— Кто я?

— Да. Три факта.

Сьюки принялась рассуждать вслух:

— Так, хорошо… Посмотрим, кто же я. Кто я?

— Не думай,говори первое попавшееся.

— Ну как не думать, надо подумать. Не могу же я нести всякую околесицу.

— Как раз можешь, в этом и смысл. Быстрей!

— Ну ладно. Я Симмонс со стороны матери, Кракенбери со стороны папиной семьи, Пул по мужу. Я южанка. Я Каппа.

— Ладно, стоп, — сказала Дена.

— Я мать троих дочерей. Я жена.

— Сьюки… Мне нужно было три ответа.

— Дена, но я больше чем три факта! Я бывший президент Юношеского общества помощи, бывшая Девушка Магнолиевой Свиты…

— Все, ты дала ответ.

— Ну так вот, вопроса глупее я не слышала. У меня намного больше ответов. Это что, для какой-то передачи?

— Да нет, это такая игра, тут некоторые в нее играют.

— Кто?

— Ну просто народ на вечеринке. Это игра для вечеринки.

— Они спросили тебя, кто ты?

— Да.

— Надеюсь, ты сказала им, что ты Каппа!

— Это первое, о чем я сказала, Сьюки.

— А еще что ты ответила?

— Так, дай вспомнить… Помню, я сказала, что я коммунистка и растлительница малолетних.

Сьюки взвизгнула:

— Ха! Врешь!

— Нет.

— Зря ты так. Эти люди могли не понять, что ты шутишь.

На следующее утро, когда Эрл Пул спустился к завтраку, Сьюки развернулась и уставилась на мужа. Он посмотрел на нее:

— Ты чего?

— Кто ты?

— Чего?

— Кто ты? Дай три ответа.

Эрл отложил газету.

— Слушай, Сьюки, если это по поводу тех приглашений, то я уже извинился.

— Нет, не по поводу. Просто ответь на мой вопрос. Серьезно ответь, ну же.

Эрл вздохнул.

— Я дантист… Я муж…

— Еще одно.

Он поглядел на часы:

— И я опаздываю!

Когда Эрл ушел, все еще увлеченная игрой Сьюки позвонила матери. Та незамедлительно пророкотала:

— Я Ленора Симмонс Кракенбери!

— Мне нужно три ответа, мама.

— Сьюки, это три ответа!

Элмвуд-Спрингс, штат Миссури

15 декабря 1948

Соседка Дороти торопливо вошла в гостиную и села, как раз когда загорелась красная лампочка «в эфире». «Доброе утро, дорогие, и радостного вам пятнадцатого декабря. Еще один красивый день здесь, в Элмвуд-Спрингс, надеюсь, красивый, как вы. Глядя нынче утром в окно, вижу, что на улице прохладно, тридцать восемь градусов по Фаренгейту, [24]но здесь, в доме, тепло и уютно. Что может быть хуже холодного дома? Слава тебе господи, Док встает и разводит огонь. Надо вам сказать, что промозглыми утрами мы все толпимся в кухне, точно куры. Быстро спечь печенье не получается… Мои канареечки такие красивые, такие желтые, похожи на две плошки с банановым пудингом.

Ну что ж, у меня есть новости. Дженетт и Нельсон Эдди ждут… нет, не то, что вы подумали. Очередного нашумевшего фильма под названием „Время цветения“, и скоро его привезут в кинотеатр „Элмвуд-Спрингс“, так что позаботьтесь о билетах… У вас есть зимний сад? Я вам вот что скажу: зимними днями нет ничего красивее и радостнее, чем плющ на окне… Кусочек весны круглый год. Если нет плюща, пристройте на подоконнике землю в горшочке и бросьте туда лимонную, или апельсиновую косточку, или от грейпфрута, и вырастет прекрасное растение. Если же вас интересует что-либо посолиднее, цветовод Виктор дает краткий обзор: фуксия будет цвести колокольчиками всех форм и расцветок. Диффенбахия с листьями в светлых пятнах подойдет на любое окно и бывает разных размеров. Виноградный плющ очень стойкий к любым вредителям, любит солнечный свет. Английскому плющу требуется кислая почва и тень, а африканская фиалка всегда радует глаз. Так что пойдите и прикупите себе цветок.

Та-ак, поглядим… Что еще у нас на сегодня, Мама Смит? (Мама Смит играет несколько аккордов из „Санта-Клаус в город наш идет“.) Ой, а ведь верно! Санта-Клаус идет в наш город, и он будет в универмаге „Морган Бразерз“, рядом с отделом игрушек, так что все желающие с ним сфотографироваться или рассказать, что хочется получить на Рождество, не забудьте к нему заглянуть. Принцесса Мэри Маргарет собирается навестить Санту прямо после передачи и сфотографироваться, так что все члены клуба Принцессы Мэри Маргарет на Рождество получат этот снимок.

Кстати, не знаю, как у вас, но мне показалось, что Рождество в этом году наступило как-то слишком быстро, вроде только что был День благодарения — и вдруг нате вам. Правда, время очень странная штука? Иногда просто не понимаю, куда оно утекает. Поднимаешь голову — бац, уже ужин, а только домыла тарелки от завтрака… Пора уже начинать выпекать имбирных человечков и круглые печенюшки: на Рождество у нас дома День открытых дверей. Да, и еще не забыть сказать, что мы в этом году устраиваем Перчаточную елку для бедных ребятишек, у которых елки не будет. Надеюсь, вы все найдете время к нам заглянуть, у нас намечено столько интересного! Дикси Кэхил приведет своих девочек, чтобы станцевали для нас, будет и ансамбль с колокольчиками из Методистской церкви, мы все ужасно рады, что они наконец нашли колокольчик ми бемоль, — и как они без него обходились! Вы же не хотите пропустить это событие, правда? Да, и еда, еда, вкусности для всех, и подарки. Еще Эрнест Кунитц будет со своей тубой. Он сыграет „Радости этому миру“.

Итак, у нас сегодня пятнадцатое декабря. Док сообщил, что вечером мы будем ставить елку, так что после окончания программы мне придется лезть на чердак за елочными украшениями… А я, как вы понимаете, не то чтобы сильно этого жажду, так что если увидите Бобби, скажите ему, что я велела сразу после школы идти домой. Мне нужна его помощь.

Ну что еще, давайте поглядим. У меня тут для вас припасено несколько забавных фактов… Ага, вот один из них. Это про рождественскую пуансеттию. [25]Пуансеттия появилась у нас из далекой Мексики. В Южную Калифорнию привез ее человек по имени Джоэл Роберт Пуансетти, от него и пошло название. И мы все очень ему благодарны за это. Но не забывайте, ее листья ядовиты, так что не ешьте их и не давайте жевать домашним любимцам».

Днем Дороти, Анна Ли и Бобби встретились в «Рексалл» с Доком и пошли все вместе выбирать для клуба «Сивитан». Дома Мама Смит жарила попкорн, а елочные украшения, спущенные с чердака и выкопанные из стенного шкафа и стоящего в коридоре сундука из кедра, громоздились в гостиной. К десяти вечера картонные домики с горящими внутри свечами стояли на каждом окне, а над дверями висели гирлянды из красных бумажных букв: ВЕСЕЛОГО РОЖДЕСТВА! На елке в углу красовались атласные шарики — зеленые, алые с блестками и голубые, обвитые белой «сахарной» нитью, серебряный дождик, нитки с попкорном и разноцветными лампочками, а на самой верхушке — крылатый ангел. Основание елки в ожидании подарков укрывала белая простыня.

Дороти, как обычно, уходила последней. Стоя в погруженной во тьму гостиной, она любовалась сверканием рождественских огней и все никак не решалась их выключить. Так и оставила на ночь включенными.

Нью-Йорк

1975

Дена сходила к врачу и выяснила, что улучшений с язвой нет, впрочем, как и ухудшений, поэтому она пообещала продолжать визиты к Диггерс. Ей было невмоготу вести беседы о себе, но она готова была на что угодно пойти, лишь бы избежать тоскливого «постельного режима».

В кабинете доктора Диггерс она сидела, по обыкновению мотая ногой. Врач ждала, что она что-нибудь скажет, и это, как всегда, раздражало Дену. Наконец Дена сказала:

— Ну ладно, раз вы не собираетесь меня ни о чем спрашивать, тогда я буду вас анализировать. По крайней мере, хоть один из нас от этого что-то получит.