После завтрака он помог Джоанне одеться, и дав ей свой свитер, пошел следом за ней из дома.

В любое время года озеро Кабетогама было прекрасно — оно как будто все время праздновало свое величие, доставляя радость всем пяти чувствам человека. В этот день солнце заявило о скором приходе осени. Оно покрыло верхушки деревьев золотом и посеребрило поверхность озера. Аромат вечнозеленых деревьев и терпкий запах палой листвы наполнили морозный воздух.

С озера дул слабый ветер. Он издавал шелестящий музыкальный звук, пролетая по лесу и гоня листья берез по острову. Медленно падая на землю, желтые кружки украшали скалистую тропу, по которой они шли.

День был окутан той же непостижимой магией, что и их ночь. Иллюзия продолжалась. Зная, что они будут оставаться совершенно одни, пока кто-нибудь не хватится их, Джо и Адам решили извлечь все возможное удовольствие из этого временного выпадения из обычной жизни. Они не обращали внимания на то, что реальность вернется в любой момент, и находили радость друг в друге.

Решив взять все от солнечной погоды и спокойной воды, Джо вместе с Адамом порылись в сарае и нашли там удильные принадлежности. Хотя удилище было не новым, Джо заявила, что оно вполне пригодно для ловли рыбы. Порывшись еще немного в хламе она нашла и леску.

Джо стала убеждать Адама наловить рыбы на ужин с таким пылом, который вовсе не был нужен.

— Только подумай! — воскликнула она радостно, — сегодня вечером нам больше не нужно будет есть сухие овощи…

Когда они наконец уселись на выдающийся в залив камень, Адам неохотно признался, что совершенно не представляет, как нужно приступать к делу.

— Чего еще можно ожидать от мальчишки с улиц Детройта? — проворчал он добродушно. — Почему бы тебе самой все не сделать.

Она помахала забинтованной рукой.

— Это занятие для двух рук, парень. К тому же для разнообразия теперь я исполню роль учителя.

Вспомнив о том, чему научил ее Адам прошлой ночью и этим утром, заставило ее покраснеть.

Он крепко обнял ее и поцеловал.

— Боже мой, как тебе идет розовый цвет!

— Не пытайся отвлечь меня. — Она захохотала, вырываясь из его рук. Затем стала терпеливо объяснять, что и в какой последовательности необходимо сделать.

Его большие руки, такие искусные и точные, в одно мгновение стали неуклюжими и неуверенными, когда он попытался совладать с леской и спиннингом.

— Я вдруг поняла, что значит выражение «у него руки не тем концом пришиты», — сказала Джо, поддразнивая его, когда он неловко попытался закинуть леску в глубокую воду.

— Видишь ли, — произнес Адам, поднимая бровь. — По-моему, легче самому прыгнуть в воду, чем бросить туда леску. Возможно, мне это тоже понравилось бы, малышка, так что стой и не толкайся.

Жалея, она стала его поощрять:

— Просто нужно немного практики. Нужна ловкость. А она приходит с практикой.

— Я много практиковался в вытаскивании кошелька из чьего-либо кармана, неплохо у меня получалась и работа по смене колеса машины в полной темноте. Здесь за мной числится уйма практики. Но не в рыбной ловле.

— Я подозревала о твоем темном прошлом.

Он засмеялся.

— Очень темное. Но тем не менее твое маленькое сердечко может не трепетать: в более надежных руках ты еще никогда не была.

— Я об этом тоже всегда знала, — сказала она, затем добавила с сомнением: — но ты разжег мое любопытство. Чем ты занимаешься в Детройте?

Он стал серьезным. В жизни появилась реальность:

— Я полицейский.

Джо поглядела на залив:

— Полицейский, — повторила она, как будто все сразу встало на свои места.

— Ты, кажется, удивлена?

— Нет, скорее заинтригована. Кроме того, это все сразу объясняет.

— Например?

— Например, тот ужасный шрам на бедре. В тебя стреляли, да? А время у тебя сейчас свободное, потому что ты должен поправиться, да?

Тревога заставила потемнеть ее глаза.

Он поглядел в сторону, зная, что ей можно рассказать всю историю, но пока не готовый к тому, чтобы выпустить ее наружу. Она, должно быть, почувствовала трудность, с которой он столкнулся, потому что побыстрее постаралась переменить тему разговора.

— Значит, ты начал с того, что вытаскивал бумажники из карманов и снимал колеса в Детройте? А стал одним из уважаемых граждан города? На самом деле, в какой полиции еще могут похвастаться тем, что у них работает бывший воришка.

Он криво улыбнулся:

— Да, уж!

— Но ведь на самом деле ты ничего такого не делал?

— И этим занимался, и кое-чем похуже. Перед собой ты видишь человека, на чье образование не было потрачено слишком много денег. Я в молодости был сущим козлом. Только став постарше, я понял, что так жить нельзя. И довольно быстро исправился, — добавил он с унылой улыбкой. — В возрасте двенадцати лет меня впервые поймали.

— И на этом все закончилось?

Он ответил:

— Это было лишь начало. Я отбыл свой небольшой срок, восприняв его как награду. А затем сразу же вернулся на улицы. Тогда мне нравилось то, чем я занимался. Такое волнение! Это были отбросы общества, которым наплевать было на мою жизнь. Среди них я и рос. Благодаря этому я всегда бывал сыт.

— А твои родители? — спросила она, поколебавшись. Ему казалось, что она уже знает ответ.

Лицо его помрачнело, затем он пожал плечами.

— Я никогда не знал своего отца. В пятнадцать лет моя мать обнаружила, что беременна. Она никогда не напоминала мне, что пожертвовала своей юностью ради моего воспитания. Мы жили от одного благотворительного чека до описи имущества постоянно. В конце концов, это ей надоело, потому что однажды ночью я вернулся домой, а ее не было.

— Она ушла?

— Ее убили. За неделю до этого она привела домой какого-то бродягу. Видимо, он пообещал ей денег… Но что это? — он протянул руку и смахнул с ее щеки слезу. — Джо…

Он посадил ее на колени, прижал крепче к груди. Никто никогда еще не плакал об Адаме Дарски. Из-за него плакали, но не о нем. Итак, эта маленькая девочка, которая не плакала из-за своих бед, сейчас плачет о нем.

— О, Джо. Не нужно обо мне плакать. Ведь мне в жизни еще повезло.

Она поудобнее уселась на его коленях.

— Как это?

— Я нашел Джека Клейпула. Вернее, он нашел меня. Мне исполнилось восемнадцать. Одной жаркой июльской ночью он застал меня, когда я пытался угнать «Шеви-67».

Она почувствовала у себя на щеке его пальцы:

— Это забавно?

— Да, злой Джек — это смешно. Он, как старый бык, который вдруг видит красный цвет. Но он мог бы меня засадить в каталажку, провести меня как взрослого. Но он отпустил меня после недолгого разговора. Этот человек повернул мою жизнь в иное русло. Он направил меня в морскую пехоту и, как говорится «сделал из меня человека».

— Ты был во Вьетнаме. — Она застенчиво запустила руку под рубашку и провела пальцами по шраму, пересекавшему его ребра. — Это там тебя ранили? — она уже знала этот шрам очень хорошо. Этот шрам и еще один, в опасной близости от мошонки, так радостно откликавшейся на каждое ее прикосновение. Ответом на этот вопрос стало легкое напряжение тела. Когда он не сразу ответил, Джо откинулась, улыбнувшись:

— Хорошо, мне не стоило тебя спрашивать.

Адам был ошеломлен ее жестом. Он не успел сказать, что все в порядке, что готов рассказать ей об этом, как тишину нарушило какое-то жужжание.

— О, Боже мой! — она спрыгнула с колен Адама и едва успела схватить леску, пока та не исчезла в озере. — Адам, ты поймал рыбу! Не сиди! Держи удочку!

Увидев, как она мгновенно потеряла свое хладнокровие, Адам пришел в равновесие. Да и было на что посмотреть — Джо кричала, прыгала, волосы ее летали вокруг лица. Возбуждение девушки было заразительным. Наконец, вопреки ее поспешным приказам и его неумелости, рыба в конце концов, оказалась на земле.

По редкой случайности тонкая леска не лопнула под весом огромной рыбины.

— О, Адам! — закричала она, прыгая вокруг добычи, — какая красивая, а какая вкусная — уверяю тебя!