними.
Через девять лет Роберт Форчун стал первым британцем, которому удалось вывезти из внутреннего Китая не только самые разные чайные кусты, но и восемьдесят пять китайских специалистов по выращиванию и изготовлению чая. Он привез их в Индию, где им предстояло положить начало преобразованиям в выращивании чая в этой британской колонии, а равно и конец монополии Срединной империи в процветающей торговле этим продуктом.
А в 1852 году в Лондоне вышел бесценный труд, раскрывающий все китайские чайные секреты. Назывался он «Дорога чая и цветов».
Автором его был Роберт Форчун.
После долгого выздоровления Чарльз Стоу принял решение возвратиться в Лондон и прожить там остаток жизни. В Китае по-прежнему свирепствовала опиумная война. Было самое время бежать оттуда. В Китай Чарльз Стоу не вернулся. И больше никогда не видел Лоан.
Стоу отплывал из Шанхая весенним утром. Плыл он на судне, которое везло не чай и не пряности, а оружие и амуницию, необходимые армии.
В Коломбо он опять слег с лихорадкой. Его отвезли в лечебницу, и там, чтобы облегчить его страдания, ему назначили принимать морфин.
Так в последний раз он причастился к опиуму.
В Лондоне Чарльза Стоу встретил отец и передал сыну его долю в торговом заведении, которое он держал близ Минсинг-Лайн.
Чарльз Стоу работал, как был приучен, с восхода до заката. И не пил ничего, кроме чая.
Ему было тридцать три года. И жизнь была позади.
Иногда на него накатывала тоска, и это было подобно пенному гребню волны, накатывающей на утес памяти. Он возвращался в прошлое, вспоминал Лоан и семь ночей любви, который она подарила ему. Он видел только долгий зеленый путь и ощущал струю ароматов, ласк, опиумного дыма и дождь. Но в конце концов он возвращался к реальности, и она казалась ему странной и чуждой, однако мало-помалу душевные раны затянулись, а потом и вовсе исцелились.
Он не держал зла на эту женщину. С течением времени он научился любить ее, и она казалась ему еще восхитительней. Она обретала некую достоверность, и эта достоверность приносила ему спокойствие. Он был уверен, что его любовь будет с каждым днем становиться сильней, и это будет продолжаться до последней минуты жизни. Их связь была так коротка, что пламени не суждено было иссякнуть. Лоан подарила ему самое прекрасное: волшебство первых мгновений.
Впрочем, Чарльз Стоу ни о чем не жалел. Долгое странствие по запретной реке привело его от зеленой мягкости чая к черноте опиума. И в конце концов он постиг, что жизнь — тот же опиум, который не бросают.