Семья переехала в небольшой железнодорожный поселок Хунин, где при поддержке местного политического босса многодетная мать открыла пансион. Число клиентов пансиона росло по мере того, как подрастали ее дочери. Вскоре три старшие дочери были выданы замуж за холостых постояльцев. Однако такая судьба совсем не прельщала юную Эву — она серьезно мечтала стать великой актрисой. Как только ей исполнилось шестнадцать лет, она сбежала в Буэнос-Айрес с заезжим исполнителем модного танго.
Претендентка в актрисы появилась в столице без средств, связей и образования, единственное, что у нее было, — это железный характер и твердое желание стать знаменитой. Эва пережила лишения и голод, непонимание и отчуждение, насмешки над ее деревенскими манерами и акцентом. В поисках средств к существованию ей пришлось довольствоваться третьестепенными ролями субреток с мизерной оплатой во временных театральных труппах. Обычно путь подобных Эве провинциалок, приехавших в Буэнос-Айрес и испытавших крушение надежд и иллюзий, заканчивался на панели. Однако такой поворот событий в жизни Эвы никто впоследствии не мог ни подтвердить, ни опровергнуть. Сама она не любила вспоминать о своих первых шагах в артистической карьере.
Ее первым любовником стал издатель популярного журнала «Синтониа» Э. Картулович, благодаря которому перед Эвой открылись двери киностудии и театральных салонов. Она стала сниматься в кино, но быстро поняла, что успех заключается не столько в таланте, сколько в умении подать себя. С этой целью Эва часто появлялась на показах в городских домах моды, благодаря чему приобрела внешний лоск, элегантность и превратилась в красивую молодую особу. Теперь она смогла позволить себе переехать в дорогой квартал столицы и вести соответствующий ее положению образ жизни. Но когда ее брат, работавший в банке, был уличен в растрате, Эва продала свои туалеты, съехала с дорогой квартиры и потратила все свои сбережения, чтобы оплатить его долги.
Вскоре Эва нашла себе нового спонсора — мыльного фабриканта, готового оплачивать ее сольную программу. Так она получила место ведущей актрисы в радиотеатре национальных радиокомпаний «Радио Бельграно». Эта работа принесла Эве популярность в стране. Ее фотографии появились на обложке журнала «Антенна», а в интервью актриса признавалась, что любит спокойную жизнь домохозяйки и ценит домашний очаг. Идеи женских прав ее пока не волновали, она врастала в имидж идеальной аргентинской женщины.
Когда в 1943 г. в стране произошел военный переворот, Эва поняла, что очередного покровителя следует искать среди пришедших к власти генералов. Ее новым любовником стал министр связи полковник А. Имберт, в подчинении которого находились все радиостанции Аргентины. Это обстоятельство упрочило положение первой актрисы, но Эве хотелось большего. Она решила проявить себя в общественной деятельности, проникнув в верхние эшелоны власти, мир интриг и политики.
Подходящий случай вскоре подвернулся. На благотворительном вечере, посвященном солидарности с жертвами землетрясения, куда Эва приехала вместе с полковником Имбертом, среди звезд театра и кино она заметила более известного полковника, одного из лидеров военного правительства — Хуана Перона. Он сидел в первом ряду зрителей. Выбрав подходящий момент, Эва направилась к сидящей рядом с ним известной актрисе, с которой сама была едва знакома, и попросила представить ее Перону. А когда та отошла к микрофону, Эва заняла ее место. Вечер закончился в одном из прибрежных отелей, куда они потом возвращались не раз.
Связь 49-летнего полковника и 24-летней актрисы не нравилась военному окружению Перона. Офицеры презрительно называли Эву полковницей, а их жены — публичной женщиной. Так как в Аргентине не принято жениться на любовницах, то для того, чтобы завоевать Перона, Эве пришлось стать общественным деятелем, проявив для этого всю свою железную волю, закаленную в борьбе за существование.
Для этого Эва поселилась в соседней с Пероном квартире и организовала там салон для его соратников. Непосредственно вошла в курс всех интриг, появлялась с ним на профсоюзных собраниях и в рабочих кварталах. Поддерживая деятельность Перона на посту государственного секретаря по делам труда и соцобеспечения, Эва использовала свои выступления на радио. Передача «Пять минут для народа» на «Радио Бельграно» сделала актрису Эву Дуарте любимицей аргентинцев, они ласково называли ее Эвитой. В своих выступлениях она пела гимны беднякам, учила ненависти к богатству, а иногда даже плакала в эфире. Ей верили миллионы людей, чувствуя искренность в словах диктора. Очень быстро голос Эвиты стал олицетворять «голос народа».
Когда очередной военный переворот 9 октября 1945 г. привел к отставке Перона и заключению его в тюрьму, Эвита тут же лишилась работы на радио и в театре. У нее уже не было другого выхода — она должна была стать политиком, чтобы защитить себя и своего любовника.
Эвита сделала ставку на профсоюзы и новое поколение городского пролетариата — так называемых «безрубашечников». Своими пламенными речами она смогла поднять на помощь Перону сотни тысяч аргентинцев. И уже 17 октября небывалое массовое стихийное выступление «безрубашечников» привело к освобождению Перона из тюрьмы. На следующий день Мария Эва Дуарте и вдовец Хуан
Доминго Перон поженились. Теперь Эвита уже в качестве законной супруги сопровождала кандидата в президенты на всех предвыборных митингах и поездках в агитпоезде по стране, фактически возглавляла его предвыборный штаб и выступала на встречах с избирателями.
Так Эва Дуарте прошла свой тернистый путь к власти от «полковницы» до «президентши». Она появилась вопреки всем прежним канонам и неписаным правилам аргентинского общества. Внебрачная дочь сельского фермера и кухарки, внучка помещичьего кучера вознеслась беспримерно высоко, нарушив все правила игры. Она превратилась в Эвиту — любимицу «безрубашечников». А для аргентинской аристократии, партийных и профсоюзных чиновников она стала госпожой Первой дамой республики. Эта двойственность ее нового положения сказалась в будущем на ее общественной деятельности, политическом портрете и даже внешнем облике.
Проблема с сомнительным прошлым жены президента разрешилась созданием культа «идеальной блистательной пары». Согласно сложившемуся мнению Хуан был образцом мужчины и идеалом нации, Эва — прекрасной латиноамериканской женщиной, хранительницей национальных и семейных ценностей. В Голливуде потом возник кинематографический эталон: высокий красивый брюнет с мужественными чертами лица и хрупкая красавица-блондинка. Атрибуты культа относились к ним обоим.
Идеализировалась даже личная сторона взаимоотношений этой пары. Как истинный кабальеро, президент всегда вставал при появлении жены, а при уходе провожал до дверей и целовал руку. На публике они расточали друг другу комплименты. Любовь с большой буквы стала вскоре частью их мифологии, а некоторые ее выражения пережили самих героев. Например, одна из фраз в предсмертной речи Эвиты: «Не плачь, Аргентина! Я оставляю тебе самое дорогое, что у меня есть, — Перона».
Жена президента, вероятнее всего, оставалась верной ему на протяжении всей их совместной жизни. Однако широкую огласку получил факт, о котором журналистам стало известно со слов греческого миллиардера А. Онассиса, одного из самых богатых и влиятельных в мире людей. По его утверждению, они были любовниками во время двухмесячного турне Эвиты по Европе в 1947 г., куда муж отправил ее с дипломатической миссией. За один проведенный в ее обществе вечер Онассис подарил Эвите чек на 10 тысяч долларов, о чем впоследствии, смеясь, вздыхал.
Некоторая часть аргентинцев считала союз президентской четы всего лишь расчетом, а кто-то видел в нем любовную историю красивой молодой женщины и зрелого мужчины. Но, видимо, доля расчета в их браке все же была. Перон был самоуверенным и тщеславным человеком, он быстро шел к вершине, но ему не хватало хватки, присущей его кумирам — Франко, Муссолини и Гитлеру. Он был полон планов, но реализовать их сам не умел. Ему нужен был человек, который сумел бы построить крепкий фундамент для его правления. И Эвита это понимала. Она подобно бульдозеру расчищала Перону дорогу и вскоре стала фактически управлять страной, не занимая при этом ни одной официальной должности в правительстве.