1916. Август
Им. Беяьск
Тихая поэза
«Мне хочется тихого-тихого вечера, —
Королева сказала:
— Уйти подальше от искалеченного
Людного зала…
Мне так надоела свита льстивая,
Подлая свита.
Я, королева благочестивая,
Мечтой овита.
Мне даже король со своим величием
Нередко в тягость.
О, если б упиться могла безразличием,
Была бы радость…
Лишь ты, Эльгрина моя любимая,
Моя Эльгрина,
Поймешь страданье неуловимое,
Взор не отринув…
И что-то потеряно, что-то встречено,
И что-то сломала…
И даже… самого тихого вечера
Тиха тишь мало!..»
1916. Август
Им. Бельск
Поэза без слов
Съёженная рябина ржаво-красного тона…
Пальчиками голубика с нежной фиолью налета…
И ворожба болота…
И колдовство затона…
И немота полета…
И крутизна уклона.
Мыши летучей, карей… Месяца позолота…
А вдалеке — две скрипки, арфы и виолончели,
И долгота антрактов, и в долготе окарины,
Трели любви соловьиной,
Палевые качели,
Pas голубой балерины,
Призраки Ботичелли
И нагота сплетенных Ингрид и фейной Эльгрины.
1916. Август
Им. Бельск
Письмо Эльгрине и от нее
Эльгрина уехала в гости
К подружке своей в Копенгаген, —
И что на словах раньше было,
Отныне уже на бумаге…
И в чарах изысканной злости
И ревности пишет ей Стэрлинг:
— А если бы я полюбила
Палана не меньше, чем стерлядь?
А если бы я целовала
Фиалки не меньше пионов?
А если бы я тяготела
К искусству — ты слышишь? — шпионов?
Не créme dmaies lilas, а — oporto,
А если бы я свое тело
Лелеяла только для черта?!..
И то ли поет окарина,
И то ли летает сильфида,
И то ли у датского порта —
Конверт, а в конверте — обида.
Смеясь отвечает Эльгрина:
«Целуй, если хочешь, пионы,
И пей, если хочешь, oporto
И даже попробуй в шпионы…
Послушай, но это забавно,
Немножко смешно и наивно,
Но все-таки, о дорогая! —
Так дивно! так дивно! так дивно!
Так будь же всегда своенравна,
Моя голубая голубка,
Но чтобы не смела другая
Познать тебя страстно и глубко…»
1916. Август
Им. Бельск
Декрет министрессы
Графиня Крэлида Фиорлинг
Изящных искусств министресса,
Под чьим покровительством пресса
Познала тропичный расцвет,
Чье имя у критика в горле
Спирает дыханье от страха,
Звуча для него, точно плаха,
Насущный издала декрет,
В котором она, между прочим,
Редакторов всех обезличив,
И «этих» и «тех» без различья
В особый собрав комитет,
Успех комитету пророча,
Советовала объединиться
Мотивя, что у «единицы»
Достаточной выдержки нет…
Открытое при министерстве
Собранье всех вкусов и взглядов
Отныне должно было рядом
Речей браковать и ценить
Труды находящихся «в детстве
И старости литературы»
Бездарное — до корректуры! —
Порвало с читателем нить…
Но то, что талантливо было,
От знати имен не завися,
В печать отдавалось, чтоб к выси
Неведомые имена
Взнести, — поощренное жило!
Навеки исчезла обида…
Не правда ль, графиня Крэлида
Была государству нужна?…
1916. Август
Им. Бельск
Поэза о поэзах
Когда у королевы выходит новый томик
Изысканных сонетов, кэнзелей и поэз,
Я замечал, что в каждом доме
К нему настражен интерес.
Идут ее поэзы десятками изданий
И служат украшеньем окниженных витрин,
Ее безумств, ее мечтаний —
В стихах чаруйный лабиринт…
Все критики, конечно, ей крутят фимиамы,
Как истые холопы, но курят невпопад,
И нет для Ингрид большей драмы,
Чем их рецензий сладкий «пат»…
Прекрасные поэзы от их похвал пошлеют,
Глупеют и мерзеют от фальши их похвал,
И гневом и стыдом алеет
Щек царских матовых овал…
А те, кто посмелее, с тенденцией «эсдеков»,
Бранить ее решались, но тоже не умно.
Читая этих «человеков»,
Царице все же хоть смешно.
Однажды Ингрид Стэрлинг (о, остроумья сила!)
Всем ядно отомстила — в редакцию письмом,
В котором критиков просила
Забыть «ее творений дом».
«Не раз я разрешала бранить меня печатно,
Но только беспристрастно и лишь по существ
А ваша лесть мне неприятна:
Я тоже мыслю и живу…
Теперь я запрещаю всей властью королевы
Рецензии о книгах моих изготовлять:
Из вас бездарны те, кто „левы“,
А „правых“ трудно „олевлять“…
Еще одна причина бессмыслицы рецензий:
Чтоб разбирать большое — ах, надо быть большим!
Бездарь бездарна и при цензе,
Талант бездарностью душим!..
Чтоб отзыв беспристрастный прочесть под псевдонимом
Пришлось бы мне поэзы печатать, но зачем,
Когда трудом своим любимым
Я дорога свободным всем?
Да и сама всех лучше себе я знаю цену:
Стихи мои прекрасны без брани и похвал!
На сцену, молодежь, на сцену!
Смелей! — успех или провал!»