— А теперь спокойно! — скомандовал он. — Мы здесь для выполнения важного задания. Сейчас сюда едет один крутой парень. Его зовут Албан Малик, и он из банды Лангмара. Они занимаются шлюхами, оружием, они всем занимаются.

— И это они убили твоего брата! — не удержался Валманн. Он начал понимать, в чем состоял истинный замысел Тимонена, и не собирался в нем участвовать. Он нащупал дуло револьвера под курткой.

— Не смей говорить о моем брате! — Теперь его физиономия, похожая на Санта-Клауса, уже не выглядела такой веселой.

— Ты собираешься прикончить их! И хочешь стать убийцей!

— Я бы назвал это ликвидацией мусора.

— Он спятил!.. — застонала Анита.

— Заткнись! — От старого доброго дяди не осталось и следа. Он повернулся к Валманну: — Отдай мне револьвер. Тебе далеко до героя вестерна. Нет смысла хвататься за револьвер, пока ты не решил выстрелить.

— Ты меня принуждаешь?

— Я вынужден. Я представлю это таким образом, что ты своей нерешительностью поставил под угрозу всю операцию.

— А я могу…

— А это зависит от того, останешься ли ты жив, не так ли?

Это была угроза.

— Сюда идет подкрепление, они могут быть здесь с минуты на минуту.

— Валманн, — произнес Тимонен почти с сожалением. И в его взгляде сибирской лайки снова вспыхнули смешливые искорки. — Ты забываешь, что я слышал твой разговор. Ты ведь вызвал помощь к кемпингу «Фагерфьелль», а не сюда в лес. А лично я никуда не звонил.

Они были в его власти и в его царстве.

Они стояли почти вплотную друг к другу в тесном амбаре как группа добрых друзей. Тимонен засунул револьвер Валманна в задний карман, как будто это было нечто само собой разумеющееся. Затем наклонился над кейсом с подслушивающим аппаратом, надел наушники и стал слушать. Валманн обнял рукой Аниту, которая дрожала от душевного смятения и холода. Он сам старался оставаться на высоте положения. Вся эта сцена и все происшедшее было совершенно абсурдно и непонятно. И все же реальность была такова, что он стоял здесь в амбаре, а его коллега, к которому он еще час назад испытывал наивысшее уважение, угрожал ему физической расправой. Он был в шоке и онемел, но скорее от возмущения, чем от страха. И если боялся, то скорее за Аниту, которая была напугана до смерти.

— Ага. — Тимонен нарушил неестественную тишину. — Похоже, что все снова задерживается. Мои источники из полиции сообщают, что машина с грузом сбилась с пути. Они потеряли ее след где-то около Торсби, в районе Грэсмаркен. Там кто хочешь заблудится. Но будем надеяться, что парень ориентируется в наших краях и в конце концов доберется сюда.

— А может быть, мы посидим пока в доме? — спросил Валманн. — Анита ужасно замерзла. Если уж нам все равно надо ждать.

— Ну конечно, мы можем зайти в дом и составить компанию старому Вилли, — легко согласился Тимонен, хотя этого трудно было ожидать после всего того, что произошло.

Они пересекли двор. Тимонен толкнул дверь, даже не постучавшись. Здесь он полностью контролировал ситуацию и не скрывал этого. Они вошли в коридор, а оттуда в комнату. Там, перед почти потухшим камином, в старом залатанном кресле сидел и спал Вилли Ярлсби. Анита, всхлипывая, забралась на скамью. Валманн обвернул вокруг нее шерстяное одеяло. Тимонен налил три стакана из стоящей на столе бутылки и пододвинул один из них Валманну, а другой сунул под нос Аните.

— Пей! — скомандовал он. — Тебе это не помешает.

Она выпила и закашлялась. Тимонен опрокинул свой стакан и сразу же налил себе следующий. Валманн отпил несколько глотков. Надо было собраться с мыслями. А потом найти выход из этого положения, пока все не закончилось трагически. Он по-прежнему думал скорее о других, нежели о себе. Оставалось только надеяться на то, что ему удастся достучаться до здравого смысла Тимонена, воззвать к его разуму и его человеческим чувствам.

— Расскажи мне о Бу, — сказал он.

65

— Бу, — сказал Тимонен помедлив. — Ты хочешь услышать о Бу…

Вся сцена казалась вырезанной из рассказа о крестьянской жизни полувековой давности. Дедушка сидит и дремлет у камина, а трое друзей расположились вокруг грубо сколоченного стола, на котором стоит бутылка спиртного и три маленьких стаканчика. Желтый свет лампы падает на черные как смоль стены сруба. За маленьким окошком заснеженный пейзаж. Дверь с изображением сцены охоты, ведущая в маленькую каморку, закрыта. За ней, очевидно, спит Кайса после всех испытаний, выпавших на ее долю во время скитаний по дорогам.

— Да, Бу, — кивнул Валманн. — Я хочу знать, по какой причине ты так долго защищал такого прожженного негодяя.

— Никого нельзя назвать прожженным, Валманн, — поправил его Тимонен, на сей раз с более мягкими нотками в голосе. — Полицейскому не подобает высказываться с таким предубеждением. — Валманн никак не мог взять в толк, шутит он или говорит серьезно. — Преступники — это люди вроде нас с тобой, только они сделали шаг, от которого нас судьба уберегла. А если ты перешагнул границу, то пути назад нет. Тогда ты уже там, по другую сторону, с «другими», «плохими», «темными личностями», потерявшими право на общение с хорошими людьми. Эти слова как будто выкатились из него, прозвучали как будто он читал по написанному. — У Бу было не так уж много шансов в жизни.

— Хотя ты дал ему их больше, чем следовало бы.

— Я не пытался его спасти, если ты это имеешь в виду, это никому бы не удалось. Я просто хотел предостеречь его от худших ошибок. Не дать ему совершенно опуститься.

— И все началось, когда он начал знаться с иностранцами.

— От них никогда ничего хорошего не бывает.

— Особенно от банды Лангмара, за которой ты начал охотиться в одиночку.

Тимонен, казалось, не обратил внимания на это обвинение.

— Иностранная мафия — это последнее прибежище для мелкого мошенника в Норвегии, будь то русская, балканская или балтийская мафия. Эти ребята действительно крутые. Трафик — занятие не для сосунков.

— Но ведь Бу тебя не слушал, он связался с ними основательно.

Тимонен осушил стакан и некоторое время хранил молчание.

— Это он ехал на «ауди» с девушкой, которую убили около «Малунгена», — продолжал Валманн. — У нас есть доказательства.

— И к чему это привело! — В голосе Тимонена прозвучало неподдельное страдание. — Теперь он лежит там… Ты ведь сам видел, в этом вагончике для шлюх в «Фагерфьелле», болван несчастный…

Вот оно что! Еще одна загадка раскрыта.

— Так ты убил его, потому что он работал на мафию! — Это был уже не вопрос, а утверждение. Ясное обвинение в убийстве. Валманн снова выскочил со своими опасными догадками, не думая об опасности и отрезая себе пути к отступлению. Револьвер был у Тимонена, и на его стороне была сила. Тимонен взглянул с неподдельным удивлением:

— С чего ты взял?

— Да потому что это так. Ты сам проговорился. Ты знаешь, что Бу мертв. Ты знаешь, где он находится. Откуда ты это узнал, если ты сам там не находился в этот момент? Это ты его убил!

— Я ведь слышал твой разговор с Томасом Кумлой в Арвике, ты что забыл?

— Неправда! Я специально не называл имен! Я сказал, что эта смерть, возможно, связана с убийством в «Белом лосе». Я хотел, чтобы шведы сами сделали выводы, без меня. И точной уверенности в том, что это он, у меня тоже не было, по крайней мере, до того, как Кайса вновь обрела дар речи. Однако тысразу понял, о ком идет речь.

Тимонен покачал головой, устремив на Валманна взгляд, пронизывающий как лазерный луч.

— А тот босниец, которого ты «нашел» в «Белом лосе», Замир, был членом банды, за которой ты охотился, не так ли? Еще одна зарубка?

— Албанец, — поправил его Тимонен, сохраняя невозмутимый вид. — Эти косовские албанцы — подонки. Его кореш сейчас едет сюда.

— А еще девушка, — продолжал Валманн. — В его голове теснились и переплетались страшные догадки, вытекающие из этой новой ужасающей логики. — Девушка на шоссе 24… — Он был настолько возмущен, что забыл про страх. — Скажи мне на милость, зачем тебе понадобилось ее убивать? Какой смысл разбивать череп бедной, несчастной проститутке? Уж она-то не могла быть членом банды, на которую ты охотился? Наоборот, она была жертвой.