На следующий день к нам пришел человек, который достаеттелевизоры. Он был очень вежливый и «совсем молодой. У него былочистенькое Лицо и беленькие ручки, как у девочки, Мама сказала,что. Юрик (так его звали), наверно, из хорошей семьи. У негодлинные, музыкальные пальцы, и он хорошо ведет себя за столом.

Юрик пил чай, кушал варенье из айвы и рассказ зывал, какойзамечательный телевизор он привезет. Это будет «Темп», «о непростой, а экспортный.; У простого «Темпа» двадцать две лампы.экспортного — двадцать три. Из-за двадцать третьей лампыизображение не будет мелькать. Оно не будет прыгать, будто кто-тодергает его за веревочку,

Папа спросил, во сколько ему обойдется лишняя лампа. Юрикопустил глаза. Когда он поднял голову, все увидели, что он красныйкак рак. Это он так смутился, Мама начала просить его не смущаться,а папа положил руку на его плечо, засмеялся и сказал, что сразувидно: Юра не деловой человек. Мама дала ему еще варенья. Он скушалтолько одну ло-рсечку и, запинаясь, сказал, что такой «Темп» стоитна двести рублей дороже. Чтобы Юрик не смущался, мама спросила,есть ли у него родители и когда он окончил школу. Юрик сказал, чтошколу он окончил 4 года тому назад. С тех пор он нигде не работает,а только поступает в вуз. Он поступает, а его не принимают, Всевремя ему не хватает очков. Он экзаменовался в восемь вузов, и всезря. В Институте стали ему не хватило двух очков, в театральном —трех, в ветеринарном — тоже трех, а в экономическом — чуть ли непол-очка…

Тут мама сказала, что эти несчастные очки могут свести с умавсех детей и родителей.

— Очки здесь ни при чем, — сказал папа. — Вседело в блате.

— Неужели сотни тысяч человек поступают ежегодно винституты по блату? — удивилась мама.

— Определенно! — ответил папа. — Это факт!

Юрик тоже сказал, что это факт. Потом он добавил, что нашелинститут, где маленький конкурс и почти нет блата. Он решил податьтуда на косточковое отделение.

— Это что еще за петрушка? — спросил папа.

— Косточковое отделение — это вишня, слива и персик. Из нихна комбинатах варят повидло, джемы и варенье.

— Сладкая специальность! — сказал папа.

— Мне все равно, что варить, — сталь или варенье. Яхочу получить высшее образование, — улыбнулся Юрик.

— Вот с кого бери пример, Петя, — сказал папа.

— Вот так надо добиваться высшего образования!

Через два дня Юрик привез на такси «Темп». Папа заплатил двестирублей за лишнюю лампу. Вечером пришел техник. Онбыл веселый, такойже молодой, как Юрик, и очень сильный. Он сам вынул из ящикатяжелый телевизор и долго переносил его с места на место, пока мамане решила, куда его лучше поставить.

— Ну, как вам нравится эта экспортная штучка? —спросил папа.

— Хорошая машина.

— Не так просто ее достать, — похвастался папа. —Эта лишняя лампа обошлась мне в двести рублей.

— Какая лишняя лампа?

— Будто не знаете!

— Честное слово, не знаю!

— Так я и поверил! Вам хорошо известно, что во всехэкспортных телевизорах двадцать три лампы.

— В первый раз слышу! У «Темпа», двадцать две…

— А вы откройте заднюю стенку и посчитайте! Техник открыл ипосчитал. Там было двадцать

две. Потом посчитали папа, мама и даже я. От этого ламп неприбавилось^.

— Выходит, он обманул нас! — сказал папа страшнымголосом.

— Боже мой, что же получается? — спросила мама утехника. — Неужели никому нельзя верить? Если бы вы видели,какой это серьезный и воспитанный мальчик! Он так смущался, такстеснялся, так хорошо вел себя за столом! У него такие красивые,музыкальные руки! И он так добивался высшего образования!

— Не так его добиваются, — сказал техник. —Просто он лодырь, молодой тунеядец и пижон!

— Правильно! — закричал папа. — Четыре годачеловек лодыря гоняет, и никто ему слова «е скажет. Где, яспрашиваю, наша общественность? Почему никто не заставляеттрудиться этого оболтуса? Кого мы растим?

Папа кричал до тех пор, пока техник не установил телевизор.

— Вот с кого ты должен брать, Петя, пример, — сказалпапа, когда техник ушел. Молодой паренек, кончил школу, честнотрудится, стал самостоятельным человеком…

Телевизор стоит у нас уже две недели. Он хорошо работает. Он такхорошо работает, что я недавно принес домой новую двойку.

Папа пишет прямо…

Сегодня папа пришел со службы очень рано, раньше, чем я ушел вшколу, и сказал!

— Все. Я сгорел как свеча.

У мамы глаза сделались круглые и большие^

— Поздравляю, — сказала она. — Спасибо, —ответил папа.

— Сняли или по собственному? — спросила мама.

— По собственному.

— Это подлец Мыстрецов под тебя подкопался?

— Он самый…

Тут я понял все. Мыстрецов — это папин враг. Где бы папа ниработал, у него есть враги. В тресте был Ласточкин, на кирпичномзаводе — Сулейманов, на мельнице — Голубкин, в райторге — сразу триврага: Мамочкина, Майборода и Шакин. Все они подкапывались подпапу, рыли ему яму. Папа знал про яму и старался в нее не попадать.Но как он ни старался, как ни остерегался, он в нее попадал. И тутвсе начинали кричать, что он провалился на работе. После этого папанемного отдыхал дома, и все начиналось сначала. Вот почему, когдапапа пришел домой, мне стало жалко его, и я спросил:

— Ты опять провалился?

Папа очень рассердился, стукнул меня по затылку и выгнал накухню, А мама сказала, что такие маленькие мальчики, как я, недолжны во все вмешиваться. Лучше держать язык за зубами. Странно!Как будто я держу его в другом месте!

На кухне никого не было. Я взял книжку и начал читать проЧиполлино. Потом пришел наш сосед старик Бедросов, весь гнутый, какстул.

— Ну как, орел, — спросил он, — не прогнали ещетвоего папашку о работы?

— А вот и не прогнали, — сказал я. — Он толькопровалился.

Старик Бедросов так засмеялся, что у него чуть было не выпализубы, которые он на ночь закладывает в банку из-под молодойболгарской фасоли. Когда старик затолкал свои зубы в рот, онсказал, что со мной приятно беседовать, такой я образованный иостроумный»

Я еще хотел кое-что рассказать, но тут вошла мама и увела меня вкомнату.

Папа лежал на диване, накрывшись «Советским спортом». Но он неспал, а только ругал Мыстрецова.

Мама начала просить его не волноваться, не обрывать себе сосуд,который идет к сердцу, потому что если его чуточку порвать, то ужникакая работа не нужна. Но папа сказал, что он не волнуется, адумает, как бы довести до бюллетеня этого интригана Мыстрецова.

Так папа и мама беседовали до самого вечера, пока не пришлигости. Я так и знал, что сегодня придут гости! Мама говорит, чтоони всегда приходят в самый «неподходящий момент». Они являются,когда мама лежит с грелкой, когда все магазины закрыты и негдекупить торт «Отелло» и конфеты «Стратосфера». Они приходят, когдавсе собрались в кино, — и пропадают билеты. Вот когда ониприходят!

Гости были веселые и все время шутили. Лидия Васильевнарассказывала про то, как она отдыхала с Самуилом Борисовичем вСухуми. А Самуил Борисович острил и веселился и говорил, что мамазамечательно выглядит, а папа так помолодел, что ему впору гонятьна льду шайбу.

Мама вздохнула и сказала, что купит ему коньки, у него; теперьнайдется время для хоккея.

Потом Самуил Борисович начал расспрашивать про работу. Папаничего «не отвечал, а только мотал головой и хмыкал носом. Когдагости ушли, он сказал, что Самуил Борисович тоже хороший фрукт!

Папа сделался какой-то скучный. Он больше не играл со мной впрятки, не боролся и не расспрашивал, когда я приходил изшколы:

— Как делишки, Васюков? Надеюсь, вы ничем не огорчилиМинистерство просвещения?

И если я ничем не огорчал, папа давал конфету.

Теперь папа много спал, читал «Советский спорт» и слушал порадио эстрадные передачи. Мама говорила, что папе лучше подучиться,и, может быть, тогда ему дадут большую работу. Но папа ответил, чтоему плевать на учебу. От учения умнее не делаются. Это факт. Отучения еще больше дуреют. Тут мама начала моргать и показывать наменя глазами, и папа сразу же затормозил и начал говорить, что онпошутил. Когда он был мальчиком, то учился лучше всех, и директор,бывало, без конца целовал его в голову и говорил: «Молодец,Васюков! Если бы у меня была золотая медаль, я бц сразу тебе еедал». Но в то время золотых медалей еще не было.