Надо будет за ней последить.

Пока Лейн принимал решение установить наблюдение за работой тихони, Дженнифер и Виктория разговаривали за прилавком.

– Ты так некстати заболела, – сетовала Виктория. – После ланча было столько событий! Представляешь, пришел сам мистер Лейн и пригласил миссис Вейст на предварительный показ. Она буквально забыла обо всем на свете. Все оставшееся до вечера время бегала как сумасшедшая и тараторила без умолку: мистер Лейн сказал, что наши ткани приносят ему удачу, что в последнее время наша витрина помогает Бейджхаусу в работе, что он просит ее посмотреть его модели и высказать свои замечания, потому что весенняя коллекция для него много значит. И еще… – Виктория недоуменно пожала плечами, – я сама слышала, как он, уходя, сказал, что Эмили приболела и тоже просит Элен – представляешь? – прийти посмотреть и все ей потом подробно рассказать.

Вот это оперативный захват! – подумала Дженнифер, вспомнив слова папаши Кло про цепкие когти Эмили.

– Ну, и что же дальше? – спросила она Викторию.

– На следующий день хозяйка уже утихла и пребывала в очень хорошем расположении духа. Вспоминала про тебя часто… Все ахала, сколько тебе пришлось всего пережить… что у тебя очень ослаблена нервная система…

– Когда у них показ коллекции? – перебила Дженнифер.

– Кажется, через три недели. Весна только началась. Но я точно не знаю. Спроси лучше у миссис Вейст, она же теперь полностью в курсе всех событий.

Дженнифер кивнула и устремилась к вошедшим покупателям.

Когда она вечером собиралась уходить, к ней подошла тетя Элен.

– Пойдем ко мне, мне нужно тебе кое-что сказать.

Дженнифер устало вздохнула и раздраженно подумала: теперь не отвяжется.

– Знаешь, Дженнифер, – заговорила тетя Элен вкрадчивым голосом, – ты так помогаешь мне в работе, ты такая старательная девочка, мне бы хотелось немного облегчить твой труд… Мне кажется, тебе неудобно постоянно бегать со второго этажа на первый… Мой кабинет и та подсобка, они ведь почти одинаковы по размеру. Мне в общем-то совершенно все равно, где заниматься делами, а тебе, мне кажется, будет гораздо удобнее… Ты согласна? – заискивающе спросила она.

– Конечно, тетя Элен, – поспешно согласилась Дженнифер. – Прежде всего должно быть удобно вам. А мне абсолютно безразлично, где возиться с обрезками.

– Ну-ну, зачем ты говоришь о себе так уничижительно, – попеняла ей довольная тетя Элен. – Ты ведь очень способная девочка, теперь я вижу, что это правда…

– Мне сейчас перенести свои вещи? – перебила ее Дженнифер.

– Нет-нет, это не к спеху.

Еще бы, подумала Дженнифер, Лейн вряд ли скоро повторит свою оплошность.

Дженнифер шла домой немного расстроенная. Она привыкла к своей подсобке. Туда редко кто заглядывал и вообще там было спокойно. И ей конечно же нравилось смотреть в окна закройного зала. Мэгги уже нет, но Лейн ведь все равно будет работать. Впереди вечерние платья, это так интересно…

Несколько дней Лейн в разное время заглядывал в окно магазина, которое так много открыло ему. Сначала исчезла корзина, потом вообще комната стала казаться гораздо свободнее. И, главное, тихоня там больше не появлялась. Лейн недоумевал.

Однажды вечером он долго курил у себя в кабинете. Жене сказал, что будет допоздна работать, но делать ничего не хотелось. Лейн все-таки заставил себя войти в закройный зал. Свет зажигать не стал, подошел к окну. В окне напротив колыхнулась штора – ошибиться он не мог. Лейн решил сделать вид, что уезжает. Он вышел из Бейджхауса, сел в автомобиль, свернул в переулок, остановился, выбежал из машины и из-за угла стал наблюдать за окнами и дверями магазина тканей. В привлекшем его внимание окне уже горел свет, а миссис Вейст, примостившись на подоконнике, говорила по телефону. Боже, какой же я идиот! – застонал Лейн. Эмили, Эмили, железная хватка!

Вот почему теперь Элен Вейст стала ее лучшей подружкой – из этого окна виден каждый мой шаг. Как же я раньше не догадался? Лейн злобно плюнул в сторону магазина.

Устроить бы им спектакль… Но это бессмысленно…

Придя домой, он отшвырнул от себя Эмили, бросившуюся ему на шею.

– Что с тобой, дорогой? – недоуменно спросила она. – Не клеится работа?

Проблемы?

– Да! Не хватает морских биноклей для украшения коллекции! – рявкнул Лейн и вызывающе посмотрел на жену.

– Не понимаю, о чем ты… При чем здесь море?

– Хватит, Эмили! – заорал он, окончательно выходя из себя. – Мало того, что весь квартал смеется, когда со мной рядом оказывается эта курица, так она еще теперь выполняет ответственное задание – считает, сколько раз за вечер я сходил в туалет!

– При чем здесь я? – Эмили не смогла скрыть довольного блеска в глазах. – Я не виновата, что ты в последнее время стал таким подозрительным и отвлекаешься от работы на всякие мелочи… – Она сделала многозначительную паузу. – Ты что-нибудь сделал сегодня?

– Да, оттрахал пяток рыжих девиц! – Лейн злобно хлопнул дверью своего кабинета.

Эмили выпрямилась и сжала губы. Ее красивое лицо исказила гримаса отвращения.

В конце концов, над ней тоже уже посмеиваются, и ей самой опротивело докучливое внимание Элен Вейст. Эмили надоело докучать Лейну, изображая любящую и заботливую супругу. Из донесений Элен она знала, что работа у него почти не двигается, и это очень беспокоило ее. Его успех ей нужен не меньше, чем ему. Даже, может, больше. Иначе зачем она все это терпит?

Ну, хватит, пожалуй, решила Эмили. Я не могу позволить себе оставить эту выходку безнаказанной. Я имею полное право оскорбиться.

После разговора с Лейном возле витрины тетю Элен не покидало беспокойство. В последнее время Эмили снова стала с ней очень суха, а Лейн, после того как она приветливо помахала ему рукой из окна своего нового кабинета, вообще разговаривает с ней сквозь зубы и, как прежде, пренебрежительно.

А Дженнифер! Девчонка вела себя все увереннее и спокойнее. Тетя Элен злилась на себя за то, что дала Дженнифер понять, как много значит для нее оформление витрины. И теперь без этой маленькой нахалки никуда – иначе Лейн узнает, кто на самом деле оформляет витрину, которой он так восхищается.

Дженнифер же находилась на взводе, оттого что ее переселили в кабинет тети Элен.

Здесь у нее все валилось из рук, голова совершенно не работала, не было того спокойствия, которое позволяло ей задуматься и что-то делать. В бывшем кабинете тети Элен она словно чувствовала присутствие хозяйки. Дженнифер перестала возиться с обрезками, требовала у тети Элен для витрины все хорошее и качественное. Та шла на любые жертвы, но Дженнифер видела, как нарастает ее раздражение.

Работа у Лейна продвигалась еле-еле, времени для раздумий совсем не оставалось.

То, что каждый его шаг в закройном зале находился под неусыпным контролем и становился известен Эмили, уже несколько дней демонстративно молчавшей, просто выводило его из себя.

Приехав в пятницу на работу, Лейн, выйдя из машины, первым делом посмотрел на витрину магазина тканей. Там словно застыли косые ливневые капли на фоне предрассветных сумерек. Ай да тихоня! – одобрительно подумал он.

– Доброе утро, мистер Сейзар! – С порога своего магазина ему пыталась обворожительно улыбнуться тетя Элен.

– У вас что, крыша на витрине протекла? – холодно осведомился он только для того, чтобы досадить этой курице.

– Вам не понравилось? – Тетя Элен озадаченно выкатила глаза.

Вместо ответа Лейн презрительно пожал плечами и пошел к себе. Тяжелая дубовая дверь Бейджхауса беззвучно закрылась за ним. Тетя Элен, давно ждавшая повода придраться к Дженнифер, тут же понеслась давать нахлобучку.

В этот день Лейну предстояло работать над вечерними платьями. Его обязали использовать только сине-черную цветовую гамму и как можно больше бисера, стразов, блестящих и прозрачных тканей. Замысел у Лейна давно созрел, но продумать его окончательно никак не получалось. Теперь уже поджимали сроки. Лейн не любил блеска и украшений, ему нравился строгий классический стиль. Как же совместить одно с другим?