— Абсурд какой-то!

Он коротко засмеялся:

— Именно абсурд.

Сдавшись, она подняла руки.

— Ладно. Пусть будет так. Теперь, наверное, мне пора собрать вещи и поискать мотель.

— Видите ли, я никак не могу решиться попросить вас об еще одной услуге.

Но он не успел этого сделать, так как в кухню вошла Эриэл с забавно нахмуренным личиком. Она подняла взгляд на Марго:

— Почему в некоторых твоих комнатах нет совсем никакой мебели?

Марго засмеялась без всякого смущения:

— Потому что я только что тут поселилась, и у меня еще не было времени этим заняться. Может, как-нибудь на днях мы с тобой сходим, подберем кое-что.

— Да! — Глаза малышки заблестели. Энергия, казалось, била в ней ключом; она вприпрыжку побежала к двери. — Я еще ни разу не покупала мебель.

Сердце Райли колотилось уже где-то в горле.

— Я никогда не видел, чтобы она с кем-то еще так охотно общалась и так легко сближалась, как делает это с вами. А ведь робкой ее никак не назовешь.

На губах Марго осталась предназначенная Эриэл улыбка, хотя адресат уже исчез из поля зрения.

— Никак. Я знаю наверняка, что она — сущее наказание. Но какая прелесть!

— Так вот, относительно услуги…

— Пожалуйста, — сказала она не колеблясь. — Все, что скажете.

Искушение было слишком велико, и Райли приподнял одну бровь.

— Все-все?

Она открыто засмеялась, и ее лицо осветилось, словно из-за облака пробился солнечный луч.

— Ну, почти все.

— Вы не могли бы какое-то время пожить у нас? Я понимаю, что прошу слишком многого, но я буквально с ног сбился в поисках кого-нибудь, кто мог бы присматривать за Эриэл.

Свет у нее в глазах изменился. Он не погас, но определенно стал другим.

— Вы приглашаете меня в няни к Эриэл?

— В общем, да.

— На полный день?

— Я уже сказал, что прошу о большой услуге.

— И считаете, что это будет одолжение для вас?

— Конечно.

— Боже мой! — Словно ошеломленная его словами, она упала на стоявший рядом стул, и ее глаза наполнились слезами.

Эти слезы поразили его в самое сердце. Он хотел подхватить ее на руки, окружить заботой и любовью, дать ей все, что она захочет. Но вместо этого стоял в растерянности, не зная, как перекинуть к ней мостик через разделявшее их пространство, и боясь, что этот порыв заведет его слишком далеко.

С огромным усилием Марго сдержала рыдания и вытерла глаза тыльной стороной руки. Потом выпрямилась и посмотрела на него вдруг потускневшими глазами.

— Не могу. Извините меня. Спасибо, что попросили.

— «Спасибо, что попросили»? И только? — Он сунул руки в карманы, чтобы не обнять ее. — И прошу я не только ради себя. Эриэл нужно, чтобы кто-то за ней присматривал, а девочка от вас в восторге. Я думал, что и она вам нравится не меньше.

— Она мне тоже нравится. — Плечи Марго содрогнулись. В ее взгляде застыла мольба. — Очень нравится. Но поверьте мне, из этого ничего не получится.

Райли попытался понять ее.

— Наверное, я просто не представляю себе, что значит быть писателем. Ребенок, по всей вероятности, будет сильно мешать.

— Дело не в этом. — Она вскочила со стула и стала ходить взад и вперед по кухне, благо места было достаточно. К окну, обратно к столу и опять к окну.

Во время первого визита в этот дом Райли показалось, что ему до нее не достучаться. Сегодня, начиная с завтрака, окружавшая ее стена начала крошиться, а теперь и совсем рухнула, будто подмытый берег в половодье. Ему стало ясно, что она скрывает какую-то тайну. Признаки этого налицо. Они исходят от нее, словно шифрованные радиосигналы.

По многолетней привычке Райли попробовал их расшифровать. Он видел, как Марго ведет себя с Эриэл, и знал, что она без оглядки раскрывает сердце его дочурке. Выходит, дело в нем самом. А это значит, что ее тайна, вероятнее всего, связана с мужчиной. Кто-то причинил ей боль.

Бывший любовник? Муж? Отец?

Насильник?

Внутри у него все сжалось. Какой-то сукин сын подло обошелся с Марго Хейнз. В душе этой хрупкой, нежной, красивой женщины остались такие глубокие шрамы, что она теперь не может спокойно войти к нему в дом и побыть с его дочкой, которую явно полюбила. В нем вдруг вспыхнул гнев.

— Даю вам слово, что вы будете только присматривать за Эриэл. Большую часть времени меня не будет дома, фактически я прихожу только спать. Ваша частная жизнь останется неприкосновенной.

Она остановилась по другую сторону стола и схватилась за спинку стула.

— Зато вашей частной жизни придет конец сразу же, как только я у вас поселюсь. Люди станут болтать. Начнутся сплетни. Это может повредить вам. Это может повредить Эриэл.

Райли ободряюще улыбнулся:

— Все в городе знают, что я ищу в дом няню. А половина жителей вздохнет с облегчением, потому что я перестану приставать к ним с просьбами.

— Все не так просто.

— Очень даже просто.

Он прогонит ее страх перед мужчинами — перед ним, — сумеет убедить, что между ними произошло нечто чудесное и что на этом можно построить нечто еще более чудесное. Чем ближе к ней он будет находиться, тем скорее это произойдет. А его дочь оказывается самым сильным из всех аргументов, какие он мог бы придумать. Он обошел стол кругом и осторожно оторвал руки Марго от спинки стула.

Взяв ее руки в свои, он улыбнулся ей:

— Послушайте, я понимаю, что прошу вас о громадном одолжении, особенно если учесть, что у вас есть своя работа. Но мне становится все труднее присматривать за Эриэл. Всякий раз, когда ей удается что-то сделать 'без спроса, она решает, что и дальше можно действовать в том же духе. А некоторые няни, к сожалению, и сами нуждаются в присмотре. Я все время беспокоюсь о дочери, а при моей работе я просто не могу оказаться поблизости, если случится серьезная беда. Прошу вас, подумайте еще. Ей на самом деле нужны вы. Вы нравитесь ей.

Марго медленно высвободила свои руки.

— Вы играете нечестно.

— А это игра?

— Идите к черту!

— Ну разве можно так разговаривать с человеком, который всего лишь просит о небольшом одолжении?

Она перевела взгляд на окно. Время шло, молчание затягивалось. Если это не сработает, ему придется немало потрудиться, чтобы придумать что-нибудь еще.

Наконец она пожала плечами:

— Ладно, уговорили. Но я возьмусь за это не в качестве одолжения. Я стану вашей экономкой, и вы будете платить мне положенную зарплату. Не стоит никому давать повода думать, что я живу у вас в доме с какой-то другой целью.

Удача! Ему удалось уговорить Марго пожить у него в доме. Теперь он сможет доказать ей, что заслуживает полного доверия, а дальше пусть действует волшебство.

Однако Марго, казалось, не испытывала такой же уверенности. Она подошла к окну и посмотрела через улицу на его дом.

— И дай нам Бог не пожалеть об этом.

Она произнесла эти слова так тихо, что он едва их расслышал. Но все-таки расслышал и еще раз спросил себя, в чем состоит тайна ее прошлого.

Пожав плечами, он отогнал все сомнения. Оставляя в стороне свое собственное влечение к ней, он видел эту женщину и Эриэл вместе. Вместе они излучали такую удивительно добрую энергию, что он понимал: ничего плохого здесь быть не может. Он не знал, чего боится Марго, но, как бы то ни было, он будет рядом и поможет ей с этим справиться.

Марго обнаружила, что начинает радоваться жизни. Она уже две недели жила в доме Райли, заботилась о его дочери, работала над своим романом, готовилась к своей первой зиме в Вайоминге. И понемногу понижала планку своих барьеров, которыми отгораживалась от Райли.

Связующим звеном была их общая любовь к Эриэл. Они радовались каждому ее новому знанию или умению. Они совещались о том, как им обуздать ее импульсивность, не подавляя индивидуальности. Вечерами, когда девочка уже спала, они рассказывали друг другу смешные истории, приключившиеся с ней. И каждый такой разговор, каждый мирный час, проведенный поздним вечером у камина, переворачивал сердце Марго.