Коммуникатор в номере мистера Александэра издал резкий гудок. Жилец вскочил с кровати полностью одетый, готовый к немедленному действию.

В правом верхнем углу монитора мерцала рамка, в которой передавалось изображение с камеры слежения космопорта.

Коротко стриженная девушка и ее спутник были опознаны с точностью в 99,7 процента. Сейчас они находились в секторе для встречающих, где служба безопасности вязала какого-то пьяного фермера. Свернув коммуникатор, Александэр сунул его во внутренний карман куртки и вышел на балкон. Убедившись, что за ним не наблюдают, он перекинул ногу через перила и с неожиданной ловкостью спрыгнул во двор гостиницы.

Бесшумно пройдя через кухню, он вышел на улицу в стороне от главного входа и, приложив кредитный чип, открыл дверцу неприметного кара, арендованного им вчера на вымышленное имя. Соединив коммуникатор с системой кара, он вывел на переднюю панель показания камер и приказал вести указанные объекты. Утопив кнопку старта, Александэр погнал машину в сторону порта. Скосив глаза, убедился еще раз, что все оборудование аккуратно сложено на пассажирском сиденье. Остальное, он это знал, поскольку методично укладывал все сам, располагалось на заднем сиденье в большой сумке из прочной ткани. «Хорошо бы, обошлось без применения этого оборудования, но, имея дело с такими серьезными мишенями, ни в чем нельзя быть уверенным», — подумал Александэр и почувствовал, как его охватывает волна приятного возбуждения и предвкушения. Теперь оставалось ждать, когда среагирует комплекс слежения около яхты.

Впереди показалась серая стена порта с вечным маревом защитного силового пола поверху.

Александэр остановил кар. Он терпеливо ждал, когда свой сигнал подаст крохотная капсула, притаившаяся в трещине покрытия.

«Семена джинна» хороши тем, что прилипают к любой поверхности. И могут десятилетиями ждать сигнала. Их можно поджарить, заморозить, плеснуть на них кислотой или подвергнуть воздействию жесткого излучения. Они не отреагируют. «Семена джинна» реагируют только на воздействие определенной комбинации феромонов. Точнее — аналога феромонов, распространяемых обитателями Грязевого моря планеты Зхралаа, находящейся в центре скопления-роя неконтактных ксеносов Тревора. Вероятность случайного распространения этих феромонов в Империи равна нулю, как и самих «семян джинна». Подготовка и настройка семян — процесс долгий, трудоемкий и опасный. Каждое стоит целое состояние.

Александэр считал расходы вполне оправданными. Стоя у входа в пассажирскую зону космопорта, он прикидывал, как будут распределяться людские и транспортные потоки после того, как «семя джинна» сработает.

Глянув на развернутый в режим «мини» экран коммуникатора, он решил, что стоит подождать еще пару минут. Красноволосая женщина и ее спутник уже приближались к выходу из служебных помещений.

Вот мужчина открыл дверь. Пара покинула зону видимости.

Александэр нажал кнопку на миниатюрном пульте.

Первым взорвались семена, прилепившиеся к наружной стене помещения охраны порта и у основания силовой дорожки, по которой пассажиры и встречающие поднимались на второй этаж порта — к ресторанчикам, магазинам, медпункту и зоне развлечений.

Комната отдыхающей смены, к стене которой и крепилось семя, мгновенно превратилась в пыль, бело-розовую взвесь из того, что секунду назад было телами разумных, пластиком коек, формой и высокопрочным пластобетоном. Миллионы бешено крутящихся нитей выстрелили из семени, уничтожая все на своем пути в слепом жадном поиске новой пищи. Они усваивали необходимые для дальнейшего роста микроэлементы и взрывались снова и снова. Они были стремительными и ненасытными. Они уже оторвались от семени и теперь распространялись веером, пронизывая все, что попадалось на пути. Их хвостовые части отмирали, опадая на землю раскаленным дождем, и уже вспыхнули первые пожары.

Лестница тоже исчезла в мгновение ока, генератор поля взвыл и распался. Находившиеся поблизости сотрудники эксплуатационной службы не ощутили ничего.

Им повезло.

Со стороны происходящее в зале напоминало стремительный росчерк кисти безумного художника, который решил закрасить неудачное полотно и провел широкой кистью по холсту, оставляя после себя мазок белой краски. Затем «хвост» мазка распался, превращаясь в темно-красные раскаленные хлопья, затрепетавшие в потоках воздуха.

Раздались первые крики.

Александэр прикрыл лицо полой серого плаща, внешне потрепанного и непрезентабельного, но сделанного на заказ из прочной огнеупорной ткани, и бросился к пролому, образовавшемуся на месте поста охраны.

На него налетела женщина — с нее слезало лицо, текло подобно кошмарной свече, пепел «семени джинна» пожирал ее, и она уже не могла говорить, сдавленно хрипела, бессмысленно хватая руками воздух.

Александэр взвизгнул, изобразил испуг, оттолкнул умирающую и, упав, покатился по полу.

Грохнул взрыв. Что взорвалось, было непонятно, но зал заполнился едким дымом, и тут Александэр выпрыгнул наружу, обманчиво бестолково заметался, закричал, замахал руками, увидев людей в форме службы охраны:

— Туда! Туда! Там убивают! Зола!

И побежал в сторону выхода.

Парочка, которую он преследовал, должна была опережать его ненамного, он сильно срезал, напрямую выскочив к стояночной зоне малотоннажных судов. Теперь следовало отвлечь внимание экипажей и охраны судов.

Он нажал вторую кнопку, и вдалеке длинное, похожее на гантель судно разломилось пополам, половинки подпрыгнули и со скрежетом упали. Передняя половина сразу же заполнилась белым, вспухла и разлетелась под напором червей-щупалец. Осколки корпуса свистели над головой, словно взорвалась великанская граната, а на месте рубки управления наливался красным фурункул взрыва. Выскочившему наперерез охраннику снесло верхушку черепа, и человек, страшно дернув плечами, повалился на колени, ткнулся лицом в покрытие площадки и засучил ногами.

Александэр бежал.

Сунув руку во внутренний карман плаща, он достал короткоствольный пистолет. Оружие делалось на заказ — мало кто пользовался одновременно игольником и стайером, но Александэр предпочитал обходиться без крови.

Во всяком случае, при использовании ручного оружия. Он предпочитал наблюдать за реакцией разумных, машин, зданий... всего окружающего мира на свое воздействие. Он продумывал это воздействие с тщательностью режиссера и затем с волнением и удовольствием смотрел на игру актеров и смену декораций. Ему казалось, что он находится за сценой, все происходящее виделось грандиозным спектаклем, и потом, когда контракт был выполнен, неудержимо хотелось подойти к кому-нибудь из неподвижно лежащих актеров и попросить изменить позу или повторить выход, чтобы добиться максимального правдоподобия.

Но актеры соглашались играть лишь один раз, и приходилось снова и снова набирать труппу и выстраивать мизансцену.

Впереди показалась цель — яхта. Она стояла в отдельном отсеке, силовые ворота были включены — между обманчиво тонкими стенками бокса, из-за которых выглядывали рубка и часть двигательного блока яхты, дрожало марево, но где-то сбоку грохнул новый взрыв, и оно погасло.

Из-за остановившегося погрузочного кара выскочил бледнолицый. Он двигался с грацией и осторожностью профессионального солдата. Женщина шла за ним, прикрывая с тыла, и тоже держалась как человек, не раз бывавший под огнем, но все же, судя по ее лицу, то, что происходило вокруг, ее сильно нервировало.

Ее взгляд метался между воротами в бокс, дверью в служебные помещения и темными столбами дыма, поднимавшимися к небу от горящих кораблей.

Александэр неслышно вышел из-за укрытия и выстрелил в женщину.

Александэр никогда не узнал, что стал причиной гибели Империи.

Выстрелив в Татьяну, он бросился вперед, раз за разом нажимая кнопку активации станнер-режима. Он продолжал бежать, стрелять, дышать, фиксировать происходящее, но сердце его уже сжали когти холодной безнадежности. Он осознал, что сейчас умрет, и продолжал действовать механически, по инерции, просто потому, что остановиться было тяжелее, чем продолжать совершать бессмысленные действия.