– О да! По большей части она чувствует себя хорошо и умеет передвигаться на костылях, но сами понимаете, это стоит ей усилий и не слишком изящно смотрится, поэтому на людях она всегда пользуется своей каталкой.

Еще две сотни метров вдоль проселочной дороги, и уже у самого шоссе Уайклифф вышел к изрядно обветшавшему дому. Эту постройку со всех сторон окружали буйные заросли, среди которых возвышались ржавые остовы нескольких легковых машин и микроавтобусов. В сарае без ворот молодой человек, по всей видимости один из Мойлов, возился с еще одним транспортным средством, находившимся в гораздо лучшем состоянии.

Уайклифф все еще не мог избавиться от мыслей об Иннесах. Встреча с ними оставила в нем ощущение нереальности, словно некий спектакль. Окружавшая обстановка, их поведение, их речи – все напомнило ему театр, где актеры следуют мизансценам и произносят заученные роли. Впрочем, не так уж редки люди, которые более или менее добровольно принимают на себя некие роли, обставляют свою жизнь подходящими декорациями, но чаще всего это своеобразный способ самозащиты.

Что ж, по крайней мере, ему удалось выяснить, что Хильду видели после того, как она рассталась с Ральфом Мартином.

Джеймс Клемо валялся в одежде на своей кровати, неподвижно уставившись в потолок. Лучи закатного солнца заливали спальню. На столике у постели рядом с будильником стояли початая бутылка виски и стакан. Часы показывали десять минут седьмого.

Открылась дверь, и вошла Эстер, но он словно не заметил этого. Она некоторое время смотрела на него, и черты ее худого бледного лица постепенно смягчились.

– Ты спустишься вниз?

– Нет.

– Элис только что вернулась из города. Говорит, что полиция опять допрашивает Ральфа Мартина. Они привезли его в свой автобус, что стоит рядом с пристанью.

Он не повернулся к ней и, по-прежнему глядя в потолок, бросил:

– Напрасная трата времени. Парень не делал этого.

– Пока нельзя вообще говорить, что кто-то что-то такое мог сделать. Мы же не знаем наверняка, что с Хильдой случилась беда.

Клемо вяло отмахнулся:

– Брось, Эстер, мы-то с тобой все знаем.

Он резко повернулся к стене, и тело его содрогнулось от рыданий. Она собралась было что-то сказать, но так и осталась стоять над ним с участливым выражением на лице. А чуть позже взяла со столика бутылку виски и тихо вышла.

Домой Уайклифф приехал уже после наступления темноты. Пока он ставил машину в гараж, Хелен вышла ему навстречу. Их дом, некогда бывший постом береговой охраны, стоял на солидном удалении от ближайших соседей и возвышался над впадавшей здесь в море рекой. Вдоль фарватера поблескивали навигационные огни, а над городом висело интенсивное оранжево-синее марево света.

– Выпьешь что-нибудь? – спросила Хелен, когда они оба вошли в дом.

– Да, плесни немного виски.

– Ты не в себе? – Обычно он не особенно жаловал крепкие напитки.

– Должно быть, так.

За ужином, состоявшим из сандвичей с курицей, они просмотрели очередную серию телефильма о «бедных» богачах. Отец семейства забросил работу, и им пришлось туго – они даже вынуждены были продать яхту. Их дочка-подросток страшно переживала по этому поводу, зато ее более практичный братец устроился заправщиком на бензоколонку. Могла бы выручить деньгами бабушка, но она вбухала все сбережения в половину скаковой лошади, которая тут же охромела.

– Нам бы их заботы, – сказал Уайклифф, когда пошли титры.

Хелен выключила телевизор.

– Не придирайся. Красивые наряды, приятная музыка, и можно ни о чем не думать. Чего еще требовать от сериала? Однако спать ложиться рановато. Может быть, хочешь чего-нибудь еще?

– Как насчет какао?

– Чтобы ты опять заявил, что какао теперь не то, что было прежде?

– Так оно и есть, но все же давай попробуем еще раз.

Когда он засыпал, в памяти вновь промелькнули калейдоскопические фрагменты прожитого дня. Потом ему приснилось, будто он проснулся, потому что кто-то звал его. Во сне он выбрался из постели и подошел к окну. Внизу на лужайке он увидел Джейн и Клиффорда Рулов, смотревших на него, задрав головы. Несмотря на темноту, он мог ясно разглядеть их. Лицо Клиффорда не выражало ничего, кроме полудетского любопытства, а Джейн улыбалась, и Уайклиффа это почему-то разозлило. Он принялся стучать в оконное стекло и кричать, но не издавал при этом ни звука. Рулы не двигались с места, выражение на их лицах не менялось. От злости Уайклифф проснулся в тревожном недоумении.

Часы в спальне показывали четверть третьего. Он вслушался и, к своему удивлению, понял, что идет дождь – первый за почти полные три недели.

Потом он лежал без сна и предавался мрачным размышлениям, вспоминая свой визит на ферму и нелепый сон. Постепенно он начал прозревать: его попросту одурачили. Джейн Рул оказалась хитрее, чем можно было предположить. Все, что она сказала о своей невестке, абсолютно не в ее характере. Она заметила его сочувствие и воспользовалась им, чтобы отвлечь от чего-то другого. Или так стало казаться ему теперь?

Вообще говоря, Рулы – и мать и сын – являли собой почти хрестоматийных подозреваемых, вот только в чем он должен их подозревать? Были ли они и ответе за исчезновение Хильды Клемо? Возможно, но не менее вероятно, что они пытаются скрыть нечто совершенно другое. Женщины вроде Джейн Рул часто обладают крепким житейским умом, но при этом не совсем верно понимают роль полиции в обществе. Лукаво заполненная налоговая декларация или незаконно полученная государственная сельскохозяйственная субсидия – и любой визит полицейского вызывает чувство опасности.

И тем не менее…

Он уже решил, что едва ли вообще теперь заснет, но в следующий раз очнулся, когда полностью рассвело, на часах было семь утра и Хелен собиралась вставать.

– Ты сильно ворочался.

– Прости.

– Тебе не за что извиняться. Оставайся в постели, я принесу кофе.

В восемь, когда в штабном автобусе должна была начаться работа, он позвонил туда.

– Есть новости?

– Никаких, сэр.

– Тогда дайте мне номер телефона мистера Керси.

Спустя пару минут Уайклифф уже разговаривал с ним.

– Небось яичницу с беконом поедаешь?

– Об этом можно только мечтать! Я ведь дал Джоан слово ограничиваться тостами с джемом.

– Я направляюсь к вам. Встретимся в автобусе, как только доберусь. Что там с погодой?

– Моросит.

– У нас здесь тоже.

Потом Уайклифф позвонил домой своему заместителю Джону Скейлсу.

– Извини, что помешал твоему завтраку, Джон. Мне нужно аккуратно проверить показания некоего Тристана Иннеса… Да, знаю, он напоминает персонаж дешевого любовного романа, но этот – из реальной жизни. Он писатель и, кроме того, преподает… Какой предмет, я толком не понял, но дело не в этом. Он утверждает, что в воскресенье читал лекцию в вечерней школе Экзетера, а в понедельник утром у него была деловая встреча в университете… Да, все, что тебе удастся выяснить… Вполне возможно, он уважаем в научных кругах, так что не наломай дров…

Керси попал на эту ферму впервые. Мелкая морось сеялась из свинцового неба, окрестности застилал туман, и прояснения не предвиделось. Во дворе копошились куры, а одна из них выбежала при появлении полицейских из открытой двери дома, нелепо зацепившись за порог.

– Есть кто-нибудь дома? – окликнул Керси.

Хрипловатый голос Джейн Рул донесся откуда-то из глубины дома:

– Кто там? Что вам нужно?

– Полиция.

Она вышла к ним вне себя от злости:

– Когда же наконец нас оставят в покое?! – но, заметив Уайклиффа, присмирела. – А, это вы…

– Вы позволите нам войти?

Она посторонилась в дверях.

– А если и не позволю, что толку-то?

– Вашего сына нет дома, миссис Рул?

– Естественно. У него полно работы.