— О, я так счастлива!

— Значит, ты останешься в Оверни навсегда?

— Твоей ближайшей соседкой, — кивнула Рейчел, но тут же одернула себя: — Хотя я не уверена. Люсьен еще не сделал мне официального предложения.

— Чего ты от него ждешь? Чтобы он встал перед тобой на одно колено и попросил руки?

Рейчел усмехнулась:

— Именно так он и выглядел во время танцев в его доме, когда испортил мои самые элегантные туфли. Франсин увидела эту картину и пришла в ярость, с тех пор я и попала в немилость. Удастся ли мне совладать с ней, Селия, когда она все узнает… о нас с Люсьеном!

Селия нахмурилась:

— Думаю, узнав, что вы с Люсьеном поженитесь, она в конце концов смирится с неизбежным, но до этого обязательно пустит в ход всяческие уловки, стараясь разлучить вас. Так что не вздумай прислушиваться к ее злобным выдумкам.

В течение нескольких следующих недель Рейчел старалась быть настороже. В глазах Франсин она замечала подозрительный блеск.

Изанна прореагировала совершенно по-другому:

— Я так рада, что рядом с Люсьеном будет человек, который станет любить его и заботиться о нем.

— Хорошая экономка могла бы с этим справиться, — поддразнивая, отозвалась Рейчел.

— О, я не это имела в виду. Меня радует, что ему удалось избавиться от Франсин.

— Теперь твой комплимент звучит еще более сомнительно. Любая девушка лучше, чем Франсин.

Изанна капризно надула губки, затем расхохоталась:

— Наверное, ты действительно очень счастлива, если то и дело сыплешь шуточками.

Рейчел обдумала ее слова и сочла их соответствующими истине.

Вскоре, однако, произошло событие, омрачившее всех. Однажды утром Пьер сообщил жене и Рейчел, что в результате тяжелого сердечного приступа внезапно скончался Бертран.

— Ты же пойми, дорогая, такой конец — самое лучшее для него, — утешал Пьер расплакавшуюся Селию.

— Возможно… Но он был так молод, когда лишился всего в жизни…

— Конечно, его жаль, — грустно добавила Рейчел. — Бертран жил в тюрьме, я имею в виду не только башню Люсьена. Он же по сути был пленником своих мучений…

В тот же день вернулся Валантен, явно хорошо осведомленный обо всем произошедшем в его отсутствие.

— Какие огромные перемены случаются, однако, на небольшом пространстве земли всего за несколько недель! — сказал он Рейчел. — Изанна потеряна для меня навсегда, хотя я и не грущу об этом. Но твое решение связать себя с Люсьеном де Фонтенаком, старинным врагом нашей семьи, привело меня в отчаяние.

— Вряд ли, — весело парировала она. — Ты никогда даже не делал вида, будто я представляю для тебя нечто большее, чем просто девушку для флирта.

— Неправда. Я любил тебя до безумия! — заявил Вал.

— Все ясно. Ты говоришь в прошедшем времени. Ну, тогда все в порядке. Теперь можешь снова приступить к поискам новой подружки, но не забудь о приданом. Я даже этого не могу предложить Люсьену.

— Рейчел, ты бесчувственная и черствая, — беззлобно бросил он. — Может, это и к лучшему, что мы не соединили свои судьбы? Мне отчасти жаль Люсьена…

— Сомневаюсь, что он нуждается в твоей жалости.

Вал склонился к ней, обхватил за плечи и поцеловал в обе щеки.

— Во всяком случае, удачи тебе.

И конечно же именно в этот момент на террасе появилась Франсин, хотя теперь Рейчел это было уже безразлично.

Вал насмешливо сказал ей:

— Обрати внимание, Франсин, я по-родственному здороваюсь с Рейчел, как и положено зятю.

Франсин, ничего не ответив, прошла мимо.

Бертрана мирно похоронили в фамильном склепе, примыкающем к замку, помимо священника присутствовали только Пьер, Вал и Люсьен.

Несколько дней Франсин одевалась только в черное. Однажды она заговорила с Рейчел о Бертране:

— Он был таким одаренным, наделен столькими талантами.

— Кажется, он писал картины…

Франсин вздохнула:

— До катастрофы… Когда он вернулся, зрение его настолько ухудшилось, что он перестал различать цвета. Люсьен давал ему фактурные материалы: дерево, медь, камень, чтобы Бертран, прикасаясь, мог воспринимать их. Люсьен до поры до времени был очень заботлив по отношению к нему. Но я понимаю, почему он вдруг изменился. Когда собираешься привести в дом молодую жену, уже не хочется, чтобы рядом были посторонние, тем более такие, как старший из братьев Бертелль…

— Пьер и Селия охотно взяли бы на себя заботу о нем, — напомнила ей Рейчел.

— М-м-м… Но сердечный приступ очень удобное обстоятельство, когда бедный инвалид больше никому не нужен…

Охваченная тревогой, она вспыхнула от возмущения:

— Ты хочешь сказать, что Люсьен или, возможно, Пьер, а скорее оба каким-то образом приблизили смерть Бертрана?

— О, пожалуйста, успокойся, — вкрадчиво проговорила Франсин. — Как я могу утверждать то, о чем ничего не знаю…

В этот вечер Рейчел долго не могла заснуть. Франсин все-таки удалось заронить ей в душу сомнения. Неужели Люсьен и Пьер воспользовались большой дозой снотворного?.. Но если бы они жаждали избавиться от своего тайного бремени, почему в течение долгих лет не прибегли к такому способу?..

В конце концов она попросила Пьера рассказать об обстоятельствах смерти Бертрана.

— Был ли у него врач? — прямо спросила Рейчел.

— Да. Люсьен сразу же послал за ним. И за мной, конечно, тоже.

Это должно было бы удовлетворить девушку, но не успокоило в полной мере, и она решила набраться храбрости и спросить теперь у Люсьена.

Однажды днем он пришел и принес с собой плоский пакет, который протянул ей.

— Вот, моя любимая, запоздалый подарок, который я собирался вручить намного раньше, но, к несчастью, увидел тебя в объятиях другого мужчины.

Рейчел со смехом развернула коробочку.

— Прощальный подарок, которого я так и не получила. — Она приподняла крышку, и у нее перехватило дыхание от восхищения. — Какие чудесные топазы!

— Мне хотелось, чтобы у тебя было свое собственное ожерелье, — объяснил Люсьен. — Возможно, оно поможет стереть из твоей памяти тот вечер, когда я вернул тебе янтарные бусы сестры, которые ты потеряла, потребовав унизительный для тебя выкуп…

— Давай никогда не будем думать об этом. Надень на меня твое ожерелье, Люсьен, — попросила Рейчел и повернулась к нему спиной.

Люсьен щелкнул серебряной застежкой, развернул девушку к себе и крепко обнял.

— Спасибо, Люсьен, любовь моя.

— Ты счастлива?

— Конечно. — Рейчел чуть помедлила, но все-таки сказала: — Есть одна вещь, которая тревожит меня.

Стараясь выражаться как можно деликатнее, она поведала ему о своих опасениях относительно Бертрана. Лицо Люсьена стало холодным и суровым.

— Франсин вбила эту мысль тебе в голову? Какие еще безумные идеи бродят в ее воспаленном мозгу? Рейчел, ты вообще-то доверяешь мне?

— Конечно. Во всем.

— Ты думаешь, я способен ускорить чью-то смерть, если она мне выгодна… или ради еще чего-то?..

— Нет, Люсьен, не думаю. Но ты пойми, я должна была тебе сказать, — прошептала она, опустив глаза.

Он прижал ее к себе еще крепче:

— Рейчел, дорогая моя. Если бы ты не доверяла мне, то у тебя не хватило бы мужества обо всем спросить прямо. Ты, как ребенок, открыта и откровенна. Сохрани это навсегда!

— Я люблю тебя, Люсьен, — прошептала она. — Всегда верь в мою любовь.

— Даже тысяча Франсин не смогут никогда разлучить нас, — ответил он, обхватив ладонями ее лицо. — А та, что числится в нашей родне, сегодня преподнесла нам сюрприз — отправилась в кругосветное путешествие. Мы теперь долго не увидим ее рядом…

— Может, Франсин тоже встретит человека, которому удастся выявить в ней хорошие качества, — с сочувствием заметила Рейчел. — Я искренне на это надеюсь.

— Не будем терять времени на разговоры об этой особе. У нас есть более важные темы. Тебе придется дать телеграмму своим родителям, так как, строго говоря, мне понадобится их разрешение, чтобы жениться на тебе.