Иви вырвала листок из блокнота и начала писать:

Она сложила записку и отдала ее горничной с просьбой передать мадам Арду, когда они с месье Шамо уже уедут, и через несколько минут машина мчала их в Париж. По дороге оба молчали, и девушка приготовилась к долгому путешествию, как вдруг Жан-Клод произнес:

— Мы уже близко.

Она выглянула в окно, увидев, что автомобиль подъезжает к городу, а через несколько минут машина уже тормозила у отеля. К ее удивлению, Жан-Клод взял чемоданчик Иви и проводил ее в номер.

Закрыв за собой дверь, он сразу обнял девушку. Они оба были в пальто и вечерних туалетах. Он поцеловал ее, потом быстро расстегнул пальто и сбросил его с ее плеч. Нежные сильные пальцы касались ее шеи, обнаженных плеч, тонкого шелка платья.

— Иви, — шептал он, — я хочу тебя увидеть снова. Оставайся в Париже. Не покидай меня. Останешься?

— Не знаю, смогу ли.

— Но ты хочешь этого?

— Да, страшно.

Она с готовностью и страстью отдавалась власти его сильных рук, его поцелуи волновали кровь и заставляли голову кружиться. Никто прежде не возбуждал ее так, как он. Подавленность исчезла — ее снова возродил к жизни Жан-Клод. В конце концов адвокат отпустил ее, бессильно прислонившись к стене.

— Машина ждет, я должен идти, — произнес он и ушел.

Иви опустилась в кресло в темной гостиной. Он не сказал ни слова о том, когда они увидятся снова и увидятся ли вообще. Он просто ушел.

Девушка встала, зажгла свет, подняла пальто, чтобы повесить его в шкаф. Тут что-то привлекло ее внимание на комоде в прихожей. Это были часы — Жан-Клод молча оставил их, когда они поднялись в номер. Часы стояли. Иви позвонила портье, чтобы спросить, который час. Было десять минут двенадцатого.

Она медленно начала раздеваться. Позвонит ли мадам Арду сегодня? Ведь старуха отлично знала, сколько времени занимает дорога до Парижа. Важен ли был этот вопрос? В записке девушка уверенно написала, что в день похищения на Элизабет были другие туфли — удивит ли это слепую? А вдруг в те времена было допустимо надеть с серебряным вечерним платьем простую обувь?

Впрочем, Иви так не думала. Она легла, оставив свет на случай, если позвонит телефон. Она ждала и ждала, но ничего не происходило. Все было напрасно. Мадам Арду не позвонит, не позвонит и Жан-Клод. Она может складывать вещи и возвращаться в Нью-Йорк.

17

Ночь была тихой, но Иви спала мало. В полудреме она все время думала о Жан-Клоде и мадам Арду. Она встала в восемь и заказала завтрак, хотя есть после шикарного аристократического ужина ей не хотелось. Но девушка томилась ожиданием, и ей надо было чем-то занять время. Наслаждаясь французской едой, она с сожалением думала, что в Нью-Йорке не будет ни таких круассанов, ни такого замечательного кофе. Это был ее последний день в Париже, Ирма ни за что не даст ей еще одного.

Было уже девять, а Жан-Клод не звонил. Неужели после всех их поцелуев он спокойно вернулся домой и забыл ее? И почему с ней всегда случалось самое плохое? Иви посмотрела в зеркало. Под глазами были заметны круги, легко было догадаться, что она плакала. Нет, надо было выбираться на улицу, — если она будет сидеть целый день в номере, то просто сойдет с ума.

Иви не знала, куда пойти, она просто хотела оторваться от отеля и отвратительно молчащего телефона. Она прошла несколько кварталов, и остановилась, чтобы свериться с картой. Впереди высилась Эйфелева башня — единственная достопримечательность, которую она не осмотрела с Робом. Ее снова угораздило сделать неправильный выбор — она влюбилась в Жан-Клода, который был так погружен в дела, что едва замечал журналистку, вместо того чтобы думать о Робе, который был хотя бы ее соотечественником.

— Заблудились? — рядом стоял симпатичный молодой человек, судя по акценту американец.

— Нет. Просто выбираю дорогу.

— Я могу вам помочь?

Она опустила глаза на американскую газету, которую он держал в руке, и сразу заметила обручальное кольцо.

— Спасибо. Я справлюсь сама.

Иви быстро повернулась и пошла прочь. Она не собиралась заводить интрижку с женатым мужчиной только потому, что в ее жизни что-то не складывалось.

Через несколько кварталов она решила вернуться в отель и заняться статьей. Она и так задолжала «Здесь и сейчас» не один день хорошей работы. Портье сразу сообщил, что ей несколько раз звонил Жан-Клод. С громко бьющимся сердцем Иви села на кровать. Три звонка за два часа. Он скучал или узнал о записке, которую она оставила мадам Арду? Был ли он полон романтического чувства к Иви Форчун или готов выдворить из страны назойливую американскую журналистку? Что делать? Звонить самой или ждать его очередного звонка?..

Звонок телефона показался ей оглушительным. Сжав зубы, Иви сняла трубку.

— Мадемуазель Форчун? — Знакомый голос секретарши, и Иви теперь почти не сомневалась, что он в ярости. «Я не хочу разговаривать с этой женщиной! — кричало все у нее внутри. — Я хочу говорить только с ним. Я люблю его». — Соединяю вас с месье Шамо.

Иви затаила дыхание. У нее дрожали руки. Раздался щелчок, а потом она услышала нежный голос Жан-Клода:

— Иви, доброе утро. Ты, оказывается, рано встаешь.

— Наверное, это мой последний день в Париже, так что я решила немного погулять по городу.

— Когда ты уезжаешь? — спросил он после паузы.

— Я еще не говорила с редакций — она начинает работать в три по парижскому времени. Но, я думаю, мне прикажут немедленно возвращаться, ведь интервью закончено.

— Только не сегодня!

— Не знаю. Мне надо поговорить с Ирмой.

— Я хочу тебя видеть.

— Я тоже, — вздохнула Иви.

— Я могу пораньше уйти с работы. Встретимся в четыре?

— Я… Это так мило.

— Мне грустно без тебя.

— Жан-Клод… Я тоже скучаю.

— Куда бы ты хотела пойти?

— Подняться на Эйфелеву башню. — Ей даже не надо было думать над ответом.

— Да ты хорошая туристка! — рассмеялся он.

— Я там еще не была, а мне хотелось бы подняться и посмотреть на город сверху.

— Мы сделаем это, а потом пообедаем.

— К четырем я буду готова.

Она повесила трубку, дрожа от счастья. Он думал о ней, скучал. У нее еще оставалась надежда.

После легкого ланча Иви вернулась в номер и в очередной раз просмотрела свои записи. Она хотела хорошенько подготовиться к спору с Ирмой, спору, который она должна была выиграть, чтобы остаться еще на пару дней в Париже. Вдруг мадам Арду все-таки решится, а когда она позвонит, Иви уже будет в Нью-Йорке. «Здесь и сейчас» никогда не оплатит ей второй поездки. Она перечитала вырезки и интервью, отметила важные места, составила список вопросов, которые остались без ответа. Потом она закрыла глаза и представила Жан-Клода. Именно в это мгновение зазвонил телефон. Было ровно три. Билл сразу соединил ее с Ирмой.

— Ты взяла интервью? — немедленно захотела узнать та.

— И да и нет.

— Но ты виделась с этой Арду?

— Да. Я была у нее дома, хотя так и не узнала ее адреса. Они очень тщательно оберегают свои секреты. Мы целый день разговаривали. Это было очень интересно, хотя…

— Хотя что?

— Она что-то скрывает.

— Откуда ты знаешь?

— Я заметила кое-что на фотографиях. Когда ее похитили, она была одета в серебряное шелковое платье, расшитое жемчугом, а когда вернулась домой, то на ногах у нее были обычные туфли на низком каблуке.