Лаура приподняла бровь и скрестила руки на груди.

– Это – простое слово, Вэйн. Не заставите меня искать словарь.

И прежде чем Вэйн смог продолжить обсуждение, она повернулась к мужчинам в пальто и подошла к ним. Лаура протянула правую руку, мужчины поняли ее намек и пожали плечами в форменных кителях. Она была уверенна, что эти кители они не снимали даже в постели… впрочем, как и фуражки.

– Пожалуйста, передайте Избранному Президенту Марлоу: я польщена тем, что она хочет, чтобы я писала ее биографию. Но, боюсь, я отклоняю это предложение. Мне жаль, что вы были вынуждены ехать в Нэшвилль просто так. Я бы могла сказать вам это и по телефону.

Майкл Оакс, один из наиболее доверенных помощников Дэвлин Марлоу и перспективный социальный секретарь новой администрации, неохотно пожал руку Лауре. Более чем небольшое утешение за то, что он пролетел от штата Огайо до Нью-Йорка, а затем в штат Теннеси, только для того, чтобы эта женщина отказалась от его предложения за 5 минут. Насколько он знал, Дэвлин могла запросто найти другого автора… да таких десяток на дюжину. И разве они не должны буквально из себя выворачиваться, чтобы сделать это для Дэв? Для страны?

Но Майкл знал: его босс ожидает, что он даст Страйер полную свободу выбора, независимо от его личных мыслей по этому поводу. Его темные глаза стали серьезными.

– Почему, мисс Страйер. Почему вы не хотите рассмотреть просьбу Избранного Президента Марлоу? Это – беспрецедентная честь. У вас есть лучшее предложение? – Он посмотрел на Вэйна, который дико затряс головой. – Нет.

Писательница приятно улыбнулась, стараясь удержать язык за зубами. "Честь, задница. Это – одно из тех рабочих мест, где они сообщают Вам, что писать, и, затем, вы хлопаете ваше имя на обложке. Нет уж, спасибо… она может найти другую марионетку для пропаганды".

– Я просто не заинтересована. – Ее голос был вежлив, но холоден.

– Предложенная компенсация более чем щедрая, на договорной основе. Мы консультировались с несколькими главными издательствами, и то, что мы предлагаем – много больше того, что получают их историки и биографы.

– Я уверенна в этом, но ответ все еще 'нет', – настаивала Лаура. "Я не отвечаю тебе агрессией, приятель. А вот ты уже перешел эту черту".

Молодой человек попробовал снова:

– Но…

Лаура подняла руки, предупреждая его слова.

– Прежде всего, я не специализируюсь в политике.

– Если я не ошибаюсь – последняя биография, написанная вами, была о жизни кардинала Джеймса О'Роака. Вы хотите мне сказать, что Католическая Церковь – не политическое учреждение? – Его голос стал громче и обрел нотку сарказма.

Лаура почувствовала, что закипает. Да кто он такой? Человек рядом с ним, который мог бы просто вытатуировать у себя на лбу 'Секретная служба', подошел ближе, вторгаясь в ее личное пространство, и неодобрительно посмотрел на нее. Но она отказалась отступать. "Предполагается, что сейчас я запугана по самую шею. Не думаю. Я вижу, как вы работаете Дэвлин Марлоу!"

– Я нахожусь дома только в течение нескольких месяцев, после почти двух лет, проведенных в Ирландии и Ватикане, для написания биографии кардинала О'Роака. Я просто не готова согласится на работу, которая будет длиться не менее четырех лет.

– Это важно для нации, которую… – продолжал Оакс, несмотря на то, что Лаура уже несколько раз пыталась вставить хоть слово.

Вэйн заметил, что лицо женщины стало сначала розовым, а затем и вовсе ярко-красным. Он нервно захрустел новым мятным леденцом. "О, нет. Приехали. IRS собирался реквизировать 'Starlight Publishing' и меня лично на все годы, начиная с этого и до конца". Он выдвинулся вперед:

– Лаура, пожалуйста. Я знаю, что вам больше по сердцу Майя Анжелоу. Но это – Президент Соединенных Штатов, ради Бога!

– Никакие средства, нет, – отрезала Лаура. Она подошла к входной двери и с грохотом распахнула ее. Она автоматически наклонилась и одной рукой подхватила своего мопса Гремлина, лишив его возможности бежать. – Эта беседа окончена.

8 ноября

Седан замедлился. Фактически, несколько седанов замедлились. Случайный наблюдатель принял бы их за процессию, везущую семейство, оплакивающее потерю кого-то любимого. Это могло бы быть правдой, если бы не личность одного из людей в третьем автомобиле. Даже прежде, чем этот седан полностью остановился, его окружили люди в темных костюмах; люди, призванные защитить Избранного Президента. Они быстро, но четко проверили все пространство вокруг автомобиля. Две длинные ноги появились из-за открывшейся двери, и вскоре на улицу вышла сама Дэвлин Марлоу. Она остановилась, чтобы поговорить с другими приехавшими, затем поправила букет роз и медленно пошла к камню, находящемуся в десяти метрах от нее. Охранники были чрезвычайно почтительны и находились так далеко от Марлоу, как этого позволяла безопасность. Дэвлин поправила шарф, подняла сзади воротник пальто. Она поднесла розы к лицу, но большая часть их аромата была уничтожена холодным осенним воздухом.

Дэв опустилась на колени перед могильным камнем. Влага, усыпавшая траву и лежащие на ней листья, тут же впиталась в ткань брюк. Дэвлин поставила цветы в вазу, которая была частью могильного камня, и подняла сухой лист, лежащий рядом на траве.

– Привет, любимая. Я должна была приехать сегодня, потому что многие вещи сильно изменятся для меня очень скоро. – Дэв коротко хихикнула, пристально изучая ярко-оранжевый лист, который держала в руках. – Посмотри, кого я пытаюсь обмануть. Все уже изменилось.

Дэв отпустила лист, и ветер тут же унес его прочь. Она наклонилась вперед, чтобы дотронуться до слов, вырезанных в камне.

– Я тоскую без тебя. Все еще, иногда, просыпаясь ночью, я пытаюсь дотянуться до тебя. – Она улыбнулась и опустила руку. – Я много думала о тебе в последнее время. Я не была бы тем, кто я есть, если бы не ты. Мне жаль, что мы не можем быть вместе сейчас. – Ее улыбка стала задумчивой. – Ты стала бы прекрасной первой леди.

Дэв села на основание камня и обхватила колени руками.

– Интересно, как они переварили бы это? По крайней мере, я думаю, что они назвали бы тебя Первой Леди, – она вздохнула и покачала головой. – Не имеет значения. Ты всегда была и будешь моей Первой Леди. Это все, что важно… Я не думаю, что буду возвращаться сюда, Саманта… Конечно, я буду приводить сюда детей. В любое время, когда они захотят. – Быстро добавила она. – Но я думаю… для меня… я должна попробовать сосредоточится на будущем, на некоторое время.

Дэв надолго замолчала, слушая завывание ветра и далекие гудки проезжающих автомобилей.

– Да. – Выдохнула она и кивнула. – Я знала, что ты поймешь.

Дэв оглянулась на машины и помахала рукой. Один из агентов открыл дверь автомобиля Дэв, и из него появились трое маленьких детей. Эшли, темноволосая девочка семи лет, терпеливо ждала своих маленьких братьев, чтобы взять их за руки и довести до камня.

Высокая женщина нежно улыбнулась, когда дети направились к ней. Дэвлин снова повернулась и встала перед камнем.

– Ты бы так гордилась ими. Они все особенные. Аарон повесил твой портрет над кроватью. Он целует его каждый вечер перед сном. – Ее голос немного дрожал, когда она говорила это. – Я уверена, что они знают тебя. Знают об обеих своих мамочках. – Внезапно она хихикнула. – Эшли, благослови ее Бог, научилась закатывать глаза так же, как это делала ты.

Дети присоединились к ней. Аарон, самый младший из них, ему всего четыре года, забрался на колени к Дэв, и обнял ее за шею. Двое старших разместили свои крошечные букеты цветов на траве перед могильным камнем.

– Привет, мама, – Эшли легко поклонилась, копируя стиль индейцев. – Я получила 'А' по математике сегодня. Мама говорит, что я действительно хороший математик теперь.

Импульсивный пятилетний Кристофер подарил камню небольшой поцелуй, а затем присоединился к своему брату на коленях у Дэв. В свои пять лет, светловолосый маленький мальчик был самым тихим из троих детей. На Эшли и Аарона, казалось, не действовали их ежемесячные посещения кладбища. Но для Кристофера, похоже, это было так же трудно, как и для самой Дэв. Даже притом, что он никогда не жаловался, женщина задавалась вопросом, не прекратить ли эти визиты.