После поражения у мыса Акций, как водится, обвинив во всем жену, Антоний искал утешения в вине, царица же лихорадочно искала пути к спасению. Она понимала, что дни независимости ее государства сочтены, но не думала сдаваться и занялась укреплением обороны Египта: вербовала союзников, раздала оружие народу и, чтобы поднять дух войск, записала Цезариона в солдаты. Одновременно она готовила побег: в самом узком месте, отделяющем Средиземное море от Красного, решила перетащить волоком свои корабли, погрузить на них воинов и казну и отплыть на поиски новых земель, вероятнее всего в Индию. Но боги отвернулись от «царицы царей»: когда суда уже тащили по перешейку, набатейские арабы, подстрекаемые римлянами, сожгли флот Клеопатры. Она предприняла отчаянную попытку договориться с Октавианом, но плата за пощаду оказалась непомерно велика — убить супруга. В августе 30 г. до н. э. римские войска подошли к стенам Александрии. Остатки армии Антония изменили своему полководцу; сам он, обманутый слухами о смерти Клеопатры, предпринял попытку покончить с собой, бросившись на меч, и умер на руках любимой. Надеяться больше было не на что.

…Неизвестный крестьянин под вечер 12 августа 30 г. до н. э. принес Клеопатре корзину сладких фиг. Увидев подношение, царица громко воскликнула: «А, вот и она!» Затем легла на золотое ложе и, раздвинув в корзинке фрукты, увидела под ними крепко спящего, свернувшегося кольцом аспида. Золотой шпилькой она уколола змейку, которая, зашипев от боли, ужалила подставленную руку…

Когда римские офицеры ворвались в царскую усыпальницу, они увидели лежащую на роскошном ложе мертвую Клеопатру в золотых одеяниях богини Изиды. Один из римлян спросил рабыню Хармиону, которая, слабея на глазах от укуса змеи, оправляла царскую корону: «Хорошо ли поступила твоя госпожа, Хармиона?» «Превосходно, ибо стала достойной преемницей многих владык», — ответила верная служанка и упала замертво у ног своей повелительницы. Плутарх писал, что Октавиан, «хотя и был раздосадован смертью Клеопатры, не мог не подивиться ее благородству и велел с надлежащей пышностью похоронить тело рядом с Антонием. Почетного погребения были удостоены по его приказу и обе доверенные служанки». Цезарион и Антулл, сын Антония и Фульфии, были казнены, как возможные претенденты на власть, остальные дети, рожденные Клеопатрой, остались в живых.

Со смертью последней египетской царицы закончилась эпоха эллинистических держав. В Средиземноморье установилось безраздельное римское господство. Но древнее египетское поверье оказалось правдой: в творениях поэтов, художников, кинематографистов Клеопатра обрела бессмертие!

Клодель Камилла Розали

(род. в 1864 г. — ум. в 1943 г.)

Знаменитая женщина-скульптор, муза и вдохновительница Огюста Родена.

Когда речь заходит о Камилле Клодель, так и хочется сказать: «Не родись красивой, а родись счастливой», — и добавить: «А также умной, талантливой и верящей в свое гениальное предназначение», — ведь в нашем мире женщина долгое время могла стать лишь тенью мужчины, но никак не самодостаточной личностью.

Камилла Розали родилась 8 декабря 1864 г. в довольно большом, но ничем не примечательном городе Фер провинции Шампань. Ее отец, Луи-Проспер Клодель, был чиновником, а мать Луиза (в девичестве Серво) происходила из рода зажиточных буржуа и владела в местечке Вильнев землей и домом. Здесь и обосновалась семья, которая вскоре пополнилась еще одной дочерью, Луизой-младшей и сыном Полем. Обстановка в доме была постоянно накалена, в нем бушевали бури. Луи-Проспер, вежливый и любезный в обществе, в семейном кругу давал волю своему скверному характеру. Мать замкнулась в молчаливой покорности и детей лаской не баловала, воспитывала их в строгости, смирении и послушании. Но примерным поведением радовала ее только Луиза-младшая. Камиллу она вообще не понимала: игрушками не забавляется, с подружками не болтает, лепит из неподатливой глины всевозможные фигурки или часами любуется очертаниями скал. Девочка и Поля увлекла в какой-то зыбкий мир мечты, зажгла в нем искру веры в его гениальность. Ее влияние на брата было столь велико, что впоследствии, став знаменитым поэтом, драматургом, писателем, академиком и послом Франции, он признавал, что своим успехом обязан сестре. Камилла и сама верила в свое высокое предназначение. Со всей пылкостью детской натуры она отдавалась одной всепоглощающей страсти — ваянию. Отец, мать, сестра и брат были обречены позировать девочке, которая отважно бралась за живую натуру, даже не получив ни одного урока рисования, не то что лепки. Ее маленькие ручки с поистине недетским усердием и терпением оживляли глину.

В семь лет Камиллу определили в Школу Сестер христианской доктрины в Барле-Дюк, но из-за частых переездов отца по делам службы в дом для обучения всех детей взяли наставника, господина Коллена. Классическое образование Камиллы дальше основ латыни, орфографии и арифметики не пошло. Но она много и бессистемно читала, отдавая особое предпочтение античной литературе. Отсюда у нее был редкий для того времени культурный уровень.

Скульптуры 15-летней Камиллы «Наполеон», «Бисмарк», «Давид и Голиаф» привлекли внимание критика М. Морхардта и поразили выразительностью и зрелостью исполнения известного скульптора Альфреда Буше, который сыграл значительную роль в становлении ее как мастера, когда Луи-Проспер перевез семью в Париж, чтобы дать детям первоклассное образование. Камилла настояла на обучении ваянию в Академии Коларосси (Школа изящных искусств для девушек была закрыта) и на курсах Буше. Удивительно, но вздорный по характеру отец поддержал ее в этом странном для добропорядочной девушки начинании, тогда как мать никогда не простила дочери ее самобытности и свободомыслия. Камилла с тремя подругами-англичанками сняла мастерскую и увлеченно совершенствовалась в сугубо мужском искусстве. Яркое дарование девушки было столь многообещающим, что покровительствовавший ей Буше продемонстрировал ее работы директору Школы изящных искусств П. Дюбуа. Реакция того показалась Клодель более чем странной: «Ваша подопечная брала уроки у господина Родена», — заявил он. Это, конечно, был комплимент начинающему скульптору, но только Камилла это имя слышала чуть ли не впервые. Ее работы «Поль Клодель в 13 лет», «Старуха Элен» заявили о рождении нового гения в искусстве скульптуры.

В 1881 г. Альфред Буше в качестве премии Салона получил право поездки в Италию и уговорил Родена взять к себе самую талантливую из своих учениц. Скульптор долго отказывался, потому что для него женщина и искусство были несоединимыми понятиями. Увидев Камиллу, Огюст слегка опешил, ощутив прилив внезапного, давно позабытого волнения перед красотой. Все многочисленные натурщицы и возлюбленные знаменитого скульптора меркли рядом с элегантной, изящной и необычайно привлекательной девушкой. Все в ней было гармонично. «Прекрасный лоб над дивными глазами, того густо-синего цвета, который часто встречается в романах и столь редко в жизни, большой чувственный, но еще и очень гордый рот, густая копна каштановых волос, спадающих до поясницы. Вид, впечатляющий дерзостью, прямотой, превосходством и веселостью», — так описывал 20-летнюю Камиллу ее брат Поль и такой ее увидел сорокалетний Роден. В тот же миг он вновь почувствовал себя мужчиной, полным страстей и желаний.

Камилла же за неуклюжестью этого коренастого, грубоватого, энергичного человека с широкими мускулистыми плечами и рабочими руками, которые свидетельствовали о недюжинной силе, увидела великого творца. Его гибкие кисти, искусные пальцы, не прекращая, поглаживали, разминали и лелеяли глину. «Вулкан», — подумала Камилла. «Нет, скорее Мефистофель», — сменила она мнение, обжигаясь о его почему-то презрительный взгляд. Выслушав унизительные реплики и зажав свою гордыню в кулак, она согласилась на все условия мастера: быть секретарем, убирать мастерскую, строить каркасы и подмостки и даже выносить мусор — лишь бы стать его ученицей, потому что те работы, которые «толпились» в мастерской, не только поразили ее совершенством: они были близки юной художнице своим стилем и передачей чувств.