Ах, ну да: я вспоминаю стенд-путеводитель по зданию при входе. Этажом ниже расположена служба бильд-редакторов. Это, насколько мне известно, люди, отвечающие за подбор иллюстраций к текстам. Потом они передают картинки художникам, которые уже непосредственно оформляют ими журнальные полосы. Но ведь как легко ошибиться в людях и вообразить себе невесть что! В то время как по-настоящему творческие личности просто не прекращают творить даже во время перекура!

Тут у меня верещит мобильник. «Он тут!» — выдыхает Риточка мне в трубу и вырубается. И ровно через секунду я вырастаю перед ее стойкой как Конек-Горбунок перед… забыла, перед кем. В общем, как лист перед травою.

— Иди, — шепчет Ритка и распахивает заветную дубовую дверь.

За большим внушительным столом восседает молодой мужчина приятной наружности. Но никакого экстрима — ни тебе черноокого мачо, ни мускулистого плейбоя, ни даже тщательно скопированного имиджа последнего героя из золотой десятки «Форбс». Полная самобытность, одним словом. Что, по мне, очень даже хорошо. По виду, скорее маменькин сынок, чем брутальное чудовище. Блондин с мягко вьющимися волосами и большими голубыми глазами. Красавчик, но не в моем вкусе, что тоже плюс. А то мысли там всякие посторонние… А это лишнее в моем преклонном возрасте.

Помимо стола в кабинете главреда имеется панорамный вид на столицу, включающий башни Кремля, внушительный сейф и внушительное комнатное растение, породы мне неизвестной. Может, пальма, а может, и нет. Растениеводство и вообще ботаника никогда не были моей сильной стороной.

— Здравствуйте, Андрей Айрапетович! — вежливо говорю я, останавливаясь от «самого» на почтительном расстоянии. Я же хорошая девочка. И воспитанная при том. Но моему потенциальному работодателю, видимо, так не кажется:

— Ну, чего встала-то как не родная? Садись, рассказывай… Манана, значит? — он заглядывает в мой «фрагмент», лежащий у него на столе. — Блядская? А свекр, значит, Петюн у тебя?

— Петюн, — растерянно подтверждаю я.

— Невестка Петюна, — радостно констатирует главред, — прикольно! А чего умеешь? Только сразу договоримся: давай не будем про университеты там, про степени и диссертации, прости господи. Пишешь что?

— Я про образование писала, и про медицину, — блею я, забыв про все свои гордые планы из серии «Возьмите меня, и я поставлю ваш скучный журнал на уши!» — С выставки современного искусства репортаж делала и с олимпиады театров мимики и жеста…

— Ясно, — обрывает меня главред. — Ничего не пишешь. Но твой подход к делу мне нравится, Манана ты моя Лядски. Значит, так. Я тебя беру на испытательный срок. Тестовых заданий у тебя будет два. Результат по одному из них нужен мне в течение этого месяца, по второму — в течение сегодняшнего дня. Начнем с отдаленных перспектив.

С этими словами Андрей Айрапетович резво выскакивает из-за стола и подбегает к своему дереву, оказываясь одного с ним роста. И оба они — мне если не по плечо, то на полголовы ниже, это точно. Конечно, услужливая память тут же подкидывает мне всякую лишнюю в эту минуту информацию на тему кровавых диктаторов, ставших таковыми по причине комплекса Наполеона, обусловленного малым ростом и вытекающей из него манией величия. Ленин, Гитлер, Берия, Пиночет… Еще был Полпот в Кампучии. Правда, насчет роста Полпота я не уверена, и поэтому усилием воли вообще выкидываю невежливые мысли из головы. А мой — похоже уже не потенциальный, а самый что ни на есть натуральный! — работодатель тем временем нежно гладит по стволу свою пальму. Очень нежно — прямо-таки как женщину! Машинально я отмечаю, что одет он не броско, но весьма дорого. Грамотно выдержанный стиль casual. Видно, любит его. Любит себя. Сноб, но только снаружи. И эстет изнутри. Таков мой диагноз, хотя меня никто не спрашивает. Но это пока… Я потихоньку начинаю обретать уверенность в себе и контроль над ситуацией. И тут главред изрекает:

— Итак, программа максимум. Срок — месяц. Видишь дерево? Оно до сюда, — Андрей Айрапетович тычет «паркером» в стену, и я вижу, что там — о ужас! — стоят зарубки чуть ли не от самого пола! Этому растению тут измеряют рост так же тщательно, как обожаемому первенцу в еврейской семье! — А ровно через месяц, — продолжает этот фанатичный ботан, — оно должно быть до сюда! — и он указывает едва ли не на полметра выше последней отметки. — Не сделаешь — уволю!

— Но… — я в шоке, — причем тут я? Я же не цветовод-озеленитель и понятия не имею, как обращаться со всякими пальмами.

Моя наглость приводит Андрея Айрапетовича в бешенство:

— Не цветовод, значит? Не озеленитель? А кто ты? Писать не умеешь, пальмы растить не умеешь. Как ты живешь-то вообще? Не хочешь, не надо, я тебя не принуждаю. Но другая бы на твоем месте не выпендривалась, а тихо-мирно «загуглила» бы название дерева и выяснила, как сделать так, чтобы оно за месяц выросло. Ты же не где-нибудь, а в желтой прессе хочешь работать. А мы не поток грязной непроверенной информации, как лохи считают, а полноценная развлекательно-просветительская индустрия! А это значит, что ты постоянно будешь сталкиваться с тем, чего раньше не знала и не делала. И если ты, вместо того, чтобы въезжать любыми способами, на все будешь вякать «Я не озеленитель» и вообще «Я не такая» — то на фиг ты нам нужна? Лучше сразу запомни простую истину: если есть проблема, всегда найдется и средство ее разрешения.

После подобной лекции не взбодрился бы только мертвый. И, скорее всего, в душе я как раз именно «такая» — желтая насквозь — так как сразу же поспешно заявляю:

— ОК, я согласна. Как зовут дерево?

— Вот и славно! — кивает главред. — Дерево зовут — записывай — Albizzia falcata. И запомни: это тебе не пальма, а самое быстрорастущее растение в мире. Должно расти по несколько сантиметров в день. Вот мне и интересно, почему не растет? Зря что ли я за него в Малайзии тысячу баксов выложил! Разберись плиз, и больше не выпендривайся.

Я фиксирую в своем новеньком, специально заготовленном по случаю собеседования, органайзере имя дерева. Вот и мое первое задание в популярном издании — вырастить дерево в рекордно сжатые сроки!

А мой работодатель тем временем добреет на глазах и даже подвигает ко мне через стол вазу с орешками:

— На, ешь. Я очень рад, что судьба моей альбицции теперь — я надеюсь! — в надежных руках, — тут он с выражением зыркает мне прямо в глаза типа «А не ошибся ли я самым роковым образом в выборе опекуна для своего любимого дерева?» — Я, знаешь, очень люблю свою Альбишу. И вот еще что. Через два часа я уезжаю, сегодня бенефис у Ахеджаковой, а я фанат. Так что к этому времени я хочу от тебя 5 интересных фраз со словами «потому что». Хочу проверить твою креативность и вообще профпригодность.

С этими словами Андрей Айрапетович встает, давая понять, что разговор окончен. Сейчас еще скажет «Это все!» и будет натуральной Мирандой Пристли в штанах. Но что за бред — фразы с «потому что»? Задание прямо в стиле анекдотов про Вовочку. Может, он хочет проверить, в своем ли я уме?

— Андрей Айрапетович, я не совсем поняла… — осторожно начинаю я.

— Тогда ухаживай за деревом и не лезь в журналистику! — гаркает главред и распахивает дверь. — Рита, мне кофе, а Манане — рабочее место!

Аудиенция окончена. Взглядом спрашиваю Риточку: «И как ты с ним работаешь?» «А кто говорил, что будет легко?» — также взглядом отвечает мне Рита и разводит руками.

Зато уже через десять минут у меня есть свой отдельный стол, на нем отдельный комп и даже — свой отдельный панорамный вид в окно. А Ритка в виде соболезнования по поводу перенесенной встречи варит для меня двойной эспрессо. А жизнь-то налаживается!

Уже через полчаса, благодаря Google, я знаю все о растении под названием Albizzia falcata. И у меня даже вырисовывается некий план по ускорению его роста. Не слишком, правда, честный, но у кого сейчас чистые руки?

А к назначенному главредом сроку я уже передаю в его кабинет через Ритку распечатанный файл со следующим бредовым «праздничным набором»: