Она знала, что не могла этого делать. Не могла проводить столько времени с любимым человеком. Потому что он не позволил бы ей этого. Потому что изолировал ее от своего окружения. Защищая ее, да. И все-таки.

Но она не могла быть и со сверстниками. С людьми, с которыми, вроде бы, у нее имелись общие интересы. Агния боялась сказать что-то не то, спросить, выдать. Она даже не хотела обсуждать с ними что-то, потому что все остальное просто потеряло для нее значение.

О чем сегодня Стас спрашивал Агнию? О голосе? О пении?

А что вспомнила она? О Вячеславе.

Он стал всем, ее миром и вселенной в эти дни. Даже голос, пение, которым Агния горела с детства, дар, которым всегда гордилась, пусть и не кичась — сейчас утратили для нее свое значение и перестали вызывать интерес. Все стало бесцветным и пустым в ее представлении, все, кроме Боруцкого.

Даже церковь в эти дни Агния перестала посещать.

Зачем ей другая одежда? Куда она будет в ней ходить?

Последние недели, начиная с того дня, когда увидела Вячеслава в бильярдной с другой, она старалась обратить его внимание на себя. Отчаянно, прилагая все свои усилия только к этой цели. С тех же пор, когда у них начались отношения, Агния и вовсе забыла обо всем другом. Так и бросив выбранную блузу на полу, Агния вышла вчера из того бутика и молча села рядом с Вовой на одну из скамеек, стоящих в проходе. По бокам этих скамеек были установлены высокие искусственные деревья: где пластиковые пальмы, где рябины или вишни, и это создавало какую-то иллюзию отгороженности от остальных посетителей и покупателей центра.

Вова пытался выяснить, почему Агния вернулась и закончила ли она свои покупки? Потом, не добившись ответа, начал встревоженно тормошить, просто стараясь выяснить, что с ней?

Агния отделалась вялым объяснением, что это последствия ее необдуманного донорства, и она чувствует себя разбитой.

Вова тут же вытащил у нее из кармана одну из сотен, что сам ей дал, и куда-то пропал. Правда не было парня каких-то две-три минуты, которые Агния провела на этом же месте, бездумно рассматривая свои руки. А когда парень вернулся, то сунул ей в руки какой-то пирожок и шоколадку. Оказывается: «Вячеслав Генрихович велел ему следить и если че, позаботиться о еде, правда, Вова то думал, что они домой сразу…».

Агнию это развеселило и немного отвлекло от слишком уж глубокой оглушенности, что вдруг накатила. Шоколад она взяла, пирожок разрешила съесть самому Владимиру, поскольку, если честно, еще и не очень проголодалась после обеда, который Вячек заставил ее съесть. И отломив кусок плитки, начала думать уже о другом.

У нее было куда носить одежду. Любую. С Вячеславом или без него. Хоть джинсы со свитерами, как сейчас, потому что удобно, хоть что другое, на выбор, что пожелает купить. Разве Агния не должна постоянно посещать консерваторию? А она и так уже столько пропустила за эти дни, что придется отрабатывать. Да и другие концерты будут, на которые с одногруппниками или той же Аней можно будет пойти. Или те, которые в консерватории регулярно устраивали среди учащихся. И, в конце концов, Агния может просто погулять по городу, и кто сказал, что она не может надеть для этого красивое платье или блузу с юбкой? Без особой причины, для своего удовольствия. Ведь на самом деле, она любила платья. Просто удобней было вечерами добираться из ресторана в джинсах, вот и привыкла за полтора года. Но теперь она может это изменить.

Хотя, разумеется, желание понравится Вячеславу так или иначе доминировало в этом стремлении обновить гардероб. Однако теперь она учитывала и другие причины.

В общем, в том числе и по этим причинам, Агния и пошла выбирать ночную сорочку. Выбрала, купила. Долго колебалась, смущенная предлагаемым выбором между этой и куда более откровенной: черной, с кружевом. И все же не решилась так однозначно обозначить свое стремление стать самой соблазнительной и искушенной для него. Да и не ощущала Агния себя таковой. Правда, судя по реакции Вячека, соблазнить ей все-таки его удалось, и покупка явно оказалась удачной.

Агния невольно улыбнулась, ощущая удовольствие внутри от воспоминаний об этой ночи. То есть, о той ее части, которая предшествовала разговору. Это было так замечательно, несмотря на то, что проснулась Агния ночью с чувством одиночества и страха, словно от какого-то толчка. И едва ли не с отчаянием увидела, что Вячеслав, похоже, собирался уходить так и не разбудив ее. Почему-то не желал остаться, как делал все предыдущие ночи. Но ведь передумал же? Может, не последнюю роль в этом сыграло и ее стремление измениться?

Сегодня же, после консерватории и посещения церкви, она планировала вернуться в магазин, чтобы продолжить эти изменения. Если, конечно, сил хватит и она не уснет на парах. Потому как сейчас ей только этого и хотелось: остаться дома и просто спать. Но ведь именно против этого она вчера и спорила с Вячеславом. Или нет?

М-да, не так все просто, все-таки.

Она уперлась двумя руками в раковину и, так и не выключив воду, глубоко вдохнула, подавляя новый зевок.

— Спать хочешь?

Наверное, звук льющейся воды заглушил его шаги. Агния не услышала приближения Вячека, только ощутила, как его руки легли ей на плечи. Пальцы прошлись по коже, поглаживая, и сжались, надавив. Вячеслав притянул ее к себе. А она повернулась и прижалась щекой к его груди:

— Хочу, — честно признала Агния.

А еще ей хотелось снова попросить не сердиться на нее. И понять. И провести весь день с ней. Но она ничего из этого не сказала.

— Так ляг и выспись, — хмыкнул Вячеслав, гладя ее щеку тыльной поверхностью костяшек пальцев.

— Не могу, мне и так надо много отрабатывать. Уже замечание получила. Так и отчислить могут.

— Думаю, это легко утрясти, — Вячек усмехнулся, когда она закрыла глаза и в очередной раз зевнула. — Вряд ли твой деканат откажется от материальной помощи за некоторое послабление режима.

— Вячек! — Агния заставила себя открыть глаза и хмуро посмотрела на него.

Он ответил спокойным и насмешливым взглядом.

— Че глазами стреляешь? Все равно это решать надо будет, если с пением твоим все заладится. И потом, на кой хер ты в консерватории своей спать будешь на лекциях, если это дома удобней делать?

— Дома, конечно удобней, согласилась она. — Может, приезжай раньше сегодня? Тогда я высплюсь, — не глядя ему в глаза предложила Агния. — А сегодня я пойду на занятия, — надеясь, что сумела выдержать голос с достаточно ровной и твердой интонацией, возразила она на его вариант.

— Тогда иди, завтракай, — не особо довольный, Вячеслав протянул руку, выключив воду, и подтолкнул саму Агнию в сторону двери. По поводу ее предложения она ответа не услышала.

— Не успею уже. Там куплю, — возразила она, тем не менее, покорно выйдя в коридор и на ходу поправляя халат, сползающий с плеча. Все-таки в пижаме было гораздо удобней. И теплее.

— Не поешь — не выйдешь из дому, — как-то так, «ненавязчиво» заметил Вячеслав, проходя мимо. — Нечего было своей кровью разбрасываться, — добавил он, глянув на нее так, что Агния не успела и не смогла уже возмутиться. — Чай стынет, — отвернувшись от нее, Вячек зашел в кухню

К тому же поняла, что любые возражения окажутся бессмысленными.

— Бусинка, ты передумала? — Боров оперся о стену около входных дверей и вертел в пальцах зажигалку, ожидая, пока его девочка закончит собираться.

Не то, чтоб он торопился куда-то. В восемь утра у Вячеслава никаких особых забот не имелось. Разве что уговорить свою малышку вернуться с ним в кровать. Но она сегодня, похоже, упорно решила себя мучить и ни в какую не соглашалась. Потому, вероятно, придется уладить другое дело, нарисовавшееся вчера ночью после разговора с Агнией.

— Решила остаться и доспать? — снова поинтересовался он у пустого коридора, глянув на часы.

Агния обычно одевалась быстро. Вот он и обулся, привыкнув, что на сборы уходило не больше десяти минут, но сейчас дело по ходу затягивалось. Оставалось ждать и размышлять о ее замечании о том, что он мог бы и раньше приезжать. Да уж, а Вячеслав считал, что и так примелькался ей, насев так, что проходу не давал.