— Ты его еще раз обслужила, Шарлотта Виндхэм, — констатировал насмешливый голос где-то внутри у нее. — Он тебя вышвырнул. Но до этого еще раз получил удовлетворение для себя! Он тебя использовал как девушку, стоящую на углу соседней улицы. А перед уходом он тебе заплатил. Это щедро, в конце концов, но это гонорар за сделанную работу.

Унижение от этого горького признания было тяжело перенести. Но отчаяние и ярость — все вместе — придали ей силы. Он не мог не понимать, как сильно ее обидел.

— Черт тебя побери, Джеймс Первик! — прошептала она, надевая свою одежду. — Тебя и всех мужчин на этом свете. Вы все одинаковые, не считающиеся ни с кем, эгоистичные и пошлые подонки!

Ругательства еще витали в ванной, когда она, совершенно одетая, вернулась. Он смотрел в ночь, пил виски и был в согласии с собой и всем миром. Шарлотта схватила футляр с украшением с такой силой, что костяшки ее пальцев побелели.

— А ты не мог рассчитаться со мной сегодня после обеда, Джеймс? — спросила она, терзая себя этим вопросом.

Его улыбка была, напротив, очень дружелюбной.

— Это лишило бы нас прекрасного вечера, не правда ли? Ты обладаешь замечательными талантами в постели, Эстер, и у меня сложилось впечатление, что ты также получила удовольствие от нашего маленького интермеццо.

Что за подлая и безобразная месть?! Ему было стыдно, но он продолжал свою игру. Перед Эстер Виндхэм он не обнаружит свою слабость.

Смех Шарлотты прозвенел как разбитый бокал. Проходя мимо, она бросила на стол коробочку с его подарком, которая скользнула по мраморной столешнице и упала на пол.

— Не трудись платить мне. Я оказываю услуги пока еще бесплатно! Подари это следующей, которая будет достаточно глупа, чтобы клюнуть на твои ухаживания.

Не ожидая от него ответа, она подошла к телефону, чтобы вызвать такси. В дверях она услышала ироничные слова, которые он сказал на прощание.

— Пришли мне приглашение, если тебе удастся притащить Стюарта Дейтона к алтарю.

Она спотыкалась всю дорогу до ворот. Хотя и горели все лампы, она ничего не видела. Слезы застилали ей глаза, и она уже больше не давала себе труда их сдерживать.

8

— Шарлотта! Ты сошла с ума? Как ты выглядишь?

Эстер оперлась на декоративную черную палку с серебряным набалдашником и опустилась на стул, осторожно вытянув загипсованную ногу. Качая головой, она осмотрелась в крошечной мастерской Шарлотты.

Ее сестра сидела за чертежной доской и рисовала. Ее волосы были собраны в конский хвост, на ней был старый свитер, весь в пятнах от красок, и еще более старые джинсы. Она была бледна. Болезненно бледна. Огромные глаза на лице, которому не помешало бы пребывание на солнце в течение нескольких часов.

Такой же запущенной выглядела и ее квартира. Посуда на кухне была сложена стопкой, кровать не заправлена, а три пустые бутылки из-под красного вина в прихожей вызвали у Эстер особую озабоченность.

— Ты выглядишь так, будто не выходила из квартиры целую неделю, — констатировала она.

Шарлотта взглянула на нее.

— Уже десять дней. Это важно?

— Боже мой! И что же ты делаешь? Чем ты живешь? Красным вином?

Улыбка ее сестры была очень горькой.

— К сожалению, оно кончилось. Но в холодильнике еще осталась упаковка деревенского сыра, если ты хочешь есть.

— Шарлотта, послушай, так дальше не может продолжаться.

Но и эти слова не вывели ее из апатии.

— Позаботься о своих собственных делах, сестричка. Мне не нужен миссионер.

Хотя Шарлотте было еще достаточно далеко до опустившейся пьяницы, за которую ее принимала чувствительная сестра, но фактически все прошедшие десять дней она позволяла себе роскошь предаваться безграничному состраданию к себе самой. Она знала, что дальше так не может продолжаться, но у нее не было никакого желания говорить это своей превосходной, ухоженной и уверенной в себе сестре-близнецу.

Как всегда, Эстер при общении с ней проявляла чувствительность десятитонного бульдозера.

— Миссионер, конечно, тебе не нужен, но тебя надо было бы побить, чтобы у тебя снова появился разум, и вызвать бригаду по уборке квартир, чтобы превратить твою берлогу в жилище, достойное человека. Ты хочешь наказать себя тем, что погрузилась в хаос?

Шарлотта поднялась и в конце концов со вздохом бросила кисточку.

— Неприятно в сестре-близнеце то, что она слишком хорошо знает другую. Итак, Эстер Виндхэм, теперь ты прочтешь мне нотацию. Сейчас самое время сказать, почему ты пришла на самом деле?

Так же хорошо, как Эстер знала, когда сестра лжет, так же точно и Шарлотта чувствовала сейчас, что та теперь ищет слова. Была только одна-единственная причина для этого: у нее были новости от Джеймса К. Первика.

— Я получила почту…

— От Джеймса?

— Откуда ты знаешь?

Шарлотта не стала обсуждать это более подробно.

— Я предполагаю, что это извещение о твоем увольнении…

— Тебя это удивляет, после того как ты вот уже десять дней не ходишь на работу в «Первик лтд»?

— Ну и?.. Ты требуешь теперь чек на оплату месячной компенсации?

Эстер нетерпеливо постучала своей палкой об пол.

— Трудно разумно говорить с тобой. Джеймс Первик прислал мне мои бумаги и приложил чек с оплатой за три месяца.

Шарлотта сжала губы.

— Надеюсь, ты его отослала назад?

— Почему я должна была это сделать?

— Что за вопрос! Если ты его принимаешь, то это выглядит так, будто я хочу, чтобы он меня оплачивал.

— Оплачивал?

Манера сестры — постоянно цитировать ее в виде вопросов — нервировала Шарлотту.

— Естественно, джентльмен оплачивает оказанные ему услуги. Но у меня тоже есть гордость!

— А у меня нет работы.

Обстоятельство, которое Шарлотта не приняла во внимание.

— Если бы ты знала, как часто я сожалела об этой восхитительной идее, появившейся на бабушкином дне рождении, тогда бы ты торжествовала еще больше, чем так или иначе уже это делаешь.

Эстер была задета.

— Мне не доставляют никакой радости твои страдания, Шарлотта. Но разве тебе не ясно, что ты совершила целую кучу ошибок. От тебя зависит, чтобы ты все прояснила и устранила этот беспорядок. Скажи Джеймсу Первику, что нас две.

— Я больше не скажу ни слова этому человеку!

— Но ты должна это сделать.

— Да? А почему?

— Потому что он хочет работать с тобой, если я правильно понимаю.

— Ты шутишь!

— Ну, только не в этой связи. Стюарт разыскал Джеймса. После того как он якобы стал внешним поводом вашего разрыва, он захотел доказать, что он настоящий друг…

— Но Джеймс его не стал слушать.

Теперь Эстер была ошеломлена.

— Откуда ты это знаешь?

— Как ты могла проработать два года с человеком и так мало его знать?

— Может быть, потому, что я его не любила так, как ты!

Из-за внезапной тишины глубокий вздох Шарлотты прозвучал еще громче.

— Это так и есть, сестричка. Если бы вы оба меня спросили, то Стюарту не пришлось бы пережить этот неприятный визит. Джеймс, в конце концов, меня предостерегал. Он думает, что я ему намеренно солгала и обманула его с другим мужчиной. И чтобы завершить картину: я, по его мнению, действую только из чистой алчности и продаю себя тому мужчине, который больше заплатит. У него нет даже и малейшего следа доверия. Для него женщина не стоит и цента…

— А если он узнает, что у тебя есть сестра-близнец?

— Ну и что это должно изменить? Фактом остается то, что мы доставляли друг другу удовольствие и что я с первого момента лгала. Я использовала те чувства, которые он испытывал к тебе, и украла для себя несколько дней счастья. Теперь я плачу за это. Конец сценария.

Эстер, прихрамывая, подошла к мольберту, на котором Шарлотта набросала портрет какого-то мужчины. Бандитский птичий профиль и чувственный рот были такими живыми, что она поспешно втянула воздух.

— Он хочет получить твой адрес, — сказала она наигранно и как бы вскользь. В этом и была причина, которая привела ее в мастерскую Шарлотты.