Андре смахивал на здоровенного медведя. Уверена, его бы не помешало обнять, но при нем имелась пушка. Все эти мускулы и металл заставили меня немножечко собой гордиться. Я почувствовала себя важной. Знаменитой. Выдающейся. Ну, или почувствовала бы, не заявляй моя задница буквально, что она сочная.

Как назло, гости мои выглядели поприличнее – как опрятные джентльмены по сравнению со мной. Вполне одетые, в темно-сером. Так и хотелось подсказать им, что надо бы в костюмчики цвета добавить, да хоть румян на щечки, но не все спокойно воспринимают советы по стилю от девицы в футболке и боксерах.

Превратив кофе с помощью сливок и сахара в клон топленой карамели, я направилась к нагруженному подушками дивану, уселась напротив «босса» и наградила его своим лучшим убийственным взглядом.

– Итак, – сказала я, медленно потянув обалденный кофе, – у вас один выстрел. Не промахнитесь.

Мужик понимающие склонил голову, затем перевел взгляд на буквы у меня на футболке. Я понадеялась, что надпись не заставит его сложить обо мне неверное мнение. «Безмозглая» не совсем то впечатление, которое мне хотелось бы внушить. Если бы там было написано «Воплощенная крутизна»…

– Мисс Дэвидсон, – произнес он спокойно и уверенно, – меня зовут Фрэнк Смит.

Большая жирная ложь, но сейчас это не важно.

– Славненько, спасибо, что заскочили. Приходите еще, когда у вас будет больше свободного времени. – Я встала и указала на дверь.

Тот, который опасный тип, напрягся. Возникло противное подозрение, что он здесь не только для того, чтобы защищать «босса». Проклятье. Ненавижу пытки. Они такие мучительные.

– Присядьте, пожалуйста, мисс Дэвидсон, – попросил мистер Смит, жестом заставив помощника оставаться на месте.

Раздраженно вздохнув, я послушалась, но только потому, что он сказал «пожалуйста».

– В общем, я знаю ваше имя, вы – мое. Может, на этом и сойдемся? – Под его взглядом я сделала еще один глоток.

– Вы поразительно умеете сохранять спокойствие. – Его лицо стало серьезным. – Должен признать, я впечатлен. Большинству женщин…

– …хватит ума закрыться в спальне и вызвать полицию. Пожалуйста, не путайте подавленный инстинкт самосохранения со здравомыслием, мистер Смит.

Опасный тип стиснул челюсти. Я ему не нравлюсь. Или умные слова из моих уст как-то его смутили. Наверное, второе.

– Это мистер Чао, – сказал Смит, заметив мой интерес. – А там – Ульрих.

Я глянула через плечо. Ульрих кивнул. Учитывая обстоятельства, душевные они все-таки ребята.

– И вы здесь потому…?

– Что нахожу вас очаровательной.

– Спасибо, наверное, но, ей-богу, хватило бы и эсэмэски.

Усмехаясь, он следил за каждым выражением моего лица, каждым жестом. Сложилось четкое ощущение, что он меня изучает, собирает исходный материал, чтобы потом судить, вожу я его за нос или нет.

– Я собрал о вас некоторые сведения, – поделился Смит. – Интересную жизнь вы ведете.

– Мне нравится так думать.

Я решила спрятаться за чашкой, чтобы скрыть хотя бы часть своих реакций на его вопросы. Глаза, конечно, зеркало души, но именно рот выдает даже лучших на свете лжецов. Так он лишь наполовину будет уверен, лгу я или нет. Впредь ему наука.

– Колледж, Корпус мира, а теперь агентство частного сыска.

Я загибала пальцы:

– Ага, вроде бы ничего не забыли.

– И куда бы вы ни пошли, с вами всегда, – он закатил глаза, подыскивая нужное слово, потом снова посмотрел на меня, – происходят разные события.

Я нарочно застыла, пытаясь подсунуть ему ложную реакцию, помутить, так сказать, воду.

– Так обычно и бывает с событиями. Они происходят.

По его лицу расползлась довольная улыбка.

– Меньшего я от вас и не ожидал, мисс Дэвидсон. Как и вы, полагаю, ожидаете от меня жестокой правды.

– Правда – это хорошо. – Я покосилась на мистера Чао. – А вот без жестокости можно обойтись.

С мягким смехом Смит скрестил ноги и уселся поглубже в кресло.

– Тогда вот вам правда. Похоже, мы с вами ищем одного и того же человека.

Я вопросительно приподняла брови.

– Мими Джейкобс.

– Впервые слышу.

– Мисс Дэвидсон, – Смит с укором глядел на меня полуприкрытыми глазами, – я думал, мы договорились быть честными.

– О честности говорили вы, а я веду себя профессионально. О своих клиентах говорить не принято. У частных детективов, видите ли, есть вся эта муть с этикой и кодексом.

– Верно. И вы молодец. Но могу я добавить, что мы в одной команде?

Я наклонилась вперед, чтобы придать веса своим следующим словам:

– Единственная команда, за которую я играю, – это команда моих клиентов.

Он понимающе кивнул:

– Значит, если бы вы знали, где она…

– То вам бы не сказала, – закончила я за него.

– Это честно. – Он склонил голову набок, указывая на мутного, опасного и явно смертоносного, хоть и средних размеров, типа. – А если спросит мистер Чао?

Проклятье. Так и знала, что дойдет до пыток. Я постаралась не стиснуть зубы, не открыть глаза шире даже на ту долю миллиметра, которая считается непреднамеренной реакцией, но с треском провалила задание. Он меня тут же подловил. Понял, что мне не все равно. Но если до этого все-таки дойдет, у меня есть парочка тузов в рукаве. Если не сработают, без боя не сдамся.

Воззрившись на Смита, я сухо проговорила:

– Мистер Чао может поцеловать меня в задницу.

Каменное выражение лица мистера Чао никак не изменилось. Мне пришло в голову, что он с радостью будет меня пытать. Назовите меня сентиментальной, но я, черт возьми, люблю радовать людей.

– Я вас расстроил, – заметил Смит.

– Вовсе нет. По крайней мере, пока нет. – Я подумала о Рейесе. О том, как он всегда появляется, когда мне грозит опасность. Появится ли он и на этот раз? Все-таки он на меня злится. – Но одну вещь я точно могу вам обещать: когда я расстроюсь, вы обязательно об этом узнаете. – Пару мгновений я смотрела ему прямо в глаза. – Ну что? Я лгу?

Смит пялился на меня несколько долгих секунд, затем поднял руки в знак капитуляции.

– Я же вам говорил, мисс Дэвидсон, что собрал кое-какие сведения. Я надеялся, мы сможем стать друзьями.

– И поэтому вломились ко мне в квартиру? Не лучшее начало, Фрэнк.

Он ущипнул себя за переносицу и рассмеялся. Черт. Он начинает мне нравиться. Вероятно, я успею садануть ему по яйцам и завалить на пол до того, как до меня доберется Чао. Потом, конечно, из меня сделают отбивную, но, как я сказала, без боя не сдамся.

Отсмеявшись, Смит одарил меня пристальным взглядом.

– Тогда могу ли я надеяться, что вы бросите расследование? Ради собственной же безопасности, разумеется.

– Надеяться вы, конечно, можете, – я просияла самой широкой, на какую способна, улыбкой, – хотя пользы от этого вряд ли будет много.

– Организация, на которую я работаю, не примет в расчет вашу блестящую индивидуальность, если вы встанете у них на пути.

– Тогда, может быть, придется показать им мою темную сторону.

Глядя на меня, он казался печальным.

– Вы уникальное создание, мисс Дэвидсон. У меня остался только один вопрос. – Пришла его очередь податься вперед. Лицо преобразилось от широкой озорной ухмылки. – Вы безмозглая или сочная?

Мне нужен новый гардероб.

Громкий стук заставил всех нас повернуться к Ульриху. Однако он тоже обернулся и посмотрел себе за плечо. Дверь снова распахнулась, вписавшись в его твердокаменную спину. Понятно теперь, откуда такой звук. Потом еще раз, и еще раз, и опять, и снова, пока Куки наконец не прекратила с криком «Какого черта?». Потом мы услышали кряхтение, когда она пыталась проломиться сквозь блокировавшее путь препятствие.

Ульрих вопросительно посмотрел на Смита. Смит – на меня.

– Это моя соседка.

– Ах да. Куки Ковальски, тридцать четыре года, разведена. Есть ребенок, один, дочь. – Да уж, он действительно сделал домашнее задание. – Впусти ее, Ульрих.

Ульрих отступил в сторону, и Куки с разбегу ворвалась в квартиру, по инерции не сумев вовремя остановиться. Чуть не вписавшись головой в стойку, она резко затормозила и огляделась.