Проснувшись окончательно, он уже знал, что еще пожалеет об этих мечтах. Быть с Амандой было все равно, что безуспешно пытаться бросить курить. Приятно насладиться сигаретой после долгого перерыва, и в то же время испытываешь чувство вины и обещаешь себе, что в следующий раз обязательно доведешь задуманное до конца. То же самое с Амандой. Пирс знал, что рано или поздно ему все равно придется оставить ее, но сейчас ему хотелось наслаждаться собственной слабостью.

Пирс откинул простыню, обнажая груди Аманды. Ему хотелось видеть ее всю. Прошлой ночью любовь их была еще более прекрасной, чем в первый раз. Пирс никогда не представлял себе, что женщина может быть такой любвеобильной.

Когда Аманда попыталась натянуть простыню обратно, Пирс остановил ее, удержав ее руку.

– Готова заняться этим снова?

Аманда слышала о неутомимых мужчинах, но даже не могла представить себе такого. Может, он действительно был суперменом?

Она посмотрела в окно на розовеющее от восхода небо.

– Но ведь уже утро.

– И что же? – улыбнулся Пирс. – Ты перепутала все уроки анатомии. – Приподняв простыню, он притворился, что смотрит на себя. – Он съеживается только от холодной воды, но никак не от дневного света. – Пирс отбросил простыню прочь. – И конечно же, не тогда, когда видит тебя.

Перевернувшись, он притянул к себе Аманду. Она провела пальцем по его волосам.

– Ты просто неправдоподобен!

– Я знаю. – Пирс поцеловал впадинку на шее Аманды. – Все дело в воздержании.

Несмотря на накатившую волну возбуждения, Аманда все же улыбнулась про себя реплике Пирса. Уж кто-кто, а он не похож на монаха.

– Да уж, готова держать пари!

Пирс продолжал целовать ее.

– Может быть, мне не стоило признаваться в этом. – Говорить с Амандой было еще более интимным действом, чем заниматься с нею любовью. Эта мысль вдруг показалась Пирсу немного странной. Он всегда считал достаточно интимным сам половой акт. – Но я не прикасался ни к одной женщине с тех пор, как мы в последний раз занимались любовью.

Он пытался. Он даже дошел до того, что привел к себе в номер девушку, с которой познакомился в баре. Но дело кончилось тем, что он дал женщине денег на такси и отправил ее домой, даже не поцеловав. А потом провел беспокойную ночь в постели, проклиная Аманду. И мечтая о ней.

Аманда сжала плечи Пирса, чувствуя приближение оргазма. Господи, как ему удается довести ее до этого так быстро?

– Насколько я помню, это было всего три часа назад, – поддразнила его Аманда.

Пирс рассмеялся, а потом посмотрел в глаза Аманды. Глаза как глаза. И с чего это он решил, что они пленили его душу. Это всего лишь иллюзия.

– Я имел в виду первый раз.

Аманда недоверчиво покачала головой. Может быть, она ослышалась?

– В таком случае, вы не тот, за кого себя выдаете. Я хотела бы взглянуть на удостоверение личности.

– Сейчас предъявлю. – Пирс тут же оказался поверх Аманды и раздвинул коленом ее бедра. – Вот оно. Почему бы вам не убедиться, тот ли это размер?

И, не сводя глаз с лица Аманды, Пирс медленно вошел в нее.

Аманда обвила его руками за шею. Губы ее были так близко. Удовольствие обволакивало обоих, подобно струйкам сладкого дыма.

– Как скажете.

Улыбаясь, Пирс начал двигать бедрами. Он увидел в глазах Аманды огонь желания, возбуждавший его все больше и больше.

– Вот оно, мое удостоверение.

Аманде не хватало воздуха, тело ее выгибалось в такт движениям Пирса.

– Так вот что тебе надо. Дикую кошку в постели и леди голубых кровей за ее пределами?

– Ты угадала, Мэнди.

Пирс немного испугался, поняв вдруг, что Аманда была абсолютно права.

В понедельник утром Аманда вошла в свой кабинет, тихонько напевая себе под нос. Пирс остался у нее на весь уик-энд. В течение дня он играл с Кристофером, когда Аманда была занята на кухне. Нетрудно было догадаться, что мальчик очень привязался к Пирсу. Как и она сама.

Сегодня утром Пирс поехал к себе домой переодеться. На прощание Пирс сообщил Аманде, что до сих пор хранит как сувенир ее разорванные трусики и, если она «снова почувствует склонность к трансвестизму», он может снова привезти ей свои плавки.

Аманда в ответ швырнула в него подушкой, Пирс кинулся защищать свою честь, и отъезд его отодвинулся в результате еще на полчаса.

Она вздохнула, вспоминая эту сцену. Сейчас она лучше, чем когда-либо, понимала, что все это не может продлиться долго. Но, пока шарик не лопнет, она будет лететь и лететь на нем дальше. Такие ни к чему не ведущие отношения были вовсе не в ее стиле. Так же как и мужчины вроде Пирса.

В нем было все, чего Аманда не хотела видеть в любимом мужчине. Безрассудство. Твердая решимость не связывать себя. И все же Аманда не могла заставить себя отказаться от отношений с ним.

Она приказала себе собраться с мыслями и заняться работой. Как-никак на студии ей платят деньги вовсе не за мечты при луне о Пирсе Александре.

Аманда снова вздохнула. И все же она не знала средства, способного вылечить ее от любви к Пирсу. Наверное, тут существовало только одно противоядие – время, хотя оно понадобится не скоро.

Бросив сумочку на письменный стол, Аманда открыла блокнот. Если она хочет остаться на этой работе, пора начать просматривать текст сообщения для утреннего выпуска. Не успела она взяться за ручку, как в дверь коротко постучали, и она сразу же распахнулась.

На пороге возвышалась грузная туша Джона Гримзли.

– Вы ищете меня, мистер Гримзли? – ехидно спросила Аманда. Даже появление Гримзли не способно было сегодня испортить ее хорошего настроения.

Он долго ждал этого момента. Прошло целых восемь месяцев, прежде чем он нашел способ посчитаться с этой сучкой. Но ожидание делало месть еще слаще.

– Я думал, вы захотите узнать, что мы расторгаем с вами контракт.

Аманда застыла на месте. Она должна была сразу догадаться по улыбке, игравшей на губах Гримзли, что что-то здесь не так.

– Контракт действует еще три месяца, Джон, – сказала Аманда, стараясь казаться невозмутимой. – И до этого срока вы не можете меня уволить.

Гримзли сделал шаг вперед, словно хотел задавить Аманду своим мощным телом. Он читал в ее глазах ненависть. А ему нужно было совсем другое.

– Одна маленькая поправка – я могу уволить вас в любой момент. Это мое право – расторгать контракты, если я считаю, что так будет лучше для рейтингов.

Лицемерный сукин сын. Аманда знала, почему он это делает. Но теперь ей хотелось знать, каким предлогом он решил воспользоваться.

– И на каком же основании вы решили от меня избавиться?

– У вас низкий коэффициент Кью.

Аманда изумленно смотрела на Гримзли. Ее еженедельная почта не уступала по количеству почте остальных комментаторов, за исключением, может быть, Пирса Александра. И то только потому, что к ней не обращались с просьбами выслать фотографию. Аманде не нужны были такие поклонники, которых интересовала бы ее внешность, а не репортажи.

– Что? – переспросила она.

– Я решил провести внеочередное тестирование, вместо того чтобы дожидаться планового. Просто чтобы посмотреть, как идут наши дела. – Гримзли даже не собирался скрывать своего удовольствия. – И оказалось, что публика любит вас не больше, чем я. Описывая вас, люди использовали слова «агрессивная» и «высокомерная». – Лицо Гримзли расплылось в гадкой улыбке. – Вы глупы и упрямы, и публика наконец разглядела это.

Аманда по-прежнему не могла до конца поверить Гримзли. Да он просто блефует!

– Вы не могли этого сделать!

– Но мы это сделали. Я это сделал. И у меня есть для вас отличная замена.

– И кто же это? – Аманда представила себе какую-нибудь безмозглую, но при этом очень пробивную особу, давно ждавшую своего часа.

Гримзли ждал этого момента, зная заранее, что будет наслаждаться им больше всего. Эта бомба, которую он изобрел, должна убить ее наповал.

– Некто, кого зрители оценивают очень высоко. Что самое удивительное, и мужчины, и женщины. – Джону не особенно нравился Александр, но этот парень умел преподносить новости и всегда готов был поехать туда, куда его пошлют.